Альберт Байкалов - Иного решения нет

Дождавшись, когда тот устроится напротив, он вздохнул:

– У меня на руках очень страшное оружие. Нужно сделать так, чтобы русские подумали, будто я собираюсь обрушить всю его мощь на столицу. В Пятигорске и Москве действительно прогремят взрывы и на месте их будут обнаружены следы яда. Но на самом деле я направлюсь другим путем, оставляя после себя горы трупов. Согласись, в последний момент со мной будет легче умереть тем, кто знает меня не один год. Ты же выполнишь свою миссию, получишь деньги и вернешься назад.

– Ты собрался умереть? – Джин прямо посмотрел в глаза Хаяри.

– Не совсем так, – тот нахмурился. – Я буду идти вверх по Волге. Рано или поздно на мой след выйдут спецслужбы. После этого придется туго. Те, с кем я уже не один год, знают, как в случае чего найти Хаяри. Тебе же невозможно рассказать все в двух словах. – Он посмотрел вверх, на небо и, мечтательно вздохнув, поднялся.

Вахид понял: у араба попросту свои принципы, на основе которых он создал диверсионную группу. Людей со стороны, даже из числа противников нынешней власти, бандитов, рассеянных в предгорье и потерявших в ходе боев централизованное управление, в свой отряд не берет. Однако он широко использует эту категорию для обеспечения работы основной команды. Такие действия можно расценивать как высокопрофессиональные. Значит, у него была возможность если не обучаться, то получить хорошие консультации у настоящих специалистов разведывательно-диверсионной деятельности. Примерно так в некоторых случаях работает спецназ на оккупированной противником территории. Минимум утечки информации, максимум черновой работы на плечи соотечественников. Особенно богатый опыт в этом плане был накоплен за время Великой Отечественной войны, когда подразделения частей особого назначения выполняли задачи во взаимодействии с партизанскими отрядами и опирались на деятельность подполья. Кроме того, ведя такую политику, с одной стороны, Хаяри поднимает статус своих боевиков в собственных глазах, с другой – имеет постоянный, слаженный коллектив, где уже все друг к другу притерлись.

Получив от Вахида информацию о наличии у боевиков компонентов биологического оружия, Филиппов некоторое время не мог в это поверить. Голова соображала плохо. Несмотря на то что Антон уже обсуждал с Родимовым вопрос о двояком смысле сказанного перед смертью сотрудницей военной разведки, он был в растерянности. Сказалось то, что спал он не больше часа. Было раннее утро, и размытые очертания в предрассветных сумерках окружающих предметов в совокупности с нереальностью информации некоторое время мешали сосредоточиться.

Первое – поднять личный состав и ввести в обстановку. Второе – доложить наверх. В принципе и первое, и второе делать придется одновременно. Оба мероприятия можно поменять местами, но суть от этого не изменится. Родимов сейчас здесь, значит, докладывать в Москву придется ему.

– Группа, подъем! – распахнув дверь, рявкнул Антон и направился в следующую комнату. Опочивальня, приготовленная для Родимова, разительно отличалась от кубрика, где располагались разведчики. Стол, стул, кровать. В углу видеодвойка. Золотистые шторы не позволяют видеть уныло серого цвета бумажные мешки с песком, которыми до половины заложены оконные проемы с установленными на них решетками. Стены оклеены обоями. Под потолком, вместо свисающего патрона с лампочкой на искривленном и засиженном мухами проводе, скромная, на два плафона, люстра. Кому-то покажется странным, но условия, которые были созданы для прилетевшего шефа, казались остальным офицерам райскими. Конечно, все прекрасно понимали, что обыкновенный человек, живущий где-нибудь в районе Рублевки, хотя там тяжело найти такого, напротив, удивится убогости интерьера так называемого генеральского номера. В представлении обыкновенного россиянина генерал – это уже не человек, а комплекс из квартиры, коттеджа, машины с мигалкой и развлекательной программы типа ресторанов, саун, девочек и охоты с вертолета. Как довесок на втором плане одетая в меха и увешанная золотом безобразно толстая жена, страшная, как атомная война, дочь и дебил-лейтенант, женившийся на ней ради карьеры. Все это старательно вбивалось в головы потенциальных солдатских матерей девяностых со страниц газет и экранов телевизоров зачастую в форме бездарно снятых рекламных роликов.

О хороших офицерах предпочитали не говорить. Во-первых, на них журналисту невозможно сделать карьеру, а во-вторых, за такими надо ехать в горячие точки, лазить по полигонам, ловить на стрельбищах. Напрягаться выгодно только в том случае, когда разыскиваешь очередного полевого командира, маньяка, либо психически больного человека, реализовавшего свои грезы на деле, да и то, если командировка оплачена каким-нибудь фондом типа Сороса или российским опальным олигархом.

Кровать Федора Павловича была заправлена, а сам он в одних брюках отжимался на руках от пола, с трудом отмытого перед его приездом.

– Доброе утро, – глядя на раскрасневшееся лицо шефа, протянул Антон, прикрывая за собой двери. – У нас плохие новости.

– У Хаяри сибирская язва? – Генерал пружинисто встал и отряхнул руки. – Мы об этом уже говорили.

– Тогда только предполагали, – Антон замялся.

– Как ты думаешь, – Федор Павлович снял с дужки кровати полотенце и направился к дверям, – я за каким чертом сюда приперся?

– Под утро пришло сообщение от Джина, – Антон посторонился, пропуская шефа мимо себя. – Хаяри был у Наставника за сутки до его возвращения. Кейс с бактериологическим оружием, предположительно спорами сибирской язвы, находился на момент проверки в крышке люка.

– Почему не предусмотрели такой вариант? – Родимов задержался и уставился на него колючим взглядом.

– Обыск был проведен тщательно, – Антон пожал плечами.

– Хорошо. – Родимов наконец взялся за дверную ручку и, взглянув на стоящего в коридоре дневального от комендантской роты, вновь посмотрел на Антона: – Сбор через семь минут наверху.

Офицеры расселись вокруг стола, за которым Антон провел ночь. В общих чертах все были в курсе происшедших событий. Родимов сообщил результаты работы группы Джабраилова в Москву. Информация такого характера не залеживается. Как водится, доложили президенту. Быстро обработав, разослали по департаментам и министерствам. В общем, как это принято говорить, довели до лиц, ее касающихся. Оттуда в расположенные на территории Чечни, Дагестана, Северной Осетии и Ставропольского края соединения и части Министерства обороны, подразделения МВД, МЧС и ФСБ полетели директивы, приказы, распоряжения. В основном они уже были конкретизированы каждому ведомству в соответствии со спецификой его деятельности. Если МЧС в срочном порядке готовилось к локализации возможных районов заражения, их дезинфекции, эвакуации людей, карантина и оказания помощи пострадавшим, то силовики отзывали из отпусков оперативных сотрудников, усиливали и увеличивали количество постов, маршрутов патрулирования. Войска старались максимально перекрыть административные границы. В общем, огромный механизм пришел в действие. Но все прекрасно понимали, что эти меры запоздалые. Угроза применения оружия массового поражения не устранена, а значит, в любой момент может произойти непоправимое.