Максим Шахов - Битва за Крым

После обеда Виктор перекурил и посмотрел на часы:

– Я съезжу в одно место, а ты пока можешь отдыхать. О’кей?

– А можно я с тобой?

– Да в принципе можно, только какой тебе интерес торчать в машине?

– А какой мне интерес торчать дома? С милым и в шалаше рай!

– Ты же мне обещала!

– Все! Все! – прикрыла ладошкой рот Клер.

– Ладно, тогда поехали, – поднялся Виктор.

По дороге он заскочил в фотосалон, где распечатал прямо с камеры фотографии Клер. Немного попетляв по центру, Виктор наконец отыскал нужный дом и припарковал «Опель». Открыв дверцу, он сказал:

– Я постараюсь побыстрее…

– Ага! – кивнула Клер.

Примерно через полчаса Логинов вернулся. Сев в машину, он вытащил из кармана свежезаламинированную карточку:

– Держи!

– Что это?

– Ты у нас теперь по совместительству внештатный корреспондент «Радио России»…

– Да?.. – недоверчиво поскребла ноготком свою фотографию Клер.

– Да, – кивнул Логинов. – Так что вживайся пока в образ…

– А как?

– Ну, по-моему, в этом деле главное уметь делать умное лицо. Можно еще для важности надувать щеки…

– И это все?

– Нет. Еще нужно уметь задавать вопросы.

– Умные?..

– Можно глупые, но с умным лицом.

– Думаешь, у меня получится?

– С твоей внешностью – легко.

– Думаешь?

– Уверен. Сейчас только заедем где-нибудь купим диктофон. А то без диктофона несолидно.

– И что я с ним буду делать?

– Красиво вытаскивать из сумочки. И ставить на стол.

– Скоро? – спросил Глеб, посмотрев на часы.

Морской болезнью он не страдал, но и какого-либо удовольствия от прогулок на катере не получал. Глеб был человек рациональный. А в катании по морю какой смысл? Одна пустая трата времени.

– Скоро, Михалыч, – кивнул Андрей Яновский, покосившись на экран радара. – Минут через пятнадцать.

Андрей вышел в отставку в звании майора. Вообще-то при увольнении в запас, как правило, присваивали внеочередное звание – чтоб пенсия была побольше. Однако всем, кого вычистили из ГУРа по указанию нового президента, никаких званий не присвоили. Но Яновский на Ющенко был не в обиде. Чего обижаться, если именно Андрей являлся исполнителем его отравления…

Яновский был диверсантом от бога. Как профессионал он предлагал отравить Ющенко рицином. Ведь работал этот яд безотказно. Если бы к Яновскому прислушались, Ющенко умер бы наверняка – вне зависимости оттого, сделал бы он из своего бокала один глоток или несколько.

Но Глеб приказал использовать диоксин. Рицин имеет одно неоспоримое преимущество – его абсолютно невозможно обнаружить в организме отравленного. Но в случае с Ющенко это преимущество являлось недостатком. Ведь Ющенко нужно было не просто убить, а убить так, чтобы в его убийстве не сомневались.

Ющенко искал следы диоксина на Украине. Дело заключалось в том, что диоксин, полученный в различных лабораториях, существенно отличается по составу. А кровь Ющенко, взятая после отравления, хранилась в одной из лабораторий Голландии. Так что, добравшись до яда, можно было точно установить, этим диоксином отравили президента или нет…

– Наконец-то, – проговорил Глеб.

Яновский посмотрел вперед, на горизонте действительно показалась точка. Это был «Вулкан». Яновский слегка подкорректировал курс, и десять минут спустя «Голиаф» уже сбросил скорость, по дуге подойдя к борту исследовательского судна.

Один матрос-индиец принял концы. Второй спустил трап. Глеб поднялся на борт первым. Яновский последовал за ним. Поднявшись в сопровождении молчаливого матроса на вторую палубу, бывшие гуровцы оказались у двери каюты.

Матрос-индиец постучался, потом просунулся внутрь и по-английски сообщил:

– К вам гости, сэр!

За дверью возник хозяин – примерно шестидесятилетний мужчина профессорской внешности. Одет он был в безукоризненно отутюженные брюки и тайскую цветастую рубаху-халат.

– А я вас уже заждался! – улыбнулся мужчина. По его кивку матрос-индиец мгновенно испарился. – Прошу! Заходите! Располагайтесь! Я сейчас…

Бывшие офицеры уселись на большом кожаном диване. Хозяин каюты тем временем взял со стола специальный застекленный футляр, внутри которого к бархату были пришпилены три засушенные бабочки.

– Ну не красавицы ли, а? – продемонстрировал он этот натюрморт гостям. – Какая игра красок! Какое совершенство линий! Я в ожидании вас смотрел на них и думал: природа совершенна, а мы, вместо того чтобы восхищаться ее гармонией, все суетимся, куда-то бежим и в этой суете невзначай обижаем ближних… – Посмотрев на бабочек в последний раз, хозяин каюты не без сожаления спрятал свою красоту в рундук и спросил:– Ну так что там у нас?

– Ситуация весьма удачная. Татары на днях открывают в Симферополе бюст какому-то своему деятелю. Будет присутствовать, так сказать, весь цвет нации… Лучшего момента, чтобы убить Умбарова, не придумаешь!

– Ну что же, – кивнул любитель бабочек Коростеньский. – Момент действительно удачный. Только я тут вот что подумал – снайпер это, конечно, хорошо… Но может, лучше этот бюст заминировать, а? Чтобы уж наверняка? А то опять выйдет осечка, как с Ющенко…

– Заминировать бюст нельзя, – покачал головой Глеб. – Это исключено.

– Почему? Ведь подобный акт, так сказать, российского вандализма должен по-настоящему всколыхнуть крымско-татарскую общественность!

– Нет-нет, – покачал головой Глеб. – Чтобы всколыхнуть татар в нужную сторону и в дальнейшем направлять, нужны лидеры. А если бюст заминировать и взорвать, лидеры пострадают в первую очередь. И через кого потом этим стадом управлять?..

– А если нашего человека, так сказать, наверняка вывести из зоны поражения? – спросил дотошный Коростеньский.

– Наш план и так достаточно сложен, – слегка поморщился Глеб. – Поэтому не стоит усложнять его без необходимости.

– Да… Пожалуй, ты прав, – кивнул Коростеньский. – Ладно, остановимся на снайпере. И как, по-твоему, будут развиваться события после этого?

– Согласно плану снайпер дает Умбарову произнести несколько слов. Потом стреляет. Умбаров падает, Джанкоев бросается на поиски убийцы. Вернувшись, он рассказывает всем об обнаруженных доказательствах. Дальше по его призыву толпа татар отправляется в центр и начинает митинг у здания правительства Крыма с требованием немедленно найти убийцу Умбарова. Параллельно на экстренном заседании президиума меджлиса Джанкоев толкает пламенную речь…

– Текст вы ему подготовили? – уточнил Коростеньский.

– Это лишнее. Если он будет говорить по бумажке или заученный текст, это бросится в глаза.

– Да-да, – согласился Коростеньский. – Согласен. И что дальше?

– И его должны избрать председателем меджлиса, – развел руками Глеб.