Илья Деревянко - Оборотни в погонах

– Постой, постой! – снова вмешался Злобин. – Я не успел выяснить у пленного интересующие меня вещи!

– И не выяснишь! – по волчьи оскалился нохча. – Это крепкий орешек и не станет с тобой откровенничать! Может, потом, под пыткой…

– Станет! Куда денется! – дьявольски ухмыльнулся подполковник, демонстрируя присутствующим темную закупоренную ампулу. – Один укольчик пентонала натрия, и через две-три минуты наш герой будет с предельной откровенностью отвечать на любые заданные вопросы. А допрос с пристрастием не всегда дает желаемый результат. Данный способ эффективен лишь с морально слабыми людьми: нервными, плохо переносящими боль… Корсаков же к таковым не относится. У него железная воля и очень высокий болевой порог. (Я тут просмотрел с оказией его личное дело.) Короче – под пыткой он вряд ли расколется, а скорее даст заведомо ложную информацию. Из вредности!

Вскрыв ампулу и вынув из барсетки шприц, полковник начал аккуратно наполнять его густой, розоватой жидкостью.

– Твой препарат содержит в себе наркотики?! – сузив глаза, поинтересовался Мамедов.

– Угу, – механически кивнул Злобин, продолжая возиться со шприцом.

– Тэк-тэк-тэк, – протянул Юсуф Алиевич. – Тэк-тэк-тэк… – И вдруг заорал яростно: – Не смей вкалывать дурь моему кровнику! Наркотики притупляют боль, а у него и без того высокий болевой порог! Ты собираешься лишить меня радости законного возмездия?! Не смей, говорю, собака!!!

– Че-е-е-го-о-о?! – нехорошо прищурился подполковник. – Как ты меня обозвал? Ась?

– Собакой!!! Вонючим, шелудивым псом!!! – вновь вынимая кинжал из ножен ответил диким ором взбесившийся чеченец. – Думаешь, ты здесь главный, да?! Хочешь условия свои диктовать?!! Так знай, не получится! Гяур не может командовать правоверным мусульманином!!! Тебя с Кошаковым всего-навсего пользовали, как продажных девок! Не более! Витька-то не дурак: пашет и не рыпается. А ты, б…дь, возомнил о себе! Получай!!! – Мамедов метнул кинжал, целя Злобину в горло, но тот ловко уклонился и выдернул из-под пиджака пистолет с глушителем. Мамедовские боевики среагировали молниеносно и одновременно прицелились в подполковника. Не знаю, чем бы закончилось у них выяснение отношений, если бы в подземелье не появилась внезапно команда миротворцев – числом пять человек, в черных собровских масках, вооруженных новенькими «валами». Правда, действовали «миротворцы» весьма своеобразно: бесшумными, меткими выстрелами уложили наповал обоих боевиков, прострелили плечи Мамедову и Злобину, а невооруженного Кошакова огрели прикладом по лысине. Вся акция заняла максимум пять-шесть секунд.

– Так вот ты каков, капитан Корсаков, – дружески усмехнулся один из «масок», осторожно освобождая меня от врезавшейся в плоть проволоки. – Наслышаны, наслышаны. Молодец, парень!

Другие между тем занимались тремя пленниками. Оглушенному Кошакову защелкнули за спиной наручники, а Мамедову со Злобиным оказали первую медицинскую помощь, укололи обезболевающее и своевременно предотвратили отчаянную попытку подполковника раздавить зубами ампулу с ядом, вшитую в воротник рубашки.

– Не торопись, иуда! На тот свет ты еще успеешь. После определенных процедур и подробной «исповеди» руководству, – «ласково» сказал ему старший группы захвата – здоровенный кряжистый мужик с пудовыми кулачищами.

Затем пленных повели к дверям.

– Мои джигиты не позволят вам уйти живыми! – прошипел по пути господин Мамедов, резко шагнул в сторону и с силой ударил лбом по вделанной в стене красной кнопке. Где-то наверху послышался надрывный вой сирены-тревоги. – Ща-а-а-ас!!! – злорадно оскалился Юсуф Алиевич. – Клуб охраняют двадцать отборных воинов! Они вам заживо башки поотрезают!

«Миротворцы» дружно расхохотались.

Мамедов изумленно вытаращился.

– Твои джигиты уже в аду жарятся. Вместе с последним злобинским опером, – вдоволь насмеявшись, снизошел до объяснений старший группы и рявкнул повелительно: – Давайте, уроды, шевелите копытами! У вас впереди долгая «веселая» ночь…

– Ребята вычислили тебя по дороге к «Кактусу», сели чеченам на «хвост» и больше от них не отставали. А пока ты отдыхал на стульчике в подвале, они аккуратно «зачищали» охрану клуба, – неспешно произнес Владимир Анатольевич, затянулся сигаретой и выпустил дым из ноздрей. Одетый в белый халат, он сидел на стуле, курил и стряхивал пепел в пустую пачку из-под «Явы».

– По «маячку» вычислили? – лежа на койке, под витаминной капельницей, поинтересовался я. Беседа происходила в отдельной палате ведомственной клиники ФСБ, куда меня, после описанных событий, отправили восстанавливать здоровье. Шеф утвердительно кивнул.

– А мне казалось, выход на него только у вас да у Валерия Петровича. То бишь Чистильщика, – пробормотал я.

– Креститься надо, если кажется, – назидательно молвил полковник и после короткой паузы добавил: – «Чистильщик» – не конкретный человек, а особое сверхсекретное подразделение в недрах Конторы. Валерий Петрович (которого, кстати, зовут совсем иначе) просто один из них. Он был специальным представителем подразделения в нашем городе. Выражаясь по-блатному – «смотрящим», который в случае крайней необходимости вызывает подкрепление втайне от основной массы сотрудников здешнего ФСБ.

Ребята незаметно останавливаются на заранее подготовленной, никому не известной базе, а потом… Впрочем, хватит! Ты и без того узнал слишком много!!! – оборвал сам себя шеф.

– По-о-онятно! – вспомнив неказистый с виду «пансионат», задумчиво протянул я и вдруг встрепенулся: – А почему БЫЛ?! Неужто убили старика?!

– Такого, пожалуй, убьешь! – по-кошачьи фыркнул Рябов. – Он сам кого угодно замочит. Профессионал высшей пробы!

– Тогда в чем дело?!

– Согласно инструкции, местного Чистильщика может знать в лицо лишь очень ограниченный круг людей в каждом городском Управлении, – нехотя пояснил полковник. – Ты, Дима, невзирая на заслуги, в этот круг пока не входишь. Поэтому твоего знакомого перевели в другой город, а на его место прислали нового человека.

– Не доверяете, значит! – изобразил обиду я.

– Доверяем! – улыбнулся шеф. – Но постоянно проверяем. И вообще, инструкция есть инструкция! Все, тема закрыта!!! – В голосе Рябова зазвучали суровые, стальные нотки.

– Закрыта так закрыта, – пожал плечами я. – Ладно, забудем. А как ваша племянница?

– Жива, но… в плохом состоянии, – тяжело вздохнул Владимир Анатольевич. – Досталось бедняжке по первое число! Ее обнаружили спецназовцы в указанном тобой подземном бункере, под завязку накачанную наркотиками… Сейчас отлеживается в больнице. – Глаза полковника подозрительно заблестели.