Максим Шахов - Два мента и два лимона

При этом по его лицу пробежал тонкий лучик света, пробивавшийся из-под иллюминаторной крышки. Локтев невольно сглотнул слюну – верхняя часть лица главаря уголовников представляла собой один большой шрам. Носа как такового не было, его заменял какой-то огрызок с рваными отверстиями ноздрей. Судя по всему, это были следы огромного ожога.

Выпрямившись, Полкан немного помолчал, потом продолжил:

– А жить-то хочешь?..

Голос у главаря уголовников был негромким и сиплым. Чувствовалось, что говорить Полкану трудно. И это зловещий смысл сказанного только усиливало. Было яснее ясного, что болтать по пустякам этот человек не станет.

И Локтев тут же закивал:

– Хочу, хочу!!!

– Тогда придется тебе помочь мне… – Полкан не спрашивал, а утверждал. – Я ведь, мусорок, полковником внутренней службы как-то был, так что ты должен мне подчиняться…

На этом месте главарь бандитов вдруг рассмеялся. Жутковатый это был смех – нечто среднее между скрипом новых сапог и клокотанием воды в соседском унитазе. Чиня тут же осклабился и хрюкнул за компанию. Локтев немного подумал и тоже хихикнул.

Полкану это понравилось, и он вдруг начал рассказывать:

– Давно это было. На моей второй ходке. Везли меня на автозаке в поселковую больничку. Автозак перевернулся и загорелся, водила с конвоем в кабине зависли. А тут наш начальник на своей «волжане» подъезжает. Полез автозак тушить, тут бак и рванул. Двери взрывом выбило, я выбрался – весь горю. Шмотки скинул на морозе – и в «волжану». Там шинель полковничья, я в нее завернулся и сознание потерял. Очнулся в госпитале в Магадане. Ни тебе конвоя, ни фига. Приняли меня обгорелого за нашего полкана, гикнувшегося, значит. Чуть к ордену не представили – за отвагу на пожаре. И все бы хорошо, но кум наш приперся в госпиталь, опознал, падла…

Судя по всему, эту легенду Чиня слышал раз в сотый, поскольку всю дорогу кивал как китайский болванчик и повторял:

– Отпад!.. Полный отпад!

Полкан же, закончив говорить, пару раз хрюкнул и вдруг разом посерьезнел:

– Короче, мусорок, поможешь найти брюлик – пощажу. А нет – сдам тебя властям, еще и бабу на тебя повесим, что в море сорвалась. Или Чиня тебя крабам скормит!

Тут Чиня снова почему-то засмеялся, а Полкан спросил:

– Понял?

– Понял, – кивнул Локтев. – А что за брюлик-то?

– Брюлик подходящий. На пару лимонов после огранки потянет…

– Баксов? – выпучил глаза Локтев.

– Ну не деревянных же… – презрительно поморщился Полкан. – Так что прикинь сам, мусорок. Если все срастется, в обиде не останешься. И на новую ксиву тебе бабок хватит, и на все остальное. Да и мне мусорок скурвленный завсегда пригодится для черной работы…

– Я согласен! – закивал Локтев.

– А куда ты денешься? – хрюкнул Полкан. – Короче, слушай сюда…

Сиплым, свистящим голосом главарь бандитов начал:

– Короче, кино такое. Я в третий раз чалился в одном автономном округе. Уже смотрящим был и оброс там немного связями. А теперь они мне и пригодились. Снабжает вице-губернатор тамошний меня алмазами. А я их за кордоном в огранку отдаю и прибыль свою имею. С год назад сел вице-губернатору моему на хвост тамошний автономный мент. Фамилия Николаев, кликуха – Микола. Начал он воду мутить, намеков не понял. Ну, его на кичу и определили – прокуратура по просьбе вице-губернатора подсуетилась. Посадили Миколу, значит, и из органов поперли, чтоб другим неповадно было. И поставили на нем крест. А дальше такое дело… Приплыл я в эту бухту, кинул якорь здесь, жду своего вице-губернатора с алмазом. А он приперся весь белый – алмаз мой кто-то спер из шкатулки его бабы. Я своих на берег поднял, местных на уши поставил, и тут выяснилось, что Миколу в пансионате с утреца видели… Оказывается, успел наш мент выйти по амнистии. И задумал вице-губернатору отомстить. Короче, у его любовницы служанкой Татьяна Кузьмина работала, которая в море сорвалась. А у этой Татьяны сестра-близняшка – не отличишь. Анной зовут. Микола под нее клинья подбил и сфоловал на то, чтобы вице-губернатора обворовать. Прилетели они сюда тайно, а сегодня эта Анька момент улучила, под видом сестры прошла в номер мимо охранников вице-губернаторских и алмаз свистнула, а с ним для отвода глаз еще кое-что. Любовница вице-губернаторская всего через минуту из ресторана в номер неожиданно поднялась, шкатулку раскрытую увидела и кипиш подняла. Ума – что у божьей коровки. Хорошо, вице-губернатора позвали, он вернулся и ситуацию развел. Сказал охране санаторной, что все в порядке, а сам срочняком ко мне…

Локтев рассказ Полкана слушал сперва с недоумением, а потом со все возрастающим интересом. Наконец-то он начал понимать, что же произошло на самом деле в этом чертовом санатории-пансионате.

Выходило, что вор у вора шапку украл. Завладев алмазом, Анна Кузьмина решила оставить с носом своего сообщника. Микола ждал ее у парадного выхода, Анна же покинула санаторий через служебный.

Но за ней уже гнались охранники вице-губернатора. Они наверняка бы настигли девушку, но она их перехитрила – упала в объятия Локтева на скамейке, чтобы тот ее заслонил собой. Когда же охранники пробежали, Анна поняла, что самое лучшее для нее в сложившейся ситуации – спрятаться в санатории, уж там-то ее никому и в голову не придет искать.

Благо Локтева долго уговаривать не пришлось, и они тут же через служебный ход поднялись в 631-й номер. Там Анна шарахнула Локтева по башке, а сама ретировалась через балкон в прачечную, где и спряталась. Тут появился Микола, но подружки не нашел…

Таким образом все стало на свои места. Кроме одного. И Локтев спросил:

– Так, а это… При чем тут тогда ара этот, который в моем номере шарил?

– Во! – вскинул палец Полкан. – Я и сам это хочу узнать! Потому что Микола о третьем сообщнике мне ничего не сказал… Чиня!

– Я!

– Поднимайте мента, ведите для беседы!

– Ага!

– Так он у вас? – удивился Локтев.

– У нас, у нас, – засмеялся Полкан. – Его Анька нам сдала, чтобы он за ней не бегал… Хитрая, стерва!

– Как сдала?

– Позвонила сестре и сказала, где Микола снял квартиру. Там мои люди его и взяли…

В этот момент что-то ударилось о борт с противоположной стороны. Сергей удивленно повернул голову, Полкан хихикнул:

– Это Миколу в клетке поднимают. В садке его держим, как налима, чтобы не протух. Смотри, не будешь слушаться, я и для тебя наказание придумаю…

В этот миг огромный чау-чау приподнял голову и зарычал. Локтев, всегда не любивший собак, покосился на него и быстро сказал:

– Не-не, я буду слушаться! А что надо делать-то?

– Как что? Брюлик надо вернуть!

Локтев подумал, что это проще простого – открывай прачечную и извлекай из стиральной машины камень вместе с девушкой. Полкан словно прочитал его мысли и насмешливо скривился: