Владимир Колычев - Брат, держи удар!

А еще Катя. И Дима. Что с ними?..

Она могла бы спросить об этом у Помидора. Но на него смотреть страшно, не то что спрашивать. Глаза выпучены, изо рта пена, кулаки сжаты. Видно, хорошо ему досталось от мафиозного начальства. И все из-за нее…

Он готов был разорвать ее на части. Но вместо этого распорядился отвести ее в душ. Там ее ждало чистое полотенце, мыло и даже шампунь. Но и это не все. После душа она смогла сменить надоевшее платье на уютный домашний халат. И тапочки мягкие ей дали. С чего бы это?..

В камере она пробыла недолго. Едва успела просушить волосы, причесать их, появились охранники. Повели ее в кабинет к Помидору.

По пути она бросила взгляд под потолок. Увидела вентиляционную решетку. Теперь ее так просто не открыть. На два засова заперта, замки крепкие — наверняка ключи у самого Помидора хранятся.

— Чего пялишься? — гаркнул на нее охранник. — Коза долбаная. Из-за тебя Димка сгинул…

— И Колян тоже, — добавил второй.

— А что с Димой? — спросила она.

— Грохнули Димку. Из-за тебя… Пошла, пошла, коза!! Без разговоров…

Злобные взгляды охранников буравили ей спину. Была б их воля, они бы живьем ее сожрали.

В кабинете Помидора ее ждал незнакомый мужчина в годах. Высокий, статный, резкие черты лица, волевой подбородок. Взгляд холодный, оценивающий. Он смотрел на Марту, и ей казалось, будто она попала под ледяной душ.

Помидора в кабинете не было. Только она и мужчина.

— Ты знаешь, кто я?

— Нет… Но точно не господь бог.

— А вот ошибаешься. Для тебя я царь и бог… Одно мое слово, и ты исчезнешь.

— Смертно только тело. Душа бессмертна.

— А вдруг я сатана?

— А с чего вы взяли, что я продам вам свою душу?

— Ладно, оставим демагогию… — Он продолжал буравить ее оценивающим взглядом.

— Мне все равно, — пожала она плечами.

— А мне нет… Мне не все равно, что будет с тобой… Кстати, тебе привет от мужа…

— Вы от Никиты? — встрепенулась Марта.

— Нет, я сам по себе… А Никита — мой враг. И твой тоже…

— Что вам от меня надо?

— Ничего, просто пришел посмотреть на тебя. На Рэмбо в юбке… Где ты научилась так стрелять?..

— Я вас не понимаю…

— Она не понимает… Положила кучу народа, и она не понимает…

— Это случайность.

— Кому-нибудь другому расскажи… Я, Марта, о тебе знаю все.

Холод в его взгляде исчез. В глазах запрыгали шаловливые огоньки.

— И что же вы обо мне знаете?

— Начнем с того, что ты чертовски красивая женщина.

— Может быть… Но это не значит, что меня можно раздевать глазами.

Именно так он смотрел на нее — будто взглядом раздевал.

— Да?.. А как же мне вас раздевать?

Мужчина поднялся из-за стола. Подошел к ней. Широко улыбнулся.

— Меня не надо раздевать, — покачала головой Марта.

— Ты сама разденешься?..

В его глазах змеилась похоть.

— А это обязательно?..

— Ну, я бы не возражал…

— Может, вам лучше сходить в стриптиз-бар?

— Нет, я хочу посмотреть на тебя…

Его рука потянулась к пояску на ее халате. Марта отшатнулась. И лягнула его ногой в пах. Словно бы само по себе это произошло. Мужчина схватился двумя руками за отбитое место. И тут же Марта ударила снова. Ладонями, сложенными в лодочку, по ушам. Удар получился. Мужчина взвыл от оглушающей боли…

И тут же за ее спиной распахнулась дверь. Дюжие охранники схватили ее за руки, скрутили ее, склонили головой к полу.

Мужчина стих. Кривился от боли, но не стонал.

— Увести ее, — распорядился он. Марта не увидела в его глазах ненависти.

Ее увели в камеру. Бросили на койку. Пристегнули к ней наручниками.

— Молись, сука! — зло сказал охранник. — Если тебя приговорят, я первый размозжу твою тупую башку!

Этот же охранник появился через сутки…

Внутри Марты все сжалось. Она ударила какого-то важного человека. За это ее могли приговорить к смерти.

Он пристегнул ее к своей руке наручниками и вывел из камеры.

Неужели он ведет ее на казнь?.. Ей было страшно. Но в истерике она не забилась.

Они оказались в незнакомом коридоре. Ковролин на полу, стены обиты пожелтевшим от времени пластиком, лампы дневного света под потолком. И никаких дверей. Только впереди маячила тяжелая бронированная дверь.

Конвоир довел ее до этой двери. Дальше она попала в руки парней в таком же армейском камуфляже. Но вместо дубинок у них автоматы. Служба внешней охраны, мелькнуло в голове у Марты. Вот, значит, где приводятся в исполнение приговоры…

Марта вздрагивала от каждого звука. Ей казалось, вот-вот появится палач, схватит ее за руку и втянет в комнату для казни.

И ведь появился такой человек. Голова лысая, глаза маленькие, глубоко посаженные. Зловещая улыбка. У Марты душа в пятки ушла.

Маски на палаче не было. Зато он надел маску на нее. Черную непроницаемую повязку на глаза. Куда-то ее повел. В конце концов она оказалась в лифте — по характерному звуку определила. Поднималась вверх, снова шла по горизонтали. Холод, резкий свежий воздух.

Замерзнуть она не успела. Тем более надышаться. Ее усадили в какую-то машину, она оказалась в тисках двух крепких мужских тел.

Машина тронулась с места.

— Куда вы меня везете? — леденея от страха, спросила Марта.

Вместо ответа ей заклеили пластырем рот. Ответ прост. Ее везут расстреливать. Вывезут в лес, заставят вырыть себе могилу и пустят пулю в затылок… Одно утешение — смерть не будет мученической…

Машина ехала долго. Час, два, а может, целую вечность. И за всю дорогу никто из ее конвоиров не проронил ни звука.

Наконец машина остановилась. Марту вывели наружу. Снова холод. И опять ей не дают замерзнуть. Ее вводят в какое-то теплое помещение. Воздух свежий, пахнет хвоей. Будто в сосновой роще она оказалась…

Она поднималась по лестнице на второй этаж. Шла по коридору. Затем оказалась в какой-то комнате. Здесь с нее сняли повязку.

Комната просторная. Богатое убранство. Дорогая спальная мебель, настоящий персидский ковер на полу, телевизор на тумбочке…

Конвоир не сказал ничего. Снял с нее повязку и был таков. Марта осталась одна.

В комнате тепло, уютно, воздух свежий. И она явно не под землей. Марта подошла к окну. Темень на дворе. Ничего не разглядеть. Решеток нет. Но и стекло не разбить. Пуленепробиваемое, намертво вделано в стену.

А мысль о побеге уже пульсировала в голове. Марта направилась в ванную комнату. Дорогой кафельный ансамбль, джакузи, душевая кабинка, импортная сантехника. И под потолком небольшая отдушина. Решетки нет, но и без этого при всем старании наружу не выбраться — разве что распилить себя вдоль на четыре части…

Марта вышла из ванной, подошла к двери. Дверь дубовая. Замок наверняка прочный. А с той стороны, возможно, охранник стоит.