Владимир Колычев - Удавка для опера

Лозовой проснулся от бесцеремонного толчка в плечо.

— Эй, проснись! — услышал он начальственный голос.

Рома открыл глаза и увидел высокого сухощавого сержанта. Форма мышиного цвета, на поясе полный милицейско-джентльменский набор. Наручники, «демократизатор», баллончик с «черемухой» и, конечно, пистолет в упрощенной кобуре.

— Чего надо? — буркнул Рома.

Он перенес точку опоры со спины на седалище. Не заостряя внимания на сержанте, недоуменно осмотрелся по сторонам.

Пассажирский вагон, четырехместное купе. Тук-тук, тук-тук — стучат колеса. Поезд… Куда же он едет?

Во рту сухо, голова трещит. А еще неодолимое желание послать сержанта куда подальше.

— Ваши документы? — потребовал милиционер.

— А-а, — Рома лениво махнул рукой. — Сейчас…

Он хлопнул себя по батнику. Пусто. По карманам брюк. Тот же результат.

— Один момент…

Его взгляд упал на кейс. Он стоял в ногах. Смутные воспоминания… Кажется, вчера он собирался в дорогу…

В кейсе лежал пистолет. Табельный «Макаров». Рядом «сбруя» в свернутом виде. И бутылка пива. Но на нее сержант не обратил внимание. Зато ствол напряг его. Мгновенно встал в стойку.

— Вот черт! — хлопнул себя по коленям Рома.

— Черт! — подтвердил сержант.

Он уже отступил на пару шагов, застыл в дверях купе. И быстро вытащил свой пистолет. Щелчок предохранителя, лязганье затворной рамы. Неплохо натасканы «линейники».

— Ну-ка, дружок, «пушечку» свою двумя пальчиками — и на пол…

Рома послушно сбросил пистолет. В этом случае дергаться нельзя. Сержант запросто мог его подстрелить.

— А теперь руки…

Одной рукой «линейник» снял с пояса наручники.

— Не буду, — замотал головой Рома.

Сейчас он безоружен. Можно и повыпендриваться.

— Как это не будешь? — возмутился сержант.

И глянул вдоль по коридору вагона. Не идет ли к нему помощь? Жалеет, наверное, что без напарника Рому проверять сунулся.

Напарника его не было. Приходилось надеяться на себя. А Рому он, конечно же, отнес к категории опасных противников.

— Не буду, и все. Настроения нет…

— Стреляю! — напрягся сержант.

— Сначала предупредительный выстрел… — прикрывая ладонью рот, зевнул Рома. — Пока в воздух не пальнешь, не испугаюсь…

— Руки! — зло сузил глаза сержант.

— Ладно, уговорил…

Рома протянул ему руки. Но в тот момент, когда на запястьях должны были защелкнуться наручники, он резко убрал их. Выбил из рук сержанта оружие, подхватил наручники. Захват, прием, руки за спиной. Щелк, и сам сержант оказался в наручниках.

— А теперь можно и документы поискать, — подмигнул ему Рома.

И вывалил содержимое кейса на подушку.

— Ага, вот… — достал он красные корочки с золотым тиснением. — Старший лейтенант Лозовой, оперуполномоченный уголовного розыска ОВД «Битово»… Доволен, сержант?

— Что ж вы сразу не сказали?

— А чего ты сразу за «пушку» хватаешься? — вопросом на вопрос ответил Рома.

И освободил сержанта от наручников.

— На! — Рома сунул ему в руки свое удостоверение. — Изучай, не фальшивое…

— Да я верю… Куда вы направляетесь?..

Это Рома и сам не прочь был бы узнать…

— В командировку! Для выполнения особо важного правительственного задания.

Он нес белиберду, а сам пытался вспомнить…

Майор Круча был в отпуске. За него остался Федот. Вчера под его руководством ходили брать одного урку. Этот чудак на букву «м» с зоны ноги сделал, в Битове осел. А зря… Взяли беглеца. Его в кутузку, а сами в кабинет к Комову, успех обмывать.

«В отпуск хочу», — скорее в шутку, чем всерьез, заявил Рома.

«Хотеть не вредно», — хмыкнул Эдик,

Его нисколько не трогали страдания молодого опера.

«Пардон, вы ошибаетесь, — тускло посмотрел на него Лозовой. — Хотеть — это как раз вредно. Вот я в отпуск хочу, а меня не отпускают. Может, у меня от этого давление за двести перевалило…»

«Давление в чем? В этих ?..»

«Ага. И в этих , между прочим, тоже. У нас в Семиречье знаешь какие девки? У-у, кровь с молоком…»

«И все медсестры…»

«Почему медсестры?»

«Ну тебе ж, брат, давление сбить надо…»

«А, ну да, надо…»

«В столице, значит, медсестер не хватает, — недоверчиво покачал головой Саня. — Ну ты, Рома, трепач. В Семиречье ему надо ехать, белковое давление сбивать…»

Да, трепался Рома. Под настроение. Да только получилось — треп в руку. Под занавес застолья начальник отдела появился, подполковник Хлебов.

Первым поднялся Федот, за ним отдали начальнику дань вежливости и все остальные.

«Хорошо сидите», — недовольно покачал головой Хлебов.

«Разве сидим? — удивился Рома. — Вы же видите, товарищ подполковник, мы уже стоим…»

«Это теория относительности, Лозовой. Вы стоите. Но на самом деле сидите. За водкой. Хорошо, что не на нарах…»

«Тьфу ты!.. Типун вам на язык, Леонидыч!» — возмущенно протянул Федот.

«А мы Лозового в отпуск провожаем!» — заявил вдруг Эдик.

Похохмить ему захотелось. Только Хлебов воспринял этот прикол всерьез.

«А по графику когда ему в отпуск?» — спросил он.

«Кто этот график в глаза видел? — развел руками Саня. — Он же секретней, чем все планы НАТО, вместе взятые…»

Хлебов исчез. Через минуту появился снова.

«Поздравляю тебя, Лозовой, — на полном серьезе он протянул ему руку. — Счастливого тебе отдыха!..»

«Не понял…» — ошарашено посмотрел на него Рома.

«А чего тут понимать. По графику у тебя отпуск в июле…»

Хоть стой, хоть падай.

Рома пытался возразить. В отпуск ему, конечно, хотелось. Но дел невпроворот. Ребята без него задохнутся. Но…

«Ничего не знаю, — отрезал Хлебов. — С завтрашнего дня в отпуск!.. Комов, подготовьте соответствующие документы…»

И началось… Из отделения в ресторан, отпуск его отмечать. До провалов в памяти отмечали. Рома смутно помнил, как из ресторана вся компания отправилась к нему домой, собирать его в дорогу. А оттуда на вокзал. Там еще в ресторане посидели.

А теперь вот поезд. Сержант, И пистолет в кейсе. Это ж надо. Табельный «макар» забыл сдать. И Федот не проследил.

Хорошо, сержант понятливый попался. Не стал требовать командировочное удостоверение с разрешением на провоз оружия. И даже бутылку пива не взял, которую предложил ему Рома. От сердца отрывал, а он не взял. И ушел…

— Милиционер милиционера не обидит, — послышался с верхней полки приятный девичий голос.

— Да нет, не так, — откупоривая бутылку, сказал Рома. На женщину он даже не взглянул. — Мент менту глаз не выклюет… Хотя, конечно, среди нашего брата бывают такие паскудники…