Сергей Алтынов - Прощай, предатель (Сборник)

Папа с мамой, а также старший брат – тоже инженеры. Точные технические дисциплины уважают, одним словом. Ну и я по проторенной дорожке… К тому же в МАИ имелась военная кафедра.

«Киса, а зачем вам деньги? У вас же нет фантазии!» Помните Остапа Ибрагимовича? Так вот – у меня фантазия была. Громадная, причем с самого раннего детства. С такой фантазией жить на стипендию как-то не получалось… Не хватало, короче, стипендии. И тут нашелся «добрый человек». Поскольку в карате и дзюдо я немножечко разбирался, предложил мне один, ну, сердобольный, скажем так, дяденька, приработок. Середина восьмидесятых, кооперативы, частное предпринимательство… Рэкет. Тогда-то это словечко в России и появилось. А еще через пару лет – киллер. (Но это в основном в газетах, я уже говорил.) Так вот, помогли мне устроиться как бы в «охрану» к одному кооператору новоиспеченному. Причем в свободное от учебы время. Я сначала даже немного опасался: а ну как наедет какой-нибудь отмороженный рэкет – ведь мне с ним не совладать…

Но, как выяснилось, волновался я напрасно. Ни с какими рэкетирами мне неожиданно сталкиваться и страдать от них не пришлось. Потому что рэкетирами оказались мы сами… Я и еще несколько ребят-спортсменов, таких же, как и я, студентов. Функции-то наши оказались не столько охранными, сколько наоборот.

Короче, мы были задействованы как «получатели долгов» с недобросовестных должников – таковых у нашего хозяина имелось немало. А чего здесь такого? Я и сейчас так считаю: должен – отдай. Если брал под проценты – возвращай с процентами. Или не бери. Ну а тогда мне вообще казалось, что здесь и состава преступления-то нет никакого. УК я уже после проштудировал.

В общем, сдал нас один должник… Ментам сдал. При задержании мне два ребра сломали (нас спецназ крутил – как особо опасных). Затем – «все ночи, полные огня», сизо, больничка тюремная… Следствие – бодяга, адвокат – барыга… Четыре с половиной месяца, считай, семестр.

Хозяин затаился. Я уже думал, все – лет пять лесоповала обеспечены, даже с учетом положительных характеристик. И вдруг – раз! Тот козел-должник свое заявление назад забирает. Следователь извиняется, чуть ли не расшаркивается… А перед самым «с вещами на выход» подсадили ко мне одного неприметного дядю. И сумел он меня эдак ненавязчиво разговорить. Видно, мастер был на такие разговоры. Я на радостях ему выболтал, что скоро на волю выхожу и все благодаря поддержке влиятельных людей. Мне тогда только девятнадцать стукнуло… Тот сдержанно меня поздравил и заговорил неожиданно жестким, не терпящим возражений тоном.

«Ты, парень, к своему прежнему хозяину не ходи больше. Он тебя один раз сдал, сдаст и во второй. Это ведь не он тебя вытаскивал – он просто не мешал это делать другим. Да и нечего тебе ерундой заниматься. Слушай и запоминай…»

Из института меня к тому времени уже выперли, к хозяину возвращаться после услышанного ни малейшего желания… Так вот я и попал на Базу. По «наколке» того сокамерника. Ох, не зря его тогда ко мне подсадили… Не зря. Как только ребра зажили, я оказался в… Название опустим, это несущественно. Когда-то здесь была ведомственная турбаза. Научные работники приезжали сюда зимой (лыжи-санки) и летом (солнце, воздух и вода). Но вскоре у научных работничков турбазу экспроприировали. И вместо базы отдыха устроили Базу…

Все было переоборудовано, как под воинскую часть. Стрельбище, спортзал. Изготовлен был специальный макет городской местности. Имелся на территории даже один армейский вездеход. Танков и бэтээров не видел. И собралось нас там человек двадцать, в том числе две девушки. Одеты кто во что (это считалось неважным). Кто в камуфляж, кто в костюм спортивный… То же самое с прическами – кто брит наголо, кто с длинными волосами, сзади заплетенными в косичку. Насчет судимых – не скажу, не осведомлен. Только один уж точно ранее зону топтал. Некто Армен, все плечи, грудь и руки синие от наколок. Но парень он был серьезный, дисциплинированный и умелый. Одним словом – классических уголовничков и тем более их обычаев и законов тюремных в том лагере не было.

Возраст – от 17 до 40. Многие только демобилизовались из ВДВ, морской пехоты, внутренних войск. Двое из бывших ментов (младшие офицеры). Ничего. Нормальные ребята, как все, неразговорчивые только. Все бывшие спортсмены – биатлонисты, борцы, боксеры, пятиборцы, специалисты по восточным единоборствам. Образовательный уровень – от восьми классов до престижных вузов. Полный интернационал – русские, кавказцы, татары, украинцы и даже один бурят. Два вьетнамца. Жестокие до крайности, дерзкие. А на вид – доходяги доходягами.

Две девушки жили отдельно от нас и обучение окончили на две недели раньше. Татарка Венера, в прошлом медсестра, перворазрядница по волейболу, и биатлонистка Таня, русская, крупная девица лет двадцати пяти. Общались они в основном между собой. А нам и не до баб было. Нас так основательно гоняли, что к вечеру с трудом до койки доползали…

Инструкторы нас не жалели. Основные дисциплины (разведка, наружное наблюдение, уход от «хвоста», а также «методы результативного общения», оперативную психологию и «методы воздействия на другого человека») вел моложавый спортивный мужик лет тридцати пяти. Именовался Игорем Степановичем. По слухам – окончил школу КГБ и около десяти лет отпахал в органах. По слухам… Подрывному делу нас обучал седенький, морщинистый дядя, офицер инженерных войск в отставке. Неторопливо все объяснял, обстоятельно. Стрельбе отводилось особое место – высокий, лупоглазый снайпер с гладко выбритым черепом гонял нас до изнеможения… Ну а остальному – в том числе рукопашному бою – обучались друг у друга.

Таким образом, за четыре с половиной месяца мы сносно овладели стрельбой из всех видов автоматического оружия, приемами ближнего боя в экстремальных условиях (голыми руками, нунчаками, ножом, палкой… даже авторучкой). Нас научили стрелять с обеих рук по движущимся мишеням, на звук, навскидку, в условиях плохой видимости, в падении и по нескольким мишеням сразу. Особое внимание уделяли работе со снайперским оружием и миниатюрными автоматическими системами (типа «узи» и «бизон»).

Мы могли теперь изготовлять самодельные бомбы, начинять взрывчаткой автомобили, незаметно подкладывать и подбрасывать бомбы в подъезды домов, маскировать их в офисах и производить взрывы на расстоянии. Овладели мы и способами маскировки в лесу и в городе, блокировки зданий (чисто армейские дисциплины). Ну само собой – вождение автомобиля, мотоцикла. Для воспитания жестокости тренировались на свиньях, специально содержащихся в «подсобном хозяйстве» именно для этих целей. Это, конечно, не то, что на человеке, но все-таки… Живые, как-никак. Мне их даже жаль было. Но ничего не поделаешь…