Альберт Байкалов - В прицел судьбу не разглядишь

Неожиданно его словно ударило в затылок током, и он застонал.

– Э-э, хватит притворяться! – Последовавшая за этим вспышка боли дала Павлу возможность вернуться в реальность. Он открыл глаза и увидел на фоне серого потолка настороженно-удивленное лицо кавказца.

– Ожил! – воскликнул кто-то, и рядом появилась еще одна голова.

Кто эти люди? Где он? Что с ним произошло? Какое-то время Павел не помнил и не понимал. Он даже удивился, почему на этих мужчинах нет белых халатов. Однако сознание быстро возвращалось. Он вдруг подумал, что находится не в госпитале, а в камере, и эти двое попросту его избили. Но тут все вспомнил. До того момента, как подошел к кабине злополучной «Газели». Почти сразу к неприятным ощущениям прибавилась тупая боль за правым ухом.

Он попытался дотронуться до этого места рукой, но его одернули:

– Тихо!

Видимо, эти люди увидели в его движении угрозу.

«Все ясно, меня приложили чем-то тяжелым по голове, а потом привезли сюда. Наверное, я не проживу долго, – с горечью рассуждал он. – Скорее всего это террористы. Возможно, они не знают, что я видел, чем они занимались».

Неожиданно в памяти всплыл еще один эпизод. Он пришел в себя от боли в суставах и понял, что его волокут из машины. Падает на залитый маслом бетонный пол. Это гараж. Железные ворота освещены изнутри тусклым светом. Павел закричал, вывернулся и лягнул волочившего его человека. Потом словно выключили свет. Значит, ему добавили уже, когда привезли в город. Хотя подобный гараж может быть где угодно. Хоть в деревне.

Он быстро выстроил в голове линию поведения и приподнял голову.

Как выяснилось, это было помещение с бетонными стенами и полом. Судя по люку, устроенному в углу бревенчатого потолка, и подведенной к нему лестнице, его спустили в подвал. Сверху, на проводе, свисала электрическая лампочка. Он лежал на некоем подобии нар, сколоченных из досок, на которые был брошен старый, рваный, воняющий сыростью матрац.

– Где я? – Павел обвел взглядом стоящих вокруг людей.

– Э-э! Какой разница?! – расплылся в улыбке среднего роста щуплый чеченец. – Ты расскажи: кто такой? Зачем машина наша лазил?

Он был уже немолод и выглядел измученным. Вокруг рта с опущенными уголками – глубокие прорези морщин. Словно шрам – вертикальная складка над переносицей, делившая узкий лоб пополам. Косматые брови, будто заполненные чернотой глазницы. Все это подчеркивалось тенями от тусклого, спадающего сверху света. Было в его внешности что-то мистическое, отталкивающее и вызывающее тревогу. Павел вдруг разглядел, что у него отсутствует правый глаз. Парню и так было страшно, а сейчас ужас и вовсе его парализовал.

– А вы кто? – срывающимся голосом выдавил он из себя, медленно сел и огляделся.

Оказывается, здесь были все, кого он видел на полигоне. Двое сидели на корточках у стены слева. Один, со слегка выдающейся вперед челюстью, оседлал перевернутый в углу ящик. У окопа он принял его за старшего. Наверное, так оно и есть.

Неожиданно напарник одноглазого, средних лет коренастый кавказец, двинул Павла по затылку ладонью. Не сильно, но в разбитой голове словно ударили в колокол. Из глаз брызнули искры и лязгнули зубы.

– Погоди, Джамшед, – осадил его сидевший на ящике. – Не надо бить.

– Пока мы просим, – стреляя взглядом в сторону Павла, прошипел крепыш, которого назвали Джамшедом. – Потом будет плохо.

Павел понял, что не ошибся. Тот тип у них главный.

– Меня зовут Павел. – Он осторожно развернулся и свесил с топчана ноги. При этом одноглазый и Джамшед отступили.

– Ты в этот город живешь? – Мужчина поднялся с ящика и стал медленно идти в его сторону. Он оказался невысокого роста, крепко сложенным.

– Да, – кивнул Павел. – С самого рождения. А что?

– Зачем от людей прячешься? – Чеченец остановился в метре от парня и испытующе уставился на него.

– Я не прячусь! – Павла осенила запоздалая идея. – Вернее, да! Там, могут поймать. Тогда мало не покажется.

– Почему? – Брови чеченца поползли вверх.

– А вы как будто не знаете. – Он потер подбородок о плечо. – Тоже небось кабель у вояк тырили?

– Какой кабель? – Джамшед удивленно посмотрел на одноглазого: – Анди, ты что-нибудь понимаешь?

– Разве ты не знаешь, чем зарабатывают на водку русские? – вопросом на вопрос ответил одноглазый. Было заметно, всем не терпелось быстрее покинуть этот бункер.

– Он принял нас за воришек, которые промышляют цветным металлом. – В голосе Турпала проскользнули нотки разочарования.

Это удивило Павла. Неужели им было бы приятнее узнать, что он догадался, чем они занимаются на самом деле?

– Значит, ты собирал там металлолом? – уточнил одноглазый, которого, как выяснилось, звали Анди.

– Да, – кивнул Павел. – Иду, тут ваша машина. Подумал – конкуренты.

– А кто знал, что ты туда пошел? – Анди прищурил единственный глаз.

И только тут Павла осенило. Чеченцы разочарованы, что он не бездомный и не преступник в бегах, которого не хватятся, если убить или сделать рабом. Более того, его исчезновение может повлечь за собой поиски, которые будут организованы как раз в том районе, где они готовят свою позицию. Значит, есть вероятность, что ее могут случайно обнаружить.

– Отец знает. – Он пожал плечами. – Жена в курсе. Она мне огурцы с хлебом утром дала. Топор, лопату мы в лесу прячем. Зачем с собой таскать?

– А на чем ты из города приехал? Ведь было рано, – не унимался Турпал.

– У отца машина. Как у вас. – Он почувствовал, как стали затекать руки, и пошевелил запястьями. – После работы должен вернуться. К этому времени я должен к дороге кабель натаскать.

– Сейчас опасно днем там воровать, – недоверчиво протянул Турпал. – Народу много.

– Знаю, – Павел часто закивал. – Я место знаю. Туда военные не заходят. А кабель никому не нужен и неглубоко зарыт. Почти поверху. Изоляция сгнила. В метре три килограмма меди. За неделю можно на машину нарыть.

– Зачем нам говоришь? – удивился Анди. – Мы ведь конкуренты.

– У вас машина есть, можно вместе этим делом заняться. Я на многое не претендую. Мне только на учебу деньги надо заработать.

Анди едва заметно кивнул Джамшеду и что-то сказал. Тот обошел нары и перерезал на руках веревку.

– Спасибо! – Павел стал растирать запястья.

Чеченцы переглянулись и заговорили на своем. По интонации Павел понял: они решают, что с ним делать. Неожиданно он почувствовал страх.

«А что, если убьют?!» – мелькнула мысль. Руки затряслись, и он ухватился за край доски.

– Э-э! – протянул Турпал, заметив изменения в поведении пленника. – А чего ты боишься?

– А сами как думаете? – Павел посмотрел на него как на несмышленого ребенка. – Оглушили, привезли неизвестно куда. Теперь пытаете…