Владимир Колычев - Тюрьма, зачем сгубила ты меня?

– О своей личной жизни.

– Ну да… Что было, то было… Да, в Москву я не просто так приехала, устроиться хотела, почти повезло… А тут Сергей. Любовь-морковь… Любились, пока Паша не застукал… Паша прогнал, Сергея нет. И куда мне теперь? Не домой же возвращаться?..

– А что, дома плохо?

– Скажем так, не фонтан… Ты только не подумай ничего, как-нибудь выкручусь…

Ее улыбку даже с натяжкой нельзя было назвать милой. Злости в ней не было, но думала она о чем-то жестком и меркантильном. Понять ее было нетрудно. Ни жилья, ни гражданства, и Москва слезам не верит…

– Выкрутишься… Учишься где, работаешь?

– Не учусь, не работаю. Паша обещал в институт летом устроить, на платный… Сейчас, наверное, Аньке обещает. Была у него одна на примете, сто пудов, с ней сейчас крутит… Ничего, как-нибудь без него обойдусь…

– Как-нибудь ты у меня переночевать можешь.

Андрей уже почти точно знал, что не ошибся в морально-психологическом облике Олеси. Ее только одно волнует – как покруче устроиться в этой жизни. И ей все равно, с кем жить, с красавцем или уродом, лишь бы квартира была на Бульварном кольце, «Мерседес», бизнес. Главное, чтобы жизнь в красочной упаковке…

– Андрей, ты просто прелесть! – взбодрившись, расцвела Олеся.

– Тебе в ванную надо, – сказал он. – А я пока в магазин схожу.

– Зачем?

– За клюквенной настойкой. Любую хворь на корню вырубает.

– А что, это вариант! – весело улыбнулась девушка.

Олеся распарилась в ванной, с удовольствием влезла в халат Андрея, затем забралась и в его постель. Немного полежала, села, закутавшись в одеяло и подобрав под себя ноги. Он поставил журнальный столик перед диваном, сел рядом с ней, откупорил бутылку.

Клюквенная настойка сначала бросила их в жар. А спустя какое-то время – в объятия друг друга.

Андрей понимал, что для Олеси он – промежуточный вариант: жить с ним она будет до тех пор, пока не найдет богатого жениха или хотя бы любовника. Да и сам он не хотел усложнять с ней отношения. Чтобы не болела потом душа, когда Олеся упорхнет на золотой огонек. Он решил относиться к ней, как к небольшому, веселому приключению…

– Что это такое? Я спрашиваю, что это такое?!

Сначала он тыкал в монитор компьютера пальцем. Затем яростно схватил за волосы свою жену, приложил головой о светящийся экран.

Георгий Карцев вышел из себя и готов был взорваться изнутри от возмущения, в которое ввергли его вывешенные в Интернете фотографии его жены. Сауна, мужики, она среди них. Все пьяные, но все в туниках из простыней, только Катерина совершенно голая. Весело ей. Сидит на лавке в чем мать родила, улыбается, машет рукой в объектив.

– Я еще раз спрашиваю, что это такое?

Он сбил жену с ног, занес над ней кулак.

– Но ведь не было же ничего!.. – обхватив голову руками, всхлипнула она. – Они отдельно, мы отдельно…

– Кто мы? Кто они?

– Ну мы с Лизкой… А мужчины потом ушли…

– Правильно, после того и ушли!

– Не было ничего!

– А что было?

– Корпоративка была, напились, в сауну поехали. У Лизки фотоаппарат был… Я разделась… Дура, сама не знаю, что на меня нашло…

– Ты не дура, ты – шлюха!

– Пьяная была! Гоша, прости!!!

– Точно ничего не было?

– Ну там же Игорь Иванович и Борис Викторович. Они не могли…

– Они не могли, а ты, значит, могла!

– Я – нет! Точно нет!

– Но ведь разделась…

– Сказали раздеться, я разделась… Пьяная была, ничего не соображала… И Лизка пьяная была. Если б что-то было, она бы это «что-то» на фото сняла. Ты бы все видел…

– Сука!

– Прости!

– А фотки кто в Сеть вывесил?

– Не знаю.

– Лизка?

– Может быть… Она же меня подсиживает. Улыбается, а у самой камень за пазухой…

Екатерина работала в банке начальником кредитного отдела. Приличная зарплата, соцпакет, бонусы, премии… Но, главное, она содействовала Георгию в оформлении кредитов. У него сеть мебельных салонов, деньги в обороте, иной раз не обойтись без займов на стороне… Но ничего, он обойдется и без пособников. Тем более, что его кредитная история не вызывает сомнений…

– Уже подсидела! Завтра же напишешь заявление об увольнении, ты меня поняла! Дома будешь сидеть!.. На весь город опозорила, сука!

Георгий с трудом удержался, чтобы не пнуть жену. Но не смог отказать себе в глотке виски. Полез в бар, откупорил бутылку «Уокера», припал к горлу и пил, пока спазмы не пережали горло.

– Что мне с тобой делать? – с ненавистью глядя на жену, спросил он.

– Ты же сказал, дома сидеть…

– Дома будешь сидеть, дрянь…

Больше всего он склонялся к мысли выгнать Екатерину из дома. Но рука не поднималась показать ей на дверь. Не мог он без нее, любил стерву… Да и не стерва она вовсе. Нормальная жена, добрая, заботливая. А то, что перебрала на корпоративном банкете, так это с каждым может случиться. Тем более, что никаких праздных междусобойчиков в ее жизни больше не будет… А с Лизой нужно разобраться. С Елизаветой Сергеевной, мать ее…

Лиза была младше Екатерины лет на пять, но не казалась моложе, чем она. И вовсе не потому, что выглядела плохо. Просто Екатерина могла дать фору любой молодой красотке. Была в ней сочная изюминка, которая позволит ей и в сорок лет быть такой же свежей и элегантной, какой она выглядит сейчас, в свои тридцать два года… Нет, таких женщин не бросают. А их врагов – наказывают…

Да и как он мог ее бросить, если ребенок у них, сыну всего пять лет… Нет, бросать он ее не станет. Но в ситуации разберется…

Карцев не стал строить план мести, он просто направился к Лизе. Баба в разводе, живет одна в квартире, доставшейся от мужа. Однажды он был с Екатериной у нее в гостях – адрес известен…

Лиза была дома. Открыла дверь, но в дом впускать не стала: ее смущала угроза в его взгляде.

– Гоша, что с тобой?

– Во-первых, не Гоша, а Георгий Степанович. А во-вторых, мне надо с тобой поговорить! Ты, наверное, знаешь, о чем!

– Понятия не имею… Ну проходи…

Она с опаской посторонилась, пропуская его в дом.

Смотрелась она соблазнительно. Пышные после бигуди каштановые волосы, смазливое личико, короткий шелковый халатик – похоже, белья под ним не было. А поясок развязывался легко… Глядя на нее, Карцев почувствовал, что успокаивается вверху, но распаляется внизу.

– Развратом занимаешься? – возбужденно спросил он.

– Чего?! – не очень сильно возмутилась Лиза.

– Катьку в бане фотографировала?

– Когда?

– Двадцать второго февраля!.. А что, еще и раньше было?

– Я тебя умоляю!.. А двадцать второго да, было. Напоздравлялись до синьки, в сауну потянуло… Но ничего не было… Катька, может, и не против была, но мужики не рискнули…

– Катька не против была? – вскинулся Карцев.