Владимир Колычев - Тюрьма, зачем сгубила ты меня?

Андрей молча положил руку на ее предплечье. Он уже много раз говорил с ней на эту тему… Да, она снова вдова, и снова при наследстве, но бизнес – не его стихия. Тем более, чужой…

Самолет стукнулся колесами о бетон посадочной полосы, Андрей расстегнул ремень безопасности.

В аэропорту их ждала машина, скоро они были на месте, в доме на Рублево-Успенском шоссе. В доме, который принадлежал Вике. В доме, в котором он жил с ней на правах ее жениха. На правах, которые его тяготили…

Их встречала Марина. Похоронив сестру, она вернулась в Москву, чтобы продолжить работу. Вике нравилось, как она готовит, как ловко управляется по дому. Но не очень нравилась она сама… Впрочем, Андрей заметил, что из простых смертных ей мало кто нравится. Иногда даже казалось, что при всей своей к нему любви она всего лишь терпит его возле себя…

Марина слегка похудела, но все же оставалась милой и свежей пышечкой. И глаза – живое напоминание об Олесе… Платье горничной, белый кружевной передник, забранные под чепчик волосы. Она была далеко не так красива и эффектна, как Вика, в умении себя держать проигрывала ей сотню очков, как минимум, но Андрей искренне был рад видеть ее.

Следователь с усердием листал папку с материалами уголовного дела, казалось, он совершенно забыл о том, что у него в кабинете посетитель.

– Может, вы все-таки скажете, зачем вы меня вызвали? – раздраженно спросила Вика.

Она знала об этих нервирующих штучках, как знала и то, что следователей в таких случаях надо ставить на место или хотя бы одергивать.

– Ах да, извините, Виктория Михайловна… Понимаю, вы человек занятой, а я отрываю вас от дела…

– Если можно, то покороче, а то я действительно дорожу своим временем…

– Жалоба на вас поступила, Виктория Михайловна. Некто, пожелавший остаться неизвестным, сообщает, что вы живете с молодым человеком…

– И что здесь такого? – поморщилась она. – С кем хочу, с тем и живу… А ей передайте, чтобы не совала нос не в свое дело.

– Кому ей?

– Ей!

Она-то знала, кто забрасывает грязью ее огород. Сестра Максима злобствует. По завещанию ей досталось два миллиона, но ей этого мало, вот и мутит воду…

– И вообще, вам-то какое до этого дело? – набросилась она на следователя.

– Ну как же! Я веду дело Грибцова… А гражданка… то есть гражданин, пожелавший остаться неизвестным…

– Гражданка, гражданка… Что ей от меня нужно?

– Она утверждает, что вы были в сговоре с Грибцовым. Чтобы расправиться со своим мужем…

– Лечиться надо вашей гражданке… Я еще бы могла понять, если бы она способствовала задержанию Грибцова. А жизнью рисковала я, а не она… И тот молодой человек, с которым я живу, едва не погиб…

– Да, да, я знаю, о ком идет речь. Майор Сизов действительно много сделал для разоблачения преступника. И вы тоже… Но вы должны меня понять, я должен был как-то отреагировать на сигнал, – в оправдание сказал следователь.

– У вас все?

– Да.

– Тогда до новых встреч… И прошу вас, не беспокойте меня по пустякам.

– Я вас понимаю, Виктория Михайловна, я вас понимаю…

Вика повернулась к следователю спиной и почувствовала, как его взгляд приклеился к выпуклостям под подолом ее юбки… Что ни говори, а попка у нее – блеск! И пусть слепнут мужчины, глядя на нее…

На пороге она остановилась, повернулась к следователю лицом, иезуитски улыбнулась ему, укоризненно погрозила ему пальчиком. Срамные ваши глаза, гражданин начальник!..

Выходя, она не успела сделать нужные пол-оборота, не смогла правильно сориентироваться в пространстве и боком врезалась в проходившего мимо атлета, облаченного в черный костюм.

Ей стало неловко, она даже готова была извиниться, но парень повел себя очень грубо – небрежно и с силой оттолкнул ее от себя. Вика не удержалась на высоких каблуках, плечом стукнулась о стену, грудью упала на мягкую скамейку.

Тут же к ней подошел мужчина.

– Извините, пожалуйста!

Подал ей руку, помог подняться. А затем, развернувшись к грубияну, наотмашь ударил его кулаком в челюсть. Он был как минимум на полголовы ниже, чем он, поуже в плечах, но с легкостью нокаутировал парня. Тот упал на руки двух таких же амбалов, мотнул головой.

– Простите, Сергей Сергеевич, – прошамкал он.

Говорить ему мешала выбитая челюсть.

– Антонов, разберись с этим кретином! – гневно сказал мужчина, обращаясь к начальнику своей охраны, представителем которой и был поверженный нахал.

Охраннику пришлось разбираться не только со своим подчиненным, но и с дежурными милиционерами. Он грамотно отсек от них своего босса, а тот, в свою очередь, взял под руку Вику, вывел ее из здания прокуратуры.

– Вы уж меня еще раз простите! – сказал он, приложив руки к груди.

– Еще раз? – неприятно пораженная Вика повела бровью. – А разве я вас уже прощала?

Она смотрела на мужчину раздраженно, и все же с интересом. Не больше сорока, статный, не отягощенный лишним весом. Породистое, четко очерченное лицо; свежий, ухоженный, в дорогущем летнем костюме. И глаза… Было в них что-то знакомое.

Одно только то, что при нем находилась свита телохранителей, указывало на его высокий социальный статус.

– Ну вы должны меня понять… – замялся Сергей Сергеевич, так, кажется, его звали. – Я же вижу, вы девушка при средствах… У вас тоже должