Сергей Алтынов - Омерта десантника

– Гранатометчик! – только и произнес Федор, первым сообразивший, что случилось. – Эти суки растянули засаду, и у кого-то сдали нервы, раньше времени по нам полоснул. Без нервов, Бекамбаев…

Капитан Крылов по рации отдал приказ остановить колонну и занять оборону. Несколько водителей выскочили из кабин и залегли за скаты автомобилей. «Окоп» внутри кузова оказался крайне неудобным для ведения ответного огня и обороны, зато хорошо простреливался, поэтому Сафронов, Федор и Бекамбаев также вынуждены были покинуть машину и укрыться за скатами. Сафронов выстрелил пару раз одиночным огнем, стараясь поймать в прицел нападавших, однако у тех оказались весьма хорошо оборудованные огневые точки. Приходилось стрелять на вспышку, не видя самого противника. От головы и хвоста колонны подошли два бронетранспортера, прикрыв своими бортами обстреливаемые «Уралы».

– Уводить колонну! – продублировал команду ротного прапорщик Максимов. – Немедленно!

Однако засевшие за скатами «Уралов» солдаты-срочники не торопились выполнять приказ. Это было легко понять – пули свистели над головами молодых пацанов, появились первые раненые. Прапорщик Максимов и лейтенант Сафронов двинулись почти одновременно по-пластунски к головной машине. Первым вскочил в распахнутую дверцу кабины взводный. Сразу две пули ударили над самой головой, куроча обшивку кабины. Бронетранспортеры тут же ударили плотным слаженным огнем. Сафронов отбрасывал лишние мысли, стараясь думать лишь о том, как вывести злосчастный «Урал» из-под огня. Вот он поворачивает ключ зажигания, вот подошвами ног ощущает работающий двигатель. Вот вновь, в каких-то сантиметрах от правого виска, душманские пули входят в обшивку кабины… Второй «Урал» вывел из-под огня Федор, третий – водитель, рядовой с замысловатой украинской фамилией Великохатько. Далее цепочкой потянулись и остальные. Капитан Крылов вместе с тремя автоматчиками и снайпером прикрывал огнем тронувшуюся колонну и уходил последним, запрыгнув в люк замыкающего колонну бронетранспортера.

Жители кишлака, слышавшие перестрелку, встречали колонну немногочисленной, опасливо взирающей на машины группой, состоящей в основном из пожилых мужчин. «Держать себя в руках, – скомандовал самому себе Сафронов, сбавляя скорость. – Народ и бандиты не одно и то же, спецпропагандист Гоголев всегда прав!» Между тем лейтенанту было понятно, что душманы базировались где-то рядом, в этом и ни в каком другом кишлаке. Однако мстить нельзя. Все должно быть в соответствии с законностью. Будут написаны соответствующие рапорты. Через пару дней кишлак посетят товарищи из ХАДа [2]или Царандоя, [3]выполнят свою работу… На выходе из кишлака «Маяк» запросил позывные. Это означало, что колонна миновала все три Баглана. До Пули-Хумри, где предстояло переночевать и заправиться, оставалось всего ничего. Сафронов крутил руль, точно заправский шофер, усмехаясь, что не зря еще в школе получил права, и старался не замечать пробоин сверху и справа от своей головы.

На диспетчерском пункте в Пули-Хумри экспедитор товарищ Замонуддин тут же был встречен представителями местных властей, с которыми завел эмоциональную, изобилующую выразительными жестами беседу.

– Через пару суток будем в Кабуле, отметим боевое крещение! – произнес капитан Крылов, положив на плечо выбравшегося из кабины «Урала» Сафронова свою тяжелую ладонь. – С удачным дебютом, лейтенант.

– Спасибо, – отозвался Сафронов.

– Дебют, товарищи, это квазиунофантазия! – заметил Федор Максимов. – Мои поздравления, Роберт Сергеевич! – Федор протянул взводному свою не менее широкую и тяжелую, чем у Крылова, ручищу, украшенную крылатой десантной татуировкой.

– Видишь, Сафронов, какие у нас пошли прапорщики, – присвистнув, сказал Виктор.

– Это не я сказал, это Остап Бендер, – пояснил улыбающийся металлическими коронками Федор.

– Так, ну а теперь пошепчемся о деле, – слегка понизив голос, произнес Крылов.

Все трое отошли в сторону от перебрасывающихся громкими, зачастую похабными шутками солдат, снимающих таким образом стресс от недавнего боя.

– Участок пути, на котором была устроена засада, всегда считался тихим, – начал капитан Крылов. – Это данные и нашей разведки, и ХАДа. Грузы по этой трассе постоянно идут и в ту и в другую сторону. Остановить колонну, которую сопровождают «броники», практически нереально. Ну потрепали нас слегка, троих ранили… Могло, конечно, быть и хуже. – Крылов переглянулся с Сафроновым и ободряюще усмехнулся. – Но тогда нам на помощь пришли бы «вертушки», и «душкам» пришлось бы уж совсем невесело. – Ротный выждал короткую паузу, потом по очереди оглядел цепким взглядом обоих своих подчиненных. – Кто что интересное заметил?

Сафронов лишь пожал плечами. Сперва он пытался поймать в прицел замаскировавшихся врагов, потом думал о ключе зажигания.

– Блики, – произнес Федор. – Пару раз сверкнуло с «той стороны». Похоже на снайперские прицелы.

– Я тоже подметил, – кивнул Крылов. – И наш штатный снайпер, хоть и вторую неделю к своей мортире прилаживается, тоже. Интересное получается «индийское кино», как говорит наш завскладом Михеич. Крупных моджахедских банд в этом районе сейчас нет. А те, что есть, вооружены автоматами, минами, гранатами… Одним словом, профессиональных снайперов у них нет, да они им и не особо потребны.

– Точные данные? – переспросил Сафронов.

– Я не первый год в разведке, – ответил Виктор. – К тому же наши разведданные совпадают с данными ХАДа. Не нужны местным «душкам» снайперы. Пулеметчики, гранатометчики – это да. Снайперы – другой уровень. Они, спецы эти, в другой провинции сейчас. Всякое, конечно, бывает, но мое мнение такое. На автоколонну напали с целью уничтожить кое-кого из нас… Может, конечно, я что-то не так понимаю? – Капитан переглянулся с Федором, но тот ничего не ответил командиру.

Некоторое время все трое молчали.

– У меня пули над самой башкой ходили, – продолжил Крылов. – Снайпер наш, Вовка, хоть и первогодок, но сумел погонять душманского стрелка и, кажется, даже подстрелил… Сафронов, тут последние полтора месяца начались интересные дела. Федор соврать не даст. Я, как командир разведроты ВДВ, получил данные о караванах, везущих «дурь».

– Какую «дурь»? – не понял Сафронов.

– Наркотики. Опий, героин. Причем шли эти караваны без всякого прикрытия, внаглую. По одному из них дал рапорт выше. Там сначала обрадовались, потом сникли и… Точно и не было ничего. Второй караван взял лично, вместе с Максимовым. Всех, кроме одного, захватили живыми, сдали, опять же, вышестоящим товарищам вместе с «грузом». Не прошло и двух недель, как «груз» улетучился, точно его и не было. Один из задержанных нами повесился прямо в камере следственного изолятора ХАДа, другой был застрелен при попытке к бегству. Остальные отпущены за недоказанностью их преступной деятельности. Я к начальству, а у начальства уши заложило. Точно и не слышат ничего. Как говорит наш завскладом Михеич – «индийское кино», да и только… А ведь пресекать распространение наркотиков входит в наши прямые обязанности, – закончил Виктор на какой-то сокрушенно-отчаянной ноте.