Владимир Колычев - Брат, стреляй первым!

Но бассейн — это потом. Сейчас Никите отводился зал с боксерским рингом посередине. Он в перчатках, в трусах, майке, «боксерки» на ногах. И противник уже на подходе. Крепкий паренек с перебитым носом и сплющенными ушами. Сразу видно, опытный боец. Осталось проверить, насколько он силен в бою… Вернее, проверяли самого Никиту.

Его определили в боевую бригаду к авторитетному пацану по кличке Витал. Он-то со своими бойцами сейчас наблюдал за ним. Оценивал. Сравнивал. Делал выводы…

Давно Никита не участвовал в боксерском поединке.

В армии у них была своя компания. Качались по вечерам, «груши» боксерские до одури молотили, друг с другом в жестких спаррингах сходились. Но это были скорее уличные драки, чем спортивные. И все равно спортивную форму поддерживать удавалось…

Поединок начался.

Никита не стал испытывать судьбу, не полез на рожон. А противник атаковал, правда, пока осторожно. Обостренная реакция Никиты и мастерство позволяли ему уходить от ударов. И наносить ответные.

Десять секунд боя, двадцать, минута… А на ринге ничего интересного не происходит. Так, всего лишь обмен ударами. Бригадир, наверное, заскучал.

Видимо, его реакция на бой передалась не только Никите. И его противник тоже понял, что пора активизировать действия. И, выбрав удачный, как ему показалось, момент, стремительно атаковал.

На Никиту обрушилась серия ударов. И один — левый боковой в челюсть — оказался очень чувствительным. Братва заулюлюкала.

Вторая серия ударов была еще более мощной. Никита пропустил сразу два сильных удара. И «поплыл». Противник, разумеется, бросился добивать его. И допустил роковую для себя ошибку. Открылся. Никите было хреново, перед глазами все кружилось. Но он нашел в себе силы и ответил. Ударил, наказал противника за его ошибку. Всю свою мощь и энергию вложил в этот удар.

Бум! Кулак в перчатке врезался сопернику промеж глаз. Рука продолжала двигаться дальше, сдвигая с линии удара голову противника. И тут же добавочный левой в голову. Но добивать соперника ни к чему. Тот уже был никакой и безвольно опускался на пол ринга…

Бой завершился нокаутом. В пользу Никиты. Витал и братва были довольны. Они дали волю своим эмоциям:

— Ты, Ник, молоток…

— Так держать…

— Лях и Клюв будут рады. Ты же самого Чапая завалил. А это величина…

Оказывается, противник у Никиты был очень серьезный. Он взял над ним верх. Значит, для Ляха и Клюва нет ничего зазорного в том, что до этого Никита сумел побить их обоих. Такая вот философия…

— Кстати, меня Виталом кличут, — сказал бригадир. То, что Никита знал, как его зовут, ничего не значило. Надо было, чтобы тот сам представился. И это произошло.

Витал протянул ему «краба».

— Чаус, — поспешил назваться негабаритный, но крепкий и жилистый парень.

— Гиря…

Невысокий коренастый крепыш с ряхой неандертальца. Покатый лоб, глубоко посаженные глаза, квадратная, выдвинутая вперед челюсть. В движениях что-то от человекообразной обезьяны. Надо было его Гориллой назвать…

— Вован…

Высокий, в плечах размах, лицо типичного рэкетира. Но взгляд ясный, живая энергия в нем.

Никита не успел опомниться, как его усадили в машину и куда-то повезли. Чаус за рулем, рядом с ним Витал, Гиря и Вован сзади — Никита между ними. Как будто арестовали его и на расправу везут. Но нет, братки были настроены на водку и баб, а не на кровь.

— Ляльку давай заберем… — настаивал Вован.

— И Соньку… У-ух, как она языком работает, — закатил глаза Гиря. — Мля буду, вакуумный насос. Краску с машины ссосет…

— И Тонька за щеку конкретно берет… — напомнил Чаус.

