Виктор Доценко - Черный трибунал

Плавный поворот руля, и «фольксваген» въехал на узкую дорожку, обсаженную заснеженными деревьями. Трасса на Шереметьево просматривалась отсюда отлично, но самой машины почти не было видно, — во всяком случае, чтобы различить ее из проезжающего автомобиля, следовало притормозить.

— Что делать будем? — Андрей вопросительно взглянул на Бешеного.

— Не знаю… — честно признался Савелий. — У меня какие-то странные предчувствия…

— Какие? — нахмурился Воронов.

— Сам не пойму… Что-то должно произойти, но что? — Он нахмурился.

— Я скажу что: в аэропорту мы с тобой возьмем этого сукиного сына!

— Твоими устами да мед пить… — неуверенно заметил Савелий и добавил:

— Может быть, обождем?

— Давай, — согласился Воронов, мельком взглянув на приборное табло с часами. — У него час пятнадцать до регистрации.

Ждать и догонять, как известно, хуже всего. Но теперь друзья были готовы поклясться, что ждать все-таки хуже.

— Давай я до поворота пешком пройдусь, посмотрю, что там случилось и почему Немец не торопится на посадку? — предложил Говорков, нетерпеливо ерзая на сиденье. — А если получится здесь подобраться к нему, дам в бубен, скручу и сюда, в машину.

— А если он тебя заметит?

— Постараюсь, чтобы не заметил. Вон видишь тропинку между деревьями?

— А если он тронется?

— Догоним! — Бешеный уже выходил из машины.

Хлопнув дверцей, Говорков двинулся по узкой тропинке, протоптанной вдоль проезжей части. Снег сухо скрипел под подошвами кроссовок. Пройдя метров двадцать, он остановился, встал за заснеженный куст, осторожно выглянул в сторону заправки…

Все вокруг дышало спокойствием, ничто не предвещало ни драм, ни катастроф. Да и откуда им взяться? Шоссе было тихим и пустынным: за последние несколько минут лишь желтый реанимобиль с надписью «AMBULANCE» нарушил спокойствие утренней трассы.

Стоя за кустом, Савелий видел, как Миллер уселся в машину, хлопнул дверцей, как плавно поехало вверх стекло…

До слуха Говоркова донесся звук провернувшегося стартера, и в тот же миг со стороны бензозаправки раздался страшной силы взрыв. Колонки, пожарный щиток, будочка контролера — все это за считанные секунды было снесено мощнейшей взрывной волной. Взрыв был настолько силен, что из дома, стоявшего по другую сторону шоссе, повылетали стекла.

Спустя секунду серебристый «линкольн» был целиком объят пламенем. Задок машины сильно разворотило — видимо, пожар произошел в результате взрыва бензобака. Яркое пламя багровыми бликами ложилось на почерневшие от копоти сугробы. В трещавшем костре силуэт автомобиля словно таял, растворялся, как кусок сахара на дне стакана с чаем. Капот и крыша машины раскалились до яркого малинового цвета. Ветер трепал языки пламени, сдувал огонь в сторону, и в салоне отчетливо различался человеческий силуэт.

К Бешеному уже бежал Воронов, невесть зачем доставая из подмышечной кобуры пистолет.

— Дела-а-а… — только и сумел протянуть он, глядя на пламя как завороженный.

Савелий не смотрел в сторону пылающей машины. Взгляд его был прикован к желтому фургончику реанимобиля. Машина эта, несколькими минутами раньше проехавшая в сторону Шереметьево, теперь мчалась в сторону Москвы. Странно, но автомобиль медицинской помощи даже не притормозил у пылающей бензозаправки.

Бешеный не успел рассмотреть лиц водителя и единственного пассажира, сидевшего рядом, но мог с уверенностью сказать — ни тот ни другой не были похожи на Лютого…

— Лови, Савелий! — Расхохотавшись, Аврора запустила в него снежком.

Он ловко увернулся, быстро слепил себе такой же и кинул в девушку. Она грациозно отскочила в сторону, и снежок вляпался в стену дома на Таганке, где Аврора и Савелий решили отметить вместе Новый год. Он, конечно, по-прежнему скучал по Веронике, но день ото дня Аврора ему нравилась все больше и больше.

Она в него всерьез влюбилась, говоря часто совсем обратное — что секс есть секс, обычная потребность для женщины и мужчины. Что она не может ни в кого влюбиться, потому что это глупо. И что она и помимо Савелия без особых проблем нашла бы себе парня для занятий сексом.

Однако за всей этой легкомысленной бравадой Савелий углядел нечто большее. Да разве трудно было заметить, как Аврора им любуется, как она с ним нежна, а иногда и застенчива. Так бывает — женщина говорит одно, а в ее глазах при желании можно прочесть совсем другое.

Вот и Аврора, эта прелестная медноволосая богиня, говорила одно, а думала, скорее всего, другое. И на Новый год именно она сама его к себе пригласила.

Они провели вместе уже не одну ночь — родители девушки были в отъезде.

Савелий обратил внимание на опытность Авроры в любовных делах, на ее удивительную способность заботиться прежде всего о наслаждении своего партнера.

Сегодня, тридцать первого декабря одна тысяча девятьсот девяносто восьмого года, они проснулись в одной постели, потом занялись любовью, потом снова продолжили, через какой-нибудь час… В ласках и объятиях пролетел весь этот день, Аврора была просто ненасытна.

Когда на улице стемнело, а все прохожие разбежались по домам, чтобы готовиться к встрече Нового года, Савелий и его новая подруга решили немного прогуляться и стали играть в снежки. Как она была хороша в шубке и норковой шапке — ну вылитая Снегурочка!

— А вчера тебе понравилось в ванной? — подойдя к Савелию близко-близко, тихо спросила его девушка. — Мне лично — очень… Если захочешь, можем сегодня повторить?

— Если мы хотим успеть хоть что-то сделать еще в этом году, нужно очень поспешить, — улыбнулся он, наклонился и поцеловал красавицу в теплые губы.

Она шевельнула губами, отвечая на поцелуй. Савелий с трудом оторвался от ее жарких, таких жаждущих губ и пробормотал:

— Дело в том, что уже через полчаса наступит следующий год! Ну, пошли?

Они зашли в подъезд, поднялись на лифте на четырнадцатый этаж и вошли в квартиру. Разделись. Сели к столу, на котором возвышались бутылки шампанского, «Столичной», мартини, и зажгли свечи. Аврора выключила свет, воткнула в розетку шнур от искусственной елки. По елке забегали разноцветные огоньки.

— Ой! — воскликнула она. — Я же утку разогреть должна! Забыла совсем! — Девушка побежала на кухню.

Но вскоре вернулась с хитрым видом и вручила Бешеному свой новогодний подарок — электробритву. В свою очередь Савелий достал из кармана пиджака подарок для Авроры — серебряное колечко с большим изумрудом, лежащее в маленькой бархатной коробочке.

— Спасибо, дорогой, — подпрыгнула она и захлопала в ладоши. — То самое колечко, которое я тебе в витрине показывала, да? Боже, красота какая!

Они обнялись и поцеловались. Через несколько минут Аврора включила пультом «Панасоник». На экране пел тот самый модный певец, которому Бешеный когда-то помог на Кипре. Савелий усмехнулся.