Максим Шахов - Железные нервы снайпера

Равикович удивленно повернул голову. Предложение Антона явно оказалось для него неожиданностью. Впрочем, порыв парня был настолько искренним, что Равикович не мог его не оценить.

– Спасибо, Антоша! – кивнул он. – Но это не по твоей части! Мы лучше вдвоем с Егорычем! Да?..

Саблевич кивнул и тут же негромко отдал команды:

– Машины уберите, поставьте вон там! На всякий случай двигатели не выключать! Ясно?

– Да!

– Да!

– И будьте готовы ко всему! – сказал Саблевич, снимая с себя кобуру с пистолетом и протягивая ее одному из сотрудников службы безопасности. – Но действовать только по моей команде! Ясно?

Огромный джип медленно направился к служебному входу. Лайма отпрянула от прицела и быстро оглянулась на дверь чердака. С того момента, как она сообразила, что Лечи Атгериев совсем рядом, ей все время казалось, что от двери доносятся шорохи…

– Черт!.. – вздохнула Лайма и отерла тыльной стороной ладони лоб.

Вообще-то она почти не потела, но сейчас напряжение было слишком велико. Развязка приближалась, и Лайма просто не имела права ошибиться. Ведь ошибка означала для нее смерть…

Она уже поняла, что Лечи Атгериев находится в одной из квартир под ней. Хитрый шакал все рассчитал наверняка. Поэтому-то он и предоставил ей выбирать позицию вроде как самостоятельно. Ведь, чтобы иметь возможность отработать оговоренные цели, Лайма по-любому должна была оказаться именно на этом чердаке…

Дальнейшее предугадать было не трудно: когда Лайма выполнит работу и начнет спускаться, Лечи расстреляет ее на площадке и затащит в квартиру. После чего спокойно уйдет, не забыв забрать карточку с двадцатью пятью тысячами баксов.

– Ненавижу!.. – вздохнула Лайма.

Глубоко вздохнув, она взяла себя в руки. Лечи Атгериев рассчитал все наверняка. Но он недооценил Лайму.

Девушка повернулась и посмотрела в окошко. Огромный джип приближался к служебному входу дворца культуры. В нем ехали Равикович и его охранник. Этот самый охранник, видно, мог помешать дальнейшим планам Лечи Атгериева.

Лайма прищурилась и едва заметно улыбнулась. На всякого мудреца довольно простоты. Самый гениальный план хорош, пока не разгадан. Лайма разгадала далеко не все, но выяснила вполне достаточно, чтобы пустить план Лечи наперекосяк.

Он рассчитывает застигнуть Лайму врасплох на площадке, но она не спустится, а будет ждать его на чердаке. Лечи рассчитывает избавиться руками Лаймы от охранника Равиковича, потому что считает его слишком опасным противником, но Лайма сделает его смертельным врагом Лечи.

На случай, если ей самой не удастся вырваться из ловушки и расквитаться с Атгериевым…

– Ну, с богом, Егорыч! – сказал Равикович. Он шагнул к дверце огромного джипа. Тоцкий протянул олигарху кейс. Тот взял его и оглянулся на сгрудившихся у машин членов своей команды: —Что за похоронные лица? Все будет отлично! Как всегда!

Милицейский подполковник смотрел на Равиковича с невольным уважением. Он прекрасно понимал, насколько рисковал олигарх. А тот при этом еще и своих подчиненных подбадривал…

Саблевич был в одной сорочке – пиджак пришлось снять, чтобы освободиться от оперативной кобуры. Он шагнул к водительской дверце и быстро уселся за руль. Тоцкий закрыл дверцу за Равиковичем.

Джип тронулся с места. Весил он примерно столько же, сколько грузовик. Управлять такой махиной с непривычки было трудно, так что Саблевич не лихачил. Или просто не хотел лишний раз нервировать террористов. Как бы то ни было, но к служебному входу дворца культуры машина направилась медленно. Как и положено в пешеходной зоне, джип двигался со скоростью около пяти километров в час…

Наконец огромный бронированный джип направился к служебному входу. Лечи Атгериев отнял подзорную трубу и потер глаз. Равикович был, конечно, хитер. Но Лечи Атгериев был еще хитрее.

Он понимал, что вся афера продумана у олигарха до тонкостей. Причем с самыми разными вариантами. Но Лечи понимал и то, что в таком деле Равикович мог довериться только одному-двум самым верным людям.

Один из них наверняка начальник службы безопасности Саблевич. Тот самый волк, что, не моргнув глазом, когда-то вырезал со своими подчиненными целую чеченскую семью…

Наверняка именно Саблевич должен был обеспечить в дальнейшем безопасность настоящего гарнитура. Вот на этом-то и построил свой хитроумный план Лечи. Если Саблевича из игры вывести, Равиковичу поневоле придется кому-то перепоручать охрану.

А если точно узнать, кому олигарх ее перепоручит, то и до драгоценностей добраться особого труда уже не составит…

Джип приблизился к служебному входу дворца культуры. Саблевич остановился так, что левая сторона внедорожника оказалась метрах в семи-восьми от двери. Для связи с террористами подполковник отдал Равиковичу свою рацию. В эфире прозвучал голос Михаила:

– Борз, на связи Равикович! Мы подъехали!

– Вижу! Выходите с поднятыми руками! И прямо к двери!

– Хорошо, Борз!

Двери джипа осторожно распахнулись. Первым из машины выбрался Саблевич. Он покосился на здание дворца, шагнул к пассажирской дверце и распахнул ее на всю ширину:

– Давай… Михаил Андреевич!

Равикович был в своем безупречном костюме. Кейс, во избежание недоразумений, он оставил во внедорожнике и драгоценности держал в руках. Руки заметно дрожали. Саблевич негромко сказал:

– Спокойно! Спокойно… Пошли!

Подняв руки, олигарх и начальник его службы безопасности направились к служебному входу…

Пустой джип стоял неподалеку от служебного входа дворца культуры. Равикович и его охранник находились внутри. Они вот-вот должны были выйти, но Лайма смотрела не на улицу.

Она смотрела на чердачную дверь. Ведь как только Лайма выстрелит, она станет не нужной Лечи. Поэтому тот вполне мог решить и не дожидаться девушку на лестнице, а пожаловать на чердак сам…

Но за дверью все было тихо. Видимо, Атгериев не собирался рисковать. Лайму это вполне устраивало. Рация издала тональный сигнал. Это означало, что олигарх с охранником вот-вот должны были выйти.

Лайма подалась к окну и припала к окуляру прицела. Однако при этом она продолжала прислушиваться к тому, что происходило за ее спиной. Слишком коварен был Лечи. И от него можно было ожидать всего…

– Открывай, Артур! – приказал Умар.

Боевик, охранявший служебный вход, отпер двери, распахнул их и тут же подался в сторону. Умар крикнул:

– Прошу, дорогие гости!

Олигарх переступил порог первым. Он явно боялся, Умар это почувствовал сразу. Это вдруг насторожило чеченца, и он невольно подался назад, ожидая какого-нибудь подвоха. Вслед за Равиковичем вошел начальник его охраны в голубой сорочке.