Витал не сказал ничего. Он просто достал мобильник и набрал номер.

— Мамка, ты?.. Это я, Витал. Узнала? Ну-ну… Сестричек подгонишь?.. Как куда? К «Лебеде»… Ляльку, Соньку, Тоньку, Машку, Валюху… Нет? А кто есть?… Давай… Ну все, жду. Смотри, сыночка не обидь…

Витал сложил трубу и обернулся к Гире..

— Забрали твою Соньку…

— Ну и хорошо, — подал голос Чаус. — А то, и правда, краску с тачки слижет…

— Витал, а ты кому звонил? Мамке своей? — спросил Никита.

— Мамке? — захохотал Витал. И Вован с Гирей загоготали.

— Ага, мамке звонил. Только не своей… Мамка — это Чапа, бордель она держит, — объяснил Чаус. — А сестрички — это проститутки. Понял?

— Да чего уж там…

— Это наши девчонки, наша черняевская братва их пасет. Гостиницы, рестораны, клубы. Лохам за бабки отдаются. А для нас у них субботники запланированы…

— Субботники — это когда бесплатно…

— Во, Ник, сечешь поляну. Наш пацан… Поди одичал без баб. В армейке этим добром не балуют, а? — подмигнул Никите Витал.

— Да какие там бабы… Только старшина…

— А старшина пидер, только активный. Гы-гы!.. — загыкал Вован.

— Теперь я твой старшина, — серьезно сказал Витал. — Если что не так, драть буду. Мотай на ус… А сегодня гуляй, девкам заправляй… Заслужил…В сауну сейчас заскочим. Попаримся, водочки попьем, ну и это, конечно…

Вот она, жизнь бандитская. Элитный спортзал, затем сауна, водочка, девочки. Но это парадная сторона медали. А на обратной стороне — кровь, своя и чужая.

Но об этом Никита сейчас не хотел думать. Его несла вперед волна эйфории…

Каких-то три дня назад он вернулся из армии. И кому он оказался нужен? Отцу? Матери?.. Да… Они его, конечно, ждали. Даже обрадовались. Но им, если честно, не до него. Им бы водочки попить, в этом весь смысл их жизни. Он встретил Кешу. Но тот лишь хвост перед ним распетушил. Мол, какой он крутой. А он. Ник, полное дерьмо… И Лена… Ей Ник тоже не нужен. Ничего ведь у него за душой нет. Вот у Кеши есть все, поэтому она с ним…

Зато сейчас он кому-то нужен. Кэпу. И пацанам, с которыми он сейчас едет отдыхать. Витал, Чаус, Гиря, Вован. Он такой же, как и они. Те же фирменные спортивные брюки на нем, кожаная майка-безрукавка, кроссовки, массивная серебряная цепь на мощной шее и стрижка «ежик».

Бандит он. Да, бандит. Ну и что?.. Зато он кому-то нужен.

Сначала заехали в какое-то кафе, к какому-то армянину. Никита даже со злорадством наблюдал за тем, с какой бесцеремонностью Вован снимает с мангала гирлянды шашлыков, укладывает их на блюдо, забирает с собой. Хозяин кафе не возражал. Напротив, он был рад угодить дорогому гостю. Что ни говори, а бандиты — хозяева жизни. Все перед ними пресмыкаются.

И Чугунов будет пресмыкаться. Перед Никитой. И квартиру ему отдаст. И врачи будут внимать каждому его слову. Врачи, которым он скоро сдаст на поруки своих предков. Врачи-наркологи. И только пусть попробуют не вылечить отца и мать…

В отличие от спортзала с его роскошным бассейном сауна не произвела на Никиту впечатления. Все старое, несвежее, кафель в моечном помещении потрескавшийся, дерево в парилке потемнело от времени. И в закусочном зале шаткий засаленный стол, лавки некрашеные. Зато водки и закуски выставлено предостаточно.