Михаил Нестеров - Скалолаз

– Я на месте. На северном выходе «РПД» с запасным «бэ-ка». На западном склоне вижу еще четырех человек. Не пойму, чем они заняты. – Курочкин до боли в глазах вгляделся в людей, одетых в темные майки, с автоматами за спиной. Он ответил с убежденностью альпиниста: – Они готовят «камнеступы». Налаживают переправу через камнепад.

– У тебя хорошая позиция?

– У них плохая, – лаконично ответил Сергей. – Они заняты, меня не заметят.

– А пулеметчик?

– К нему подберусь кленовыми зарослями. Останется метров семь открытого пространства. Позиция благоприятная, товарищ майор, нельзя упускать ее.

– Хорошо. Бери пулеметчика. Мы поднимаемся по твоей команде.

– Есть.

Курочкин вернулся к месту подъема. И снова отправной точкой стала береза. Карельская береза. Отчего пришло сравнение?

…Минуты назад Сергей уповал на свои железные руки, и сейчас они продолжали оставаться его главным оружием. Но совсем скоро он обратит мощь «дегтярева» против боевиков, одними руками против них не отработаешь.

Не видит меня майор, подумал Сергей. Вряд ли в нем взыграло ребячество, просто он следовал писаным и неписаным законам спецназа. Его облачение не было идеальным и не могло стать естественной маской на этой равнине. Но лицо должно соответствовать, решил он.

Это была его вторая и, искренне надеялся он, последняя боевая операция. Через полгода домой. Его ждут еще два курса в институте, где он учился на инязе, ждут непокоренные вершины, члены Горного клуба. Ждет сестра…

В кармашке мешочка с магнезией, который сам Сергей назвал пистоном, хранился разовый запас грима. Не спуская глаз с пулеметчика, скалолаз запустил в него пальцы и нанес на кожу первый штрих, второй… Под глазами появились нездоровые круги. Резкие носогубные складки стали устрашающими, когда Сергей усугубил их глубину темно-зеленой краской. Собрав остатки грима, он тремя пальцами провел по лбу, оставляя на нем полосы. Отерев пальцы о трико, в котором был похож на Леонида Енгибарова, он взялся за рукоятку ножа. Это был нож разведчика со встроенным в рукоятку стреляющим устройством под бесшумный патрон «СП-4». Из такого «ножа» можно армейскую каску пробить, если, конечно, не промахнешься. А для того, чтобы не промахнуться, в гарде есть визир, а над стволом – мушка. И у тебя есть всего один шанс, потому что у спецножа скорострельность отсутствует, точнее, она есть – один выстрел в минуту. Но даже условный противник не позволит тебе ковыряться с ножом, перезаряжая его.

Сергей держал шестисотграммовый нож лезвием к себе. Лезвие длиной шестнадцать сантиметров достанет до сердца слона, не то что человека. Нож-пистолет. Нож-пилка. Нож-кусачки. Нож-убийца.

Сергей гнал неспокойные мысли, которые имели свойства магнита – притягивались. В армии он случайно. Он не солдат, не суперсолдат, не спецназовец, не горный стрелок, он – скалолаз. Он не может жить без гор, поэтому здесь. В его руках оружие – потому что так надо. Оказывается, есть такие горы, где без оружия ты – труп. А как же «молитва» первого покорителя Эвереста?

«Белая гора, высокая гора!.. Мы будем стремиться к тебе не со спесью и жаждой насилия солдата, идущего на врага, но с любовью ребенка, который взбирается на материнские колени».

Нет ответа на этот вопрос.

На этом участке подразделение егерей не раз устраивало тренировочный лагерь. А лагерь, расположенный в горах, должен иметь выход «по отвесному участку скалы "вертикаль" с "карнизом". А если на болотах – "выход на задание с преодолением труднопроходимого болота".

Болота. Больше всего на свете Сергей не любил болота и его «милых обитателей», начиная от реальных кровопийц и заканчивая сказочными лешими и кикиморами.

Впервые с этим местом, названным просто – «горный лагерь», Сергей познакомился на макете – ящике с объемно-пространственным изображением лагеря. На нем и была спланирована первая в его жизни детальная разработка плана операции. Затем он познакомился с макетом, что называется, в масштабе. И первые слова командира, с недоверием относившегося к хвалебным характеристикам из Горного клуба: владеет… уникальный… разнообразный… одаренный: «Сможешь залезть на плато, закрепиться там и бросить нам веревку? Только не кинься вниз сам». – «В каком смысле?» – не понял Сергей. Командир объяснил: «Человек – как веревка. Его можно тянуть, но нельзя толкать».

Курочкин смог без подручных средств забраться по вертикали, перевалиться через карниз, закрепиться и бросить веревку. С тех пор мысль командира подразделения о том, чтобы «изуродовать скалу», вбив костыли и крючья, была вычеркнута из списка задач.

Сейчас Сергей Курочкин приготовился к тому, чтобы вычеркнуть из списка поставленных перед ним задач следующий пункт: «бесшумное нападение на объект противника». Тактически грамотный отход отсутствовал за ненадобностью, но на его место стала другая задача: отсечь противника от единственного выхода и прикрыть штурмовую группу.

Он должен будет убить. Впервые в жизни. От этого голова пошла кругом. Его словно швырнуло в курс парашютно-десантной подготовки. Он совершает прыжки без оружия и снаряжения, с оружием и грузовым контейнером. Зимой. На воду. На лес. С длительной стабилизацией падения. На горы. Из-за облаков. Совершает прыжки, стреляя. Ночью. Со сверхмалой высоты. Десантируется с вертолета по канату. А командир отчего-то всегда говорил: «По веревке». Странный человек. У него вместо «комбинация» – «пингвинация». Выеживается. На зарядку выгоняет со словами: «Голый верх, прикрытый низ». Напутствует тех, кто впервые в горах: «Если смотреть снизу – это гора. Если сверху – пропасть». Рассказывал: «Недавно один профи провалился в расщелину. Вытянули его на веревке, а у него руки, ноги сломаны, обхохочешься». У него что ни ошибка, то «вес ушел». Только бы вес не ушел сейчас, подумал Сергей, возвращая себя в нормальное рабочее состояние. И этому его тоже учили. Без этого он даже не егерь и никакой не «одаренный».

Прошло не больше минуты, а перед мысленным взором промелькнуло полжизни. Но боковое зрение не дремало. Курочкин не упускал из виду основную группу боевиков, которые, судя по всему, заканчивали приготовления к спуску через камнепад. Можно отпустить их, но внизу, где их поджидают спецназовцы, завяжется бой. Тохаров и его окружение относились к числу преступников, которых обычно живыми не берут. Они будут огрызаться до последнего патрона.

Перед решающим броском Курочкин в последний раз отметил расположение основной группы боевиков во главе с Тохаровым. Его он узнал по описанию: невысокий, кряжистый, с короткой шеей, правое плечо ниже левого, при ходьбе подволакивает правую ногу – результат ранения в бедро…