Максим Шахов - Детектив для «Кока – Колы»

Дундуков снова посмотрел на золотые уголки папки и облизнул губы. Потом полистал календарь. Дебора просто пожирала меня глазами. Я сделал невинное лицо: лишь бы она не влезла.

– Гм-м… – пробормотал Дундуков. – Ближайшие дни у меня расписаны, но, думаю, для вас пару часов я выкрою. Вы сможете перезвонить к концу дня?

– Конечно. В случае чего – нас можно отыскать в гостинице. – Я пожал ему руку с многообещающим взглядом. – С нетерпением ждем встречи!

Когда мы зашли за угол, Дебора набросилась на меня, как пантера.

– Что за встреча?! Мы не имеем полномочий делать какие-либо предложения представителям местных властей!

– Успокойся. Не будет никаких предложений. Мы просто встретимся и раздавим бутылку-другую! Не хочешь – можешь не пить. Но я могу пьянствовать с кем угодно! Это мое конституционное право! Успокоилась? Я просто хочу переговорить с ним за рюмкой, возможно, найти точки соприкосновения, но строго в рамках закона! Скажи, в разговоре я хоть на йоту отступил от фактов?

– Нет…

– Вот видишь! А ты боялась!

Наступило время обедать. Я был голоден, как тигр. С ходу я уничтожил в кафе семь сосисок, закурил, наблюдая, как Дебора элегантно ест салат. Спина прямая, мизинец торчком. Вообще-то я не противник хороших манер, но всему есть предел. С такими темпами обед грозил плавно перерасти в ужин.

– По радио опять передали – на Чернобыльской АЭС ЧП. Когда ее, к черту, закроют? Интересно, тут есть дозиметрический контроль за сельхозпродукцией? Вряд ли… Ты куда? Уже уходим? А десерт? Ну, как знаешь.

В машине Дебора молчала. Я бы тоже не разговаривал, но мне надо было красиво отделаться от нее на ближайший час.

– Черт! – воскликнул я и остановился у бордюра.

Потом хряснул дверцей и заглянул под заднее крыло, как следует вымазав руки.

– Представляешь – амортизатор застучал! Как бы нам не остаться без колес. Придется съездить на станцию техобслуживания.

– Я вообще удивляюсь, как мы до сих пор ездим! – съязвила Дебора.

Чего не скажешь в припадке радиофобии? Зря я, конечно, ляпнул насчет Чернобыля, но чего не сделаешь ради дела? Тут все средства хороши. Я проводил Дебору, заскочил к ней помыть руки и спустился вниз.

На этот раз дежурила администраторша помоложе и другой масти – фиолетово-сизой, однако повадки у нее были те же. Звонок мне обошелся в десять центов по курсу. Какой-никакой, а прогресс, так сказать, зачатки рынка. Она не прислушивалась к разговору, потому что всецело была поглощена «Дикой Розой» в подарочном издании. А если бы и прислушивалась, все равно ничего бы не поняла. Я решил не говорить ей, чтобы она поменяла краску для волос. Женщина она была приятная во всех отношениях.

Остановив машину в условленном месте возле парка, я взглянул на часы и закурил. До срока оставалось пять минут. По парку бегали собаки, иногда от избытка чувств катаясь по опавшим листьям. Хозяева предпочитали сидеть на разломанных скамейках.

Он появился минута в минуту. Черноволосый, высокий и сухощавый. Приблизившись пружинистой походкой, открыл дверцу и сел на переднее сиденье.

– Привет, – сказал я и пожал его руку. – Куда поедем?

– Куда угодно.

Я завел мотор и, чуть проехав, нырнул в пустынный переулок. Держался он спокойно. Я остановился под развесистым дубом, повернул ключ в замке зажигания и протянул пачку «Житана».

– Угощайся.

– Не курю, – мотнул он головой.

– Понятно, – сказал я, прикурил и выпустил струю дыма в окно. – Андрей Сизов. Капитан в отставке.

– Виктор Захарчук. Старший лейтенант.

– Я оттрубил почти десять лет, пахал, как проклятый. Неделями не ночевал дома. Три дня назад вышвырнули на помойку. В два счета, хотя мой начальник был против. Его даже никто не стал слушать. Немного жаль. Затягивает… – Он кивнул. – А ты как?

– Хреново. Раньше у нас было три-четыре убийства в год. – Сейчас – почти каждую неделю. Тяжкие телесные, грабежи… Крутимся как белка в колесе. Город маленький, все повязаны. Того не волнуй, на этого не кричи, туда вообще не суйся…

– Понятно. А организованная преступность?

Он посмотрел на меня и усмехнулся.

– Если бы мне развязали руки – через неделю ею бы и не пахло!

– Я тоже раньше так думал… Все намного сложнее.

Он хмыкнул, давая понять, что прекрасно понимает природу этих сложностей.

– Так что там тебе приказали?

– Шеф сказал, что временно направляет меня по приказу из области для проведения оперативно-розыскных мероприятий по одному громкому делу. До отмены приказа держу связь с управлением и выполняю только их приказы.

– Молодец Самосвал! – вырвалось у меня.

– Что?

– Это я о своем, – сказал я и посмотрел на часы. Время поджимало. – Ты как относишься к отцам города?

Он даже фыркнул от избытка любви.

– Тогда как ты смотришь на то, чтобы поприжать кое-кого из них без риска для здоровья?

Он не стал отвечать, но выражение лица у него было, как у малолетнего хулигана при виде песочного замка во дворе.

К гостинице я подъехал в начале второго. Похоже, общение с месье Битюговым начинало на меня дурно действовать. Дебора стояла на крыльце в обществе какого-то субъекта с бычьей шеей. Я весело взбежал по ступенькам, собираясь пошутить насчет случайных знакомств, и вдруг увидел, что глаза Деборы полны слез.

– Я сказал, ты поедешь, поняла? У меня есть бабки, значит, у меня есть все! Еще спасибо скажешь – затрахаю до икотки! – развязно проговорил тип.

– Привет! – перехватил я его лапу, которую он протянул к Деборе.

Со стороны это выглядело, как дружеские объятия, но ему, наверное, показалось, что обрушился небосвод. Ощущение не из приятных. Мне доставалось и не так. Я подхватил его обмякшую тушу и через плечо тихо сказал Деборе:

– Иди садись в машину.

Это был настоящий боров. Железобетонный столб, наверное, легче было бы удержать. Только у столба не подкашивались бы ноги.

– Иди в машину, – простонал я.

Бедная Дебора! Надо же нарваться на эту скотину.

– Иди, – третий раз сказал я. – Все нормально.

Она сглотнула слюну и, глянув на нас широко открытыми от ужаса глазами, застучала каблучками по ступенькам. Пациент, кажется, начал приходить в себя и попытался дернуться. Зря. Я его мигом успокоил и оттащил к стене.

Место было людным, и кое-кто начал замечать неладное. Менялы у обменного пункта вообще свернули операции и с интересом наблюдали за происходящим. В следующие пару минут я отделал его по всем правилам науки. Как минимум, недели две этот тип не то что не будет ни с кем спать, а и чихнуть будет бояться.

Мне нисколько не было его жалко. Жил, как свинья, и умрет, как пес, под забором. Рано или поздно. Садясь в машину, я оглянулся. Скорчившись под стенкой, он стоял на одном колене. А говорил, если есть деньги, то есть все…