Виктор Доценко - Черный трибунал

Не последнюю роль должно было сыграть и «афганское» прошлое новичков:

Богомолов знал, что Миллер весьма благоволил к людям, имевшим за плечами реальный опыт боевых действий.

Второго ноября, в понедельник, Шацкий сообщил хозяину, что после деятельных поисков он наконец-то нашел подходящих для него людей.

— Кто они? — спросил Немец. Шацкий назвал.

— Ты их проверял?

Начальник службы безопасности молча протянул папку с досье на Савелия и Андрея. В каждой лежало по несколько фотоснимков кандидатов в телохранители, подробные автобиографии, послужные списки, результаты внегласных проверок документов, скрытого наблюдения и несанкционированной прослушки телефонов, листок сдачи нормативов по стрельбе, физической подготовке, автовождению и боевым единоборствам, медицинские карточки и даже подробное заключение психологов.

— «Афганцы», говоришь? — уточнил Миллер, внимательно ознакомившись с документами.

— Да…

— Чем до этого занимались?

— В Чечне воевали, — ответил Шацкий согласно разработанной на Лубянке легенде.

— Это хорошо… Оба детдомовцы. Значит, близких родственников не имеют.

Еще лучше — в случае чего никто нам претензий не предъявит. Они знают, кто я такой?

— Нет. — Интонации Вадима Алексеевича были категоричны.

— Догадываются?

— Мы записывали их телефонные переговоры. Могу дать прослушать кассету.

— Собеседник Миллера с готовностью похлопал себя по карману. — Оба считают, что вы богатый бизнесмен. Рады случаю заработать. Родом вашей деятельности не интересуются.

— Они не пьют? — подозрительно поинтересовался Немец. — Наркотиками не балуются?

— Если и выпивают, то куда меньше среднестатистического русского мужика. В их делах есть подробное заключение нарколога. Страница тридцать пятая, — последовал бесстрастный ответ.

— Вадим, самое главное: ты за них ручаешься?

— Да, — твердо ответил Шацкий, почему-то избегая смотреть хозяину в глаза.

— Где они?

— В приемной. Я попросил их обождать.

— Давай сюда обоих…

Спустя минуту друзья предстали перед Александром Фридриховичем…

Никогда! прежде Савелий Говорков и Андрей Воронов не думали, что профессия телохранителя столь унизительна для человеческого достоинства.

Взяв друзей охранниками, Миллер и особенно его жена Люся опутали их липкой паутиной мелких бытовых обязанностей, которыми Савелий и Андрей по понятным причинам не могли манкировать.

Утро начиналось с доставки в офис самого Александра Фридриховича. За рулем «линкольна», как правило, сидел Воронов, Савелий сопровождал лимузин на эскортном джипе «мицубиси-паджеро», купленном вместо разбитого «шевроле-тахо».

Затем кто-то из друзей обязательно оставался в офисе: в любой момент Миллер мог поручить охраннику съездить в какой-нибудь банк за бумагами, встретить в аэропорту или на вокзале нужного человека, даже сгонять домой за любимым галстуком.

Второй телохранитель до восьми вечера поступал в полное распоряжение Людмилы Миллер, бывшей продавщицы «Военторга», стареющей женщины с интеллектом морской свинки. Жена Немца сразу дала понять новичкам, что они — быдло, что-то вроде приходящей домработницы или дворника, по утрам подметающего мусор во дворе.

Капризам бывшей торговки, волею судеб ставшей женой «нового русского», не было предела: охранник, поступавший в распоряжение Людмилы, два раза в неделю доставлял к ней на дом парикмахера, почти ежедневно вывозил ее в бутики и в выставочные центры, привозил к ней и отвозил подруг и родственников. В общении с Савелием и Андреем госпожа Миллер никогда не снисходила даже до пренебрежительного «здрасьте»; интонации ее всегда были повелительными, как у избалованного восточного деспота, и в случае недостаточно быстрого и точного, по Люсиному мнению, исполнения приказов она заходилась в истошном крике.

— Козлы вонючие! Мразь! Дармоеды! — брызжа слюной, визжала мадам Миллер так громко, что от этого крика дрожали стекла серванта. — Одно мое слово, и вас вышвырнут на улицу! За что мой муж вам, хамье, деньги платит?! Под забором подохнете! Вас и так сюда с испытательным сроком взяли!

Андрей и Савелий, не привыкшие, когда к ним обращаются подобным образом, от бессильной ярости лишь скрипели зубами, стараясь сдержаться.

Историки утверждают, что жены римских цезарей, не стесняясь, переодевались в присутствии мужчин-рабов; матроны просто не считали их за людей. Нечто подобное практиковала и Люся Миллер: она считала вполне нормальным появляться перед телохранителями в трусах и бюстгальтере (а потом, осмелев, и вовсе без них).

Вид стареющего тела, отвисших морщинистых грудей и жидких волос на лобке внушал друзьям ни с чем не сравнимое отвращение и брезгливость…

— Мы ей только задницу не подтираем, — пожаловался Савелий генералу Богомолову во время плановой встречи. — Никогда бы не подумал, что эти скоробогатые сволочи — такое хамье. Честно говоря, сегодня утром я с трудом удержался, чтобы не проломить этому мерзавцу голову!

— Только после того, как я перережу глотку этой курве Люське! — хмыкнул Воронов зло.

— Я все понимаю, — сочувственно вздохнул Константин Иванович. — Но ведь и вы меня поймите: вы поставлены не для того, чтобы ломать череп этому негодяю… Не для того, чтобы резать глотку его охамевшей бабе. Мы, рискуя многим, внедрили вас в этот гадюшник не для ликвидации Немца, а, как ни странно, наоборот: для его защиты. А особенно поиска тех, кто рано или поздно решится на его ликвидацию. Держите себя в руках, друзья! И храните бдительность. Вы не должны имитировать охрану. Вы должны действительно охранять этого подонка. Иного способа выйти на след «Черного трибунала» у нас попросту нет…

Это невзрачное одноэтажное строение в районе парка на Воробьевых горах, стоящее в стороне от жилых домов, с первого взгляда вполне могло сойти за овощехранилище, пакгауз или даже общественный туалет, временно закрытый на ремонт.

Длинное, унылое, приземистое, облицованное дешевой кафельной плиткой, здание это не имело ни вывески у двери, ни привычной таблички с названием улицы, ни обозначения номера дома. Сходство со складом усиливали трехметровый кирпичный забор, ограждавший строение по периметру, глухие металлические ворота, узкая подъездная дорога и двое атлетического сложения мужчин в черной униформе с цветными шевронами «Охрана».

Но, как известно, внешность зачастую обманчива. В здании этом размещался не склад, не овощебаза и конечно же не общественный туалет. Человек неискушенный, впервые попадавший внутрь, к своему удивлению, оказывался в сауне самого высокого класса под интригующим названием «Веди-плюс»…