Михаил Нестеров - Скалолаз

– Я думаю, – произнес Новак, – что вам эта возможность представилась.

– Э, нет! – Сергей погрозил ему пальцем. – Только не здесь.

Он встал и подошел к Шеелю. Командир «Красного спасения» мотал головой, видя перед собой только мутную пелену. Присев на корточки, Сергей задрал пропитавшуюся кровью штанину террориста.

– В мякоть, – пояснил он. И тут же оправдался: – А нечего было ноги на линии огня держать.

Скалолаз порылся в рюкзаке, достал аптечку и стал накладывать повязку. Потом сделал немцу обезболивающий укол.

«Алины нет, – простучало в голове Шееля. – Русский здесь, значит, Алины нет…» И в душе Ларса Шееля образовалась пустота, как раз в том месте, которое было предназначено для Алины. Почему – он и сам не знал. Теперь его не интересовало, как погибла Алина. Он поднял голову и увидел на скале призрак двадцатилетней девушки. Стоя на вершине ледяной скалы, она посылает капитану-инструктору воздушный поцелуй. Но и этот образ вскоре растаял…

Шеель молчал. И только когда ему полегчало от действия укола, он тихо сказал:

– Ты какой-то неугомонный, Курочкин. Четвертый год ты преследуешь меня. Я удивляюсь тебе. – Он рассмотрел его загримированное лицо: – Похоже, с тех пор ты не умывался.

Сергей долго глядел на Шееля, потом ткнулся лицом в ладони.

– Знаешь, мужик, я сам уже ничему не удивляюсь. Догадываешься почему? – Он обвел всех усталым взглядом. – Потому что вот сейчас встану и снова пойду в горы.

Новак был буквально сражен этой фразой.

– В горы? Зачем тебе в горы?

– Там ребята мои остались. Да и твоих надо приободрить.

– И даже не отдохнешь?!

– Я же сказал, что здесь – нет. Наверху отосплюсь. И пусть мне снова приснится лохматый кхумджангенец с тяжелой лапой, – устало улыбнулся Сергей. – И пусть он снова треснет меня по голове, если я пропущу опасность. Горы в опасности. Кто знает, может быть, я лягу спать скалолазом, а проснусь спасателем… А ты, Новак, давай, связывайся со своими. Мне пора.

Новаку ничего не оставалось, как пожать протянутую руку. Этот русский парень появился неожиданно, смертельным и в то же время спасительным вихрем проносясь по временной стоянке. И вот так же резво он уносится прочь.

– Это твердое решение? – спросил Новак.

– Да. До своих я быстрее поисковиков доберусь. – Он улыбнулся. – А там и до Самары рукой подать. Понимаешь, – доверительно сообщил он начальнику охраны, – есть у меня там один шкурный интерес: хочу повторно сыграть свадьбу. Но жениха придется оставить прежним. Лишь бы пельмени были.

Он кивнул обескураженному вице-премьеру, который так и не проронил ни слова, бросил взгляд на Шееля и отошел на несколько шагов.

Перед глазами умирающая Алина, ее слова, казавшиеся бредом: «Координатор – мозг, голова группы Ларса Шееля. Чешский вице-премьер – его очередная жертва. Только Шеель знает, кто он. Мне кажется, что его вторая кличка – Доктор».

– Ребята, – сказал Сергей, останавливаясь, – есть у меня к вам одна просьба. Вы не могли бы отвернуться от меня? Все трое. Не бойтесь, оружия у меня нет.

Новак пожал плечами и отвернулся. Мирослав Кроужек уже стоял к нему спиной. А командир «Красного спасения» просто повернул голову.

Сергей внимательно вгляделся в каждую спину и громко позвал:

– Доктор!

И только спина одного человека дернулась.

Сергей подошел к нему вплотную:

– Вот хоть убейте меня, этого я никак не пойму.

Шеель громко рассмеялся.

– Бедный Хорст! Он так и не узнал, кто был нашим координатором. Он перебрал всех, вплоть до Алины. – Строго посмотрев на Сергея, террорист спросил: – А ты, Курочкин, откуда знаешь это прозвище?

– Алина сказала. Хорст как-то раз назвал ее так.

Шеель приподнял бровь.

– Мне не понятно, как Хорст узнал об этом. – И повернул голову в сторону. – Ты сам-то никому не говорил, а, Доктор?

Новак стоял бледный, прикрыв глаза руками.

Сергей заглянул ему в лицо:

– Тебе плохо? У тебя вид человека, которому нужен нашатырь.

Тот покачал головой:

– Нет… то есть да, со мной все нормально.

Сергей повернулся к вице-премьеру Мирославу Кроужеку.

– Тебя спрашивают, Координатор, чего молчишь?.. – Курочкин отыскал глазами Новака. – Телохранитель, иди сюда, нюхни разок-другой. От твоего шефа так воняет, что даже мертвого приведет в чувство.

Огромная белая стена уперлась в небеса четкой гранью вершины, и словно дорожки пробежали вниз ребра; казалось – ступи на одну из них, и тебя уже не остановить.

Вице-премьер невидяще смотрел вдаль. Все расплылось перед его глазами, Кангбахен вывернулся наизнанку, подставив для падения Мирослава Кроужека острую грань.

Сергей Курочкин обошел вице-премьера и стал перед ним. Заложив руки за спину, покачался взад-вперед.

– У нас обычно спрашивают: «Как ты докатился до такой жизни?»

Кроужек резко отвернулся от скалолаза и сжигал теперь глазами Ларса Шееля:

– Вот гад, а! Вот падаль! Я столько сделал для тебя, а ты… «Наша гора!.. Я завидую!..» Ведь все, как последний кретин, выкладывал: кто в какой палатке спит, как меня охраняют!

– А можно сначала? – спросил Сергей. – Я что-то ничего не пойму.

Ларс Шеель неотрывно смотрел на Кроужека и смеялся ему в лицо. А тот продолжал изрыгать на него проклятья:

– Он, видишь ли, заботится о моем здоровье, надеется, гад, на дальнейшую работу!

Сергей психанул:

– Какую работу?!

Шеель перестал смеяться:

– Работу, которую он время от времени предоставлял нам. Но он забыл, по чьим спинам карабкался к власти, к посту в правительстве, к деньгам. Он только говорил: Ларс, мне мешает тот-то и тот– то – и Ларс со своей командой расчищал ему путь. Сначала конкуренты по бизнесу, а потом, когда впереди забрезжила перспектива власти, – государственные чиновники и строптивые банкиры. Хороший путь, Мирослав, я проложил тебе – от спекулянта с экономическим образованием до депутата, от депутата-миллионера до вице-премьера. Четыре года! От подпольного дельца я провел тебя к власти за четыре года! И никто не знал об этом. Только бригада каких-то бритоголовых мозгляков, которые в начале твоего восхождения якобы имели на тебя все права. «Крыша»! Хотел бы я посмотреть, кем бы ты стал с ними, если бы меня вовремя не оказалось рядом.

Шеель посмотрел на Сергея:

– «Крыша» – твои ровесники, в коже, в спортивных шмотках, кулаки, как помойные ведра, головы – не лучше, на джипах. Ты не поверишь, Курочкин, я приехал на задрипанной «Волге». Мне – под пятьдесят. Я показал им дорогу: прямо и направо, желательно не оглядываться. На джипах, говорю, доедете. Они не поняли. Хорст, Мартин, Дитер – всем за тридцать, у каждого автомат. Мы решили проблему с «крышей» просто – расстреляли бандитов, и все. – Шеель повернул голову к Кроужеку. – Вот тогда, Мирослав, я и взял тебя за руку и вел четыре года.