Владимир Колычев - Жесткий ответ

— Мне кажется, ты преувеличиваешь.

— Сегодня я разговаривал с Сергеем Максимовичем. Видела бы ты его взгляд… Да, это его рук дело. Его и тех подлых людишек, которые стоят за его спиной…

— Вообще-то, бандиты могут все. На то они и бандиты…

Но ты успокойся, тебя они не тронут. Должен же быть какой-то предел.

— Предел будет. Когда они убьют меня. Вот тогда И будет предел!

— Скорее, беспредел… Ты что, серьезно опасаешься за свою жизнь?

— Я не боюсь умереть. Я боюсь умереть без тебя…

— Ты хочешь, чтобы я умерла вместе с тобой?.. Но я хочу жить. Я еще молода, чтобы умирать…

— И я хочу жить… Но бандиты…

— Все, успокойся. И выбрось бандитов из головы. А то сойдешь с ума, как твой отец. Это возможно, если у тебя плохая наследственность… Иди ко мне, я тебя утешу…

Артем подался к Алене. Одной рукой она нежно обвила его шею, вторую запустила ему в волосы. Артем разомлел от блаженства. Но мысли о возможной опасности продолжали будоражить воображение.

— Я не хочу умирать, — бормотал он. — Я только жить начал. А они… Нет, я не дамся им. Они ничего со мной не сделают…

— Не дашься, не дашься. Ничего они с тобой не сделают.

Так что выбрось своих бандитов из головы…

— Не могу… Нам нужно бежать. Туда, где нас никто никогда не найдет…

— Я знаю одно местечко.

— За границей?

— Нет, гораздо ближе… Я тебя туда поведу, прямо сейчас…

Ее дыхание участилось, глаза запылали страстным огнем.

Рука мягко скользнула к низу его живота…

Артем с головой ушел в водоворот вспыхнувших страстей. Он еще не верил, что Алена хочет заняться с ним любовью, но его руки уже срывали с нее одежду. Она не сопротивлялась. Напротив, только подбадривала его. И в конце концов они слились в едином страстном порыве…

— Это ты во всем виноват, — сказала она после всего.

— Ты хотела всего лишь утешить меня, а получилось…

— Получилось то, что у нас будет ребенок, — перебила она его. — Я знаю, это было не случайно. Мы зачали ребенка.

Я чувствую это… Через девять месяцев я стану матерью. Я знаю это…

— Ты серьезно? — всполошился Артем.

— А ты чего волнуешься? Ты что, не хочешь ребенка?

— Кто сказал, что не хочу? Хочу!

— Ну так в чем же дело? Скоро ты станешь отцом!.. А знаешь, откуда я знаю, что во мне зародилась новая жизнь? ;:

— Откуда?

— Я чувствовала прикосновение твоей матери.

— Что?!

— Что слышал… Душа твоей мамы вошла в меня…

— Ты шутишь?

— Не знаю, может, мне кажется. Но так должно было случиться. Твоя мама умерла, чтобы родиться заново. В теле нашего ребенка. Ее душа вошла в мое чрево. Если это мне не показалось, то у нас родится девочка. И мы назовем ее Валентиной…

— Тебе не кажется, — Артем ошалел от восторга. — Это случилось. Моя мама родится заново. У нас будет дочь. Мы назовем ее Валентиной…

В глазах Алены уже сейчас светилось материнское счастье.

Она будет рада ребенку. Она будет самой лучшей матерью.

И женой она будет самой лучшей — любящей, заботливой.

Все, что в ней было плохого, осталось в прошлом. В настоящем и будущем есть и будет только хорошее… Артем задыхался от прилива нежности, которую он испытывал к Алене.

Она самое лучшее, что может быть в его жизни!

Федота вызвал к себе следователь Клюшкин. Это и должно было случиться. По крайней мере к этому он был готов.

В прокуратуру он явился не с пустыми руками. В кожаной барсетке ждал своего часа сюрприз для следователя. Клюшкин встретил его надменной полуулыбкой. В глазах злорадство, сокрытое пламенем борьбы за справедливость.

— Вы, конечно, уже в курсе, что ваш товарищ находится в следственном изоляторе? — спросил следователь.

— И уже вовсю дает показания против меня. Что это я подговорил его убить гражданку Рысьеву. Да? Это вы хотели сказать? — издевкой ответил ему Федот.

По лицу Клюшкина пробежала тень смятения. Неужели он в самом деле хотел сказать именно это? Неужели всерьез собирался подцепить Федота на столь дешевую уловку? Если так, то он полный дурак.

— Напрасно вы ерничаете. Гражданин Лозовой на самом деле дал признательные показания. Боюсь, у меня для вас не очень приятные новости. Дело в том, что вы также замешаны в убийстве гражданина Бурыкина. Как и в убийстве гражданки Рысьевой…

— Слушай, а я знаю, сколько тебе лет, — перешел на «ты» Федот. — Двадцать четыре года. А знаешь, откуда я это узнал? От твоей бабушки. Она сказала, что в двенадцать лет тебя звали полудурком. А сейчас ты полный придурок. Потому тебе двадцать четыре года. Смотри, какая простая арифметика…

— Молчать! — багровый от злости и возмущения, хлопнул ладонью по столу Клюшкин.

— Иначе что?

— Вы ответите за оскорбление!.. Я… Я…

— Что ты? Сладкого меня лишишь? — демонстративно развеселился Федот.

— Вы ответите…

Взгляд Клюшкина беспомощно зацепился за входную дверь.

— Ага, сейчас конвой вызовешь. И возьмут меня под белы рученьки… Не на того нарвался, малыш!.. Давай вызывай прокурора. Пусть он призовет меня к порядку. Давай вызывай! Мы вместе с ним посмотрим одно очень интересное кино…

— Какое кино? — в растерянности уставился на него следователь.

— Очень интересное кино. «По стопам генпрокурора» называется. Захватывает, только держись… А давай вместе посмотрим!

Не дожидаясь ответа, Федот подошел к старенькому видеомагнитофону, вытащил из барсетки видеокассету, вставил ее, вывел изображение на экран телевизора.

Теперь оставалось только наблюдать, как бледнеет Клюшкин. А для страшных волнений повод был. На экране телевизора шло порнодейство. Бравый следователь учил шлюху заниматься сексом. Методом практического показа.

— Правда, интересно? — добивал его Федот. — Не групповуха, конечно, как у генпрокурора. Но тоже ничего… Кстати, эта девочка — любовница одного бандитского авторитета, ага. Там дальше еще одна запись есть. Как она же занимается с ним любовью… Интересно, что скажет твое начальство, когда узнает, как и с кем проводят свободное время подчиненные. А вот что скажут в отделе по борьбе с коррупцией?

Ни фига себе, у следователя городской прокуратуры и бандитского авторитета одна любовница на двоих. Уж не заодно ли они? Уж не по бандитскому ли заказу брошен за решетку доблестный борец с преступностью капитан Лозовой?..

Клюшкин был на грани обморока. Федот даже решил, что он не слушал его. Но нет, он все слышал и все понимал.

— Значит, Людмила — ваша работа? — выдавил он из себя.

— Разумеется, нет. Ее папа сработал, мама родила, жизнь на панель выставила. Нет, она не наша работа…

— Она работала на вас…

— Вот дает!.. Она работала на тебя. Смотри, как она задом подмахивает. Класс, да?.. А нас в кадре, между прочим, нет. Так что мы здесь ни при чем. А пленочку эту я сегодня в своем почтовом ящике обнаружил…