Михаил Нестеров - Особо охраняемый объект

«Кариотип 45 хх+(13–14)», – прочитал Эбель.

– Что это? – спросил он, ничего не понимая. – Хромосомный набор?

Хассид отказался от смелой идеи – поаплодировать влиятельному клиенту за «почти догадку».

– У вашей дочери хромосомная перестройка, – объяснил он.

– У кого, простите, перестройка? – Сердце Анвара упало, и он опустился на стул. Он не верил своим ушам, оттого, наверное, произошла такая реакция.

– У вашей дочери, – как ни в чем не бывало подтвердил Хассид, коротко шмыгая, как кокаиновый наркоман, носом. – Она по международной классификации обозначается как робертсоновская сбалансированная транслокация.

– Что это значит, черт побери?

– Это значит, что у нее повышен риск рождения ребенка с хромосомными патологиями. Ребенок будет либо клинически здоров, либо нет.

– Клинически?

– Например, синдром Дауна, – привел не самый радужный пример доктор. – Возможно, не в самой тяжелой форме. Но он будет вашим внуком, так что вам есть над чем призадуматься.

– Все?

Хассид едва не запротестовал.

– Нет. При каждой беременности ей необходимо проводить пренатальное цитогенетическое исследование.

– При каждой беременности? – Анвар был близок к тому, чтобы перестать соображать; голова шла кругом. Но он сумел остановить эту карусель. – В хромосомном наборе не прописана точная цифра? Два, восемь, шестнадцать?

«Болван!» – мысленно выругался он. И – вдруг окончательно уверовал в то, что вновь обрел дочь. Мысли о возможных беременностях, о продолжении жизни, о продолжении рода подействовали на него как успокаивающее.

– Доктор Хассид, вы ничего не забыли?

– В смысле?

– Я бы хотел…

Хассид хлопнул себя по лбу.

– Прошу прощения. Конечно же. Выпишите чек согласно этому прейскуранту. Я указал цены на установление биологического родства и на доплату за срочное установление. – С этими словами Хассид сунул в руку Анвара бумагу.

– К черту деньги, – вспылил Эбель. – Вы установили отцовство? Черт, я никак не привыкну к этим терминам. Кажется, что я чего-то недоговариваю или пытаюсь скрыть. Чувствую себя старым евнухом… Так вы установили отцовство? – повторил он вопрос.

– Разумеется, установил, как же иначе? За что же тогда я прошу выписать чек, чудак вы, ей-богу. Мы использовали эксклюзивную методику установления отцовства, которая включает анализ пятнадцати различных участков ДНК.

– Пятнадцати? – механически переспросил Анвар, а выражение его лица говорило: «Почему так мало?»

– Пятнадцати, – подтвердил Хассид. – Так как доступен был материал только одного из родителей. Материалы двух родителей сокращают количество анализов до девяти.

«Еще меньше», – пронеслось в голове Эбеля.

Доктор продолжал как ни в чем не бывало:

– В основу положена методика, которая со стопроцентной вероятностью исключает отцовство или с вероятностью не ниже девяноста девяти целых девяноста девяти сотых устанавливает наличие биологического родства. Сейчас я принесу вам заключение.

Доктор Хассид остановился посередине лаборатории и брякнул:

– Вы и ваша дочь как пара хромосом. Амебы, эти одноклеточные, – сморщился он, пренебрежительно показывая их размер кончиком пальца, – и те разные. Если бы не международные стандарты, я бы поставил стопроцентную вероятность. Каждому. Из вас.

«Итого – двести», – подсчитал Эбель.

Прежде чем выйти на связь с Михеем и фактически дать ему первое задание в этой операции, полковник Матвеев набросал на листе бумаги текст, а потом перечитал его, исправив ошибки. Он намеренно придерживался официального стиля, настраивая таким образом своего подопечного и слегка подстегивая себя. А более точно – он соскучился по документам с невидимыми водяными знаками, формализму, законности.

Это сообщение он написал в раскаленной комнате «скворечника» на девятом этаже. Вот уже несколько дней, как Матвеев вернулся домой, а на дачу, где хозяйничали жена и дочь, совершал набеги, за что был прозван благоверной кочевником. Он набивал рот свежими салатами, яблоками, принимал пакет со всякой снедью и уносился на машине прочь.

Матвеев избрал форму общения в телеграфном режиме. Два одинаковых аппарата типа «смартфон» позволяли пересылать друг другу текстовые сообщения до трех тысяч знаков. Сообщение в три тысячи знаков делилось на сто – максимальное количество символов, которые можно послать по службе телеграфного режима, в результате абонент получал тридцать сообщений, раздробленных на части в автоматическом режиме.

И только сейчас, когда представил себе этот массив сообщений, он отказался от этой формы обмена информацией. Если его прослушивают, не спасет даже функция «защищенный режим».

Он мысленно произнес: «Москва. Михею от Матвеева» – и набрал его номер. Поглядывая на записи, приступил к делу:

– Я собрал данные как из открытых, так и конфиденциальных источников. Слушай внимательно, Миша. Не стесняйся перебивать, переспрашивать, если тебе что-то будет непонятно.

– Ясно.

– Итак, что я выяснил. Анвар Эбель является ценителем старинных и современных ювелирных украшений, собирателем древних рукописей. Из драгоценных камней предпочитает алмазы. Предположительно в его личной коллекции немало бриллиантов, в том числе и оправленных. В этой связи допускаю, что Анвар Эбель – эксперт в области ювелирного дела. Но он наверняка является клиентом маститого ювелира. Возможно, мастер такого рода имеет салон, магазин, торговый дом в Хургаде, что для нас было бы несомненной удачей. Пока все понятно?

– Да, Александр Михайлович.

– Вам предстоит выяснить личность ювелира и сообщить его имя мне для установления его связей, его прошлого, его планов на будущее, используя мои возможности. Следующий шаг – контакт с ювелиром под благовидным предлогом, который не вызвал бы подозрений у Анвара Эбеля, его окружения, его ювелира. Возможно, при личной встрече с ювелиром вам удастся составить собственное представление о нем, определить его слабые места с целью его дальнейшей компрометации, а в дальнейшем и вербовки.

– Понятно.

– Консультации с бывшими офицерами службы все больше склоняют меня к версии – группа Красина самостоятельно либо по приказу непосредственных начальников ведет двойную игру, прикрывая одну операцию другой. – В этом месте Матвеев зачитал отрывок из своих записей. – В этой связи рекомендую вам быть осторожными в высказываниях, которые бы нанесли вашей группе вред, а истинная цель группы Красина осталась бы вами не выясненной. Рекомендую вам подготовить ряд мероприятий, которые безопасно вывели бы вас из игры. Остерегайтесь предложений Красина и его коллег относительно эвакуационного коридора. Это важное мероприятие находится в моей личной разработке. В ходе работы над ним либо корректировки уже известных вам шагов буду информировать вас лично. О настораживающих вас шагах, инициативах, изменениях в плане группы Красина немедленно докладывать мне.