Максим Шахов - Персидский треугольник

– Ну и слава богу! – вздохнул Вудмен. – Тогда удачи, Мэтлок! Сделай это, и я обещаю, что мой кабинет станет твоим!

– Ловлю на слове, Рик!

– И помни – нам, как и Фаррелу, огласка ни к чему!

– Я понял, Рик! Хороший иранец – мертвый иранец! Уж он-то ничего и никому не расскажет. Ты это имел в виду?

– Да. Нам нужен русский. Живой или мертвый. Но лучше живой. И, по возможности, Волк. Он нам еще пригодится. В остальном тебе дается карт-бланш…

– Хорошо! Торгуй дальше! Тебя довести до тачки?

– Спасибо, господин! Я сам дойду!

– Ты хорошо запомнил, что я тебе сказал?

– Да!

– Что?..

– Что я никому не должен говорить то, что рассказал вам, господин!

– Правильно!

Дойдя до своей машины, капитан невольно оглянулся. Способности мальчика поразили его. Такого, честно говоря, он даже не мог себе представить. Поэтому и походил с торговцем вдоль тротуара. И окончательно убедился, что тот в восьми случаях из десяти может определить по запаху даже марку машины…

Однако способности мальчика сразу отошли на второй план, как только Абудас подумал о главном. Некоторое время он тщательно взвешивал ситуацию. И наконец пришел к выводу, что такой шанс упускать нельзя…

Абудас припарковался неподалеку от одного из установленных на безлюдной в этот час набережной таксофонов. Их служба безопасности не прослушивала. Номер прямого телефона полковника Барси Абудас запомнил, следя за пальцами майора Сахаба. Потыкав в кнопки, капитан вздохнул.

Он понимал, что сейчас переходит Рубикон. Но другого пути у него не было…

– Да!.. – раздался в трубке грубый голос.

– Господин полковник Барси?.. – с почтительными нотками спросил Абудас.

– Да! Кто это?.. – так же грубо поинтересовался полковник.

У Абудаса оставался последний шанс отказаться от своей рискованной игры. Но он решил идти ва-банк. Ради Фатимы и ради их общего будушего.

– Капитан Абудас, господин полковник! Из Бушира!

– Какой еще Абудас? Откуда у тебя этот номер?.. – раздраженно проговорил Барси.

Абудас испугался, что полковник бросит трубку, и быстро сказал:

– У меня для вас очень важная информация! По исчезнувшему русскому!

– Так! – совсем другим тоном проговорил Барси. – Какая информация? Ты из полиции?

– Нет, господин полковник! Я офицер службы безопасности. Просто мой шеф майор Сахаб ввел вас в заблуждение. Еще и называл при этом надутым индюком. Извините, господин полковник, но это так!

– Так… Я понял! – прорычал Барси. – Так какая у тебя информация по русскому, Абудас?..

– Я провел собственное расследование, господин полковник, когда понял, что майор ввел вас в заблуждение…

– Говори толком, Абудас, у меня очень мало времени!

– Извините, господин полковник! Факты такие… Перед своим исчезновением Иванов говорил по телефону. Ему позвонили в ресторан. Информацию об этом звонке Иванов сразу же стер. Но я установил номер через телефонную компанию. Он принадлежал русскому по фамилии Маргелюк, который вроде бы является помощником энергетика на электростанции Бушира…

– Что значит вроде бы является, Абудас?

– Извините, просто я не уверен, что он тот, за кого себя выдает…

– С чего ты это взял?

– За день до исчезновения Иванова Маргелюк заявил в полицию о том, что у него украли в кафе на берегу телефон. Тот самый, с которого звонили Иванову…

– Ты что-то намудрил, Абудас, тебе не кажется? При чем тут телефон? Может, он его нашел…

– Я проверил, господин полковник. Телефон Маргелюк не нашел. Так он, во всяком случае, сказал следователю полиции.

– Ну и что? Может, кто-то его нашел и позвонил Иванову…

– Я бы тоже так решил, если бы не мальчишка – торговец сладостями, господин полковник!

На листе со схемой подземных бункеров ядерного центра в Исфахане Волк своей рукой нанес места расположения постов охраны. Русский не был военным специалистом, так что его ответы не могли дать полной картины того, как иранцы организовали охрану своих ядерных объектов.

Однако показания Иванова должны были стать всего лишь частью мозаики.

А уж свести полученные из разных источников сведения воедино было задачей соответствующих структур ЦРУ…

Покончив с этим, Волк посмотрел на часы. Потом вдруг сказал:

– Раздевайтесь, инженер!

Русский невольно вздрогнул. Волк его успокоил:

– Не волнуйтесь, это всего лишь мера предосторожности…

Иванов посмотрел на Волка, пытаясь понять, говорит тот правду или вводит его в заблуждение. Волк тем временем посмотрел на Хамада:

– Отвезете одежду на берег. Оставите где-нибудь неподалеку от ресторана. С документами, деньгами и всем остальным… Все должно выглядеть так, будто наш друг решил искупаться.

Хамад беззвучно соскользнул с табурета. Имитировать несчастный случай с «языком» ему было не впервой. Однако о теле русского Волк ничего не сказал. И это было довольно странно…

Русский разделся, Хамад запихал его одежду в полиэтиленовый мешок.

Волк окинул Иванова придирчивым взглядом. И спросил:

– Простите, инженер, часы у вас водонепроницаемые?

– Брызгозащитные…

– Тогда снимайте и их.

Иванов остался в одних трусах, на которых были изображены овощи-фрукты. Выглядел в этом наряде русский весьма комично. Трудно было поверить, что этот человек представляет собой столь огромную ценность…

– Только поосторожнее там, – предупредил Хамада Волк. – Но и не возитесь долго, если его хватятся в ресторане, вызовут полицию.

Хамад кивнул. Волк вручил ему пульт дистанционного управления воротами. Иранец вышел, Волк закрыл за ним дверь и тут же прошел к окну. Убедившись, что его подручные выехали с территории, он повернулся к русскому. Тот все это время неловко ерзал в кресле.

– Извините, можно в туалет?.. – спросил он.

– Да, конечно, – кивнул Волк. – Идите за мной…

У двери санузла он посторонился и, прежде чем открыть дверь, сказал:

– Только тут такое дело, инженер… Наша хозяйка поскользнулась и ударилась. В общем, несчастный случай, поэтому полицию вызывать мы не стали. Так что поосторожней там…

Волк произнес это таким спокойным тоном, что Иванов сперва принял сказанное за шутку. Однако, едва войдя в санузел, он увидел распростертое на полу тело довольно молодой женщины. Инженер невольно остановился. На плечо ему легла рука Волка.

– Проходите, инженер, другого туалета у нас, извините, нет. А на улицу по нужде лучше не ходить.

Повинуясь легкому толчку Волка, русский шагнул к унитазу. При этом он старался держаться от тела как можно дальше. Волк прикрыл дверь, но уходить не стал.

Иванов осторожно присел на унитаз. В другой раз он, наверное, не смог бы в таких условиях оправиться, но сейчас выбора у него не было.