Михаил Нестеров - Таймер для обреченных

Школьник в упор посмотрел на адмирала. Ему откровенно не понравился развязный тон шефа. Зная его давно и будучи с ним в приятельских отношениях, флотский разведчик пришел к однозначному выводу: Черненко явно играл и скрывал за этим свою озабоченность.

— Ты в сговоре с МИДом, — утвердительно покивал Школьник.

— Прежде всего я в ладах со своей головой, — парировал начштаба. Качнув лысой головой, он приоткрыл карты. — Ты же знаешь, как это бывает. Либо звонят тебе по телефону и отдают устный приказ, либо инициативу проявляешь ты и напарываешься на распоряжения — часто завуалированные. Порой от людей, которые не работают в Минобороны, но лоббируют его интересы. Нередко тобой помыкают люди, имеющие непосредственное влияние на военное ведомство. Приказать могут многие, а ты один, и попробуй не выполни приказ.

— Да, я знаю, как это бывает.

— Вот видишь... В общем, так, Витя: заправляй свою сатанинскую головку обратно в штаны. Не заправишь — ответишь по всей строгости наших обходных законов, ясно?

— Выслушай меня до конца. Меня насторожило название операции — «Туризм-2». В нем наверняка кроется код. Чувствую подлянку.

— Милый мой, да ты шпионской литературы перечитал! — Старый морской волк рискнул слегка переиначить подводника Андрея Саксеева: — Где ты сейчас? На этот счет подробный выдаю отчет. Не завершив еще учения, ты, нос по ветру обратив, разведку начал в отношении своих служебных перспектив. Я кончил. Будь разумно лих. Красот любви и новых знаний вкушай сполна промеж своих ракетно-ядерных ристаний!.. И не ломай без нужды дров. До встреч. Пиши. И будь здоров!

— Кстати, насчет писем. Ты сам невнимательно читал доклад Абрамова. — Школьник взял со стола телеграмму и вслух воспроизвел один фрагмент: — "...возможно, «Аман» в октябре 2001 года провел секретную операцию с целью сбить российский лайнер. Мотивы — не ясны".

— Да, это интересный момент, — был вынужден согласиться Черненко. Он надолго задумался. — Хорошо, пусть твои парни заканчивают операцию. Но еще раз предупреди Абрамова: если он и его банда устроят переполох в «украинском квартале» или разборку в «маленькой Украине», с плеч покатится твоя голова.

— Выходит, медведь будет кланяться, а согнется моя спина?

— Точно! — обрадовался Черненко. — Это я и имел в виду.

Севастополь

Тимур указал рукой на разъездной катер типа «ЛМ4» с остроскулыми обводами и стационарным двигателем, который подходил к берегу с включенными сигнальными огнями.

— Они? — спросил он.

— Сейчас узнаем, — ответил Блинков.

Они поджидали продавца на берегу в трехстах метрах от завода ВМФ по ремонту ракетно-артиллерийского вооружения, соседствующего с зенитно-ракетной частью. За высоким забором, опутанным колючей проволокой, находились грозные «трехсотки».

— Ну и место выбрал наш продавец, — уже во второй раз посетовал Тимур.

— Здесь повсюду соединения и воинские части, — отозвался Джеб. — Я полгода в Севастополе проторчал.

Он встал и направился вдоль мокрого пирса к лодке, причалившей в двадцати метрах правее. Рулевой остался на месте. Два пассажира покинули катер и приняли швартов. Ровной походкой направились навстречу Тимуру и Джебу.

— Привет, парни! — первым поздоровался Блинков.

— Здорово, брат! — Высокий и плечистый парень пожал руку Джебу и Тимуру и представился: — Игорь.

— Валера, — назвался второй, с военной выправкой, отвечая на рукопожатия.

— Есть такая профессия — оружие продавать, — пошутил Игорь. — Мне сказали, вы «пэпэшками» интересуетесь. Есть два варианта: «ПП-90М» и его нескладная модификация «ПП-93». Разницы в цене нет. Посмотрим?

Он первым спрыгнул в лодку и, нагнувшись, пролез в салон. Устроившись на мягком стуле, Игорь выложил на откидной стол металлическую коробку размером с пенал. Джеб занял место напротив, взял в руки сложенный пистолет-пулемет. Подержав его на ладони, он быстро развернул два основных блока ствольной коробки и полого приклада. При этом одновременно развернулись пистолетная рукоятка с магазином и скоба со спусковым крючком. Переведя флажок предохранителя, Джеб взвел затвор.

Игорь не ожидал такой скорости. Клиент перевел оружие в боевое положение за три секунды, четвертая могла стать для продавца роковой.

— В спецназе служил? — спросил он.

— В охранной структуре.

— Ладно... Сколько стволов возьмешь?

— Пять. Плюс пятнадцать магазинов.

— Одиннадцать «штук» баксов.

Блинков не стал спорить с явно завышенной ценой. Он вынул из кармана куртки пачку стодолларовых купюр.

— "Штуку" на пирсе отдам. Остальные деньги у товарища. Где остальные стволы? Проверить надо.

— "Девяносто третьи" смотреть не будешь?

— Мне эти понравились.

— С Водолазом давно знаком?

— Утром познакомились.

— Дружи с ним, он хороший человек. Он знает, где нас найти. Кстати, есть новые маузеры.

— Новые?

— Ну да. Когда местный завод приватизировали, рабочие обнаружили упакованное оборудование, вывезенное после войны из Германии: станки, лекала, резцы, техническая документация, клейма. Никто в мире маузеры давно не делает, а мы наладили производство. Три «штуки» за единицу. Товар, между прочим, хорошо расходится. Приличная поддержка наверху.

Блинков отказался от экзотики. Он приобрел приличное оружие с эффективной дальностью сто метров и темпом стрельбы до восьмисот выстрелов в минуту. Спусковой механизм «ПП-90М» позволяет вести одиночную и автоматическую стрельбу, а безударная схема автоматики обеспечивает хорошую кучность: при стрельбе на дальность двадцать метров все пробоины укладываются в грудную мишень. Вес этого оружия, предназначенного для скрытого ношения (двадцать семь сантиметров со сложенным прикладом), не превышает двух килограммов.

На предложение капитана Абрамова остановиться в офицерском общежитии «Ялта» Мэлоди ответила вымученной улыбкой. Она была не прочь еще раз переступить порог той квартиры, представить молодых Эли, Маркоса, Саню. Взглянуть на них с высоты своих тридцати с небольшим, удивиться им, покраснеть от их «студенческой» наивности и назвать их студентами-практикантами от военной разведки.

Они остановились в гостинице, расположенной неподалеку от Музея Черноморского флота. Абрамов сам выбрал этот отель — недорогой и с приличным обслуживанием. Мэлоди это серое здание показалось лечебным учреждением...

Она пребывала в странном состоянии. Она будто только что выписалась из больницы, где перенесла сложную операцию, и для нее настал период реабилитации. Она была на пути к выздоровлению, помня, однако, суровое заключение врачей: к полноценной жизни она уже не вернется никогда... И она соглашалась со своей тоской: прежней ей уже не быть.