Михаил Нестеров - Особо охраняемый объект

– Я провожу вас, – проявил настойчивость Садык.

Санаа ответила ему загадочной улыбкой, которую не смог бы расшифровать даже тот, чье имя стояло на этикетке бутылки вина: «Леонардо».

– Этаж? – спросил Садык.

– Пятый.

Он провел пальцем по клавишам, не спуская глаз с женщины, словно не выбирал на ощупь кнопку этажа, а расстегивал пуговицы на ее вечернем платье.

Кажется, Санаа поняла это. Или разгадала. И втянулась в игру. Их пальцы встретились, когда она провела по панели сверху вниз, с последнего этажа до первого.

Садык обнял ее и поцеловал. Она ответила ему и крепко обняла. Она чувствовала его силу и едва поборола в себе желание коснуться его бедра, сжать его, подняться выше и нащупать то, что так взволновало ее.

Из лифта они не вышли, а просто вывалились. Санаа не замечала портье, как и та старалась не замечать подвыпившую парочку.

– Ключи… – Санаа рассмеялась. Она передала сумочку спутнику. – Ключи где-то здесь.

– Мне кажется, номер открыт.

– Да?

Недоумение на лице женщины сменилось очередным смешком.

Садык толкнул дверь номера и пропустил даму вперед. Она остановилась в прихожей, уловив вдруг запах пара. Будто на плите долго стоял чайник и почти весь выкипел.

Странно.

– Ты хотела принять душ, ванну? – спросил Садык.

– Да, – ответила Санаа, почувствовав, как изменилось его настроение.

– Горячая ванна ждет тебя.

– Даже так?…

Она вздрогнула, когда из глубины комнаты услышала другой мужской голос:

– В ванну ее.

Сколько мужчин находилось в ее номере, Санаа не смогла бы сказать. Ее раздевали, туго заклеивали рот скотчем, связывали руки и ноги несколько человек. Не принимал участия в этих действиях лишь один человек – с властным голосом, тот, который отдал остальным приказ отвести ее в ванную комнату.

Она напрочь позабыла про предостережение. Понимала, а скорее всего отказывалась понимать, что с ней происходит.

Несколько рук погрузили ее в горячую ванну. Двое посторонились, пропуская мужчину лет пятидесяти. В руках у него был длинный гибкий шланг. Он вставил один конец в трубку с горячей водой, другой приблизил ко рту жертвы. В его руках появился нож. Он проделал в скотче отверстие, чтобы вставить в него шланг.

– Разомкни зубы, – потребовал Анвар. – Сделай это сама, иначе какое-то время ты будешь горько жалеть, что не послушалась меня.

Она походила на послушного ягненка. Или запуганного ягненка. Она разомкнула зубы. Повиновалась округлившимся глазам Анвара: «Шире. Еще шире».

Отточенным движением Анвар Эбель вставил гибкий шланг в рот женщины и неожиданно легко, словно трубка была смазана жиром, протолкнул ее глубоко внутрь. Одной рукой он перехватил горло женщины, другой открыл кран с горячей водой. Он смотрел на женщину, упивался ее страданиями, видел, как вода наполняет ее легкие, желудок, другие внутренности. Остальные палачи не смотрели в глаза жертве. Они выполняли приказ Анвара Эбеля. Только он один мог смотреть на смерть очередной жертвы.

Изо рта Санаа выливалась вода, нестерпимо горячая вода, только Эбель не отнимал руку от ее горла, будто воспоминания многолетней давности доставляли ему удовольствие. Он не ослабил хватку, когда наружу вместе с водой стал прорываться пар и тошнотворный запах внутренностей, которые перед варкой обдали кипятком.

Санаа была еще жива, но жить ей оставалось считаные мгновения. Она уже пережила самую страшную в жизни боль, теперь ей бояться было нечего. Угасая, она услышала:

– Ты не последняя. Рашиду я пообещал прожить очень долго.

Он ушел, когда жить Санаа оставалось всего лишь мгновение.

13 сентября, пришедшееся на среду, перевернуло многие представления о совпадениях, роке и вендетте, едва Сергей Красин, повинуясь голосу свыше, а скорее из жалости к больному астмой заключенному, отдал распоряжение своему помощнику полазить в электронных СМИ, выяснить, не было ли статьи о кончине родственника Али Паши… 11 сентября.

Ответ застал его в машине. Он ответил на телефонный звонок майора Полякова и едва не врезался во впереди идущую машину. Сергей нашел место для съезда на обочину и заглушил двигатель. Избавился от подоспевшего постового, показав ему красные корочки службы безопасности, и возобновил разговор:

– Так когда она умерла?

– Разве я сказал «умерла»? Родную сестру Али Рашида нашли мертвой в ванной гостиничного номера со следами насилия. В основном следы носили «внутренний» характер.

– То есть?

– Кто-то накачал ее горячей водой. В статье говорится о том, что ее легкие хорошо проварились, их можно было подавать на стол подоспевшим полицейским и прилетевшим родственникам.

На следующий день Сергей Красин сидел в комнате ожиданий колонии, желая получить ответы на ряд вопросов. Однако первый вопрос задал Хаким Раух:

– Кого убили?

– Старшую сестру Рашида.

– Сварилась в собственном соку?

– Откуда вы знаете, черт возьми? Объясните, что все это значит?

– Обещаете мне досрочное освобождение?

– Я не знаю фактов. Предчувствую, что дело интересное, и, наверное, процентов на семьдесят могу вас обнадежить. Если, конечно, не вы спланировали убийство женщины отсюда, из колонии, или, во всяком случае, не назначили его на одиннадцатое число.

– На сто процентов, – поправил полковника заключенный. – Вы должны обнадежить меня на сто процентов. Потому что не учли личной выгоды, которую сулит вам это дело. Знаете, я хочу быть просто здоровым, а вам желаю стать здоровым и богатым. И могу дать вам богатство.

Красин полез в карман и достал упаковку лекарства.

– Это «Миноксидил». У вас сердечная астма. Я консультировался у хорошего врача. Он посоветовал именно это лекарство, потому что оно снижает артериальное давление, уменьшает нагрузку на миокард. Одним словом, дышать вам станет легче. Это еще не все.

Из кармана полковника появилась упаковка с камфорой.

– Доктор мне сказал, что раствор камфоры в масле, введенный подкожно, тонизирует дыхательный центр, оказывает непосредственное действие на сердечную мышцу. И еще, самое главное, наверное: выделяясь из организма через дыхательные пути, камфора способствует отделению мокроты. Одним словом, этот препарат улучшит легочный кровоток и функцию миокарда. Вам станет намного легче. Видите, я заучил инструкции врача.

– Благодарю вас, – тихим голосом произнес Хаким. Виновато глянув в сторону двери, принял от полковника еще и упаковку одноразовых шприцев.

– Можете не прятать шприцы и лекарства. Я договорился с начальником колонии по режиму. Начальника колонии в данное время в городе нет. Да, чуть не забыл. Врач посоветовал вам чередовать препараты. Два дня принимайте «Миноксидил», два дня вводите под кожу камфору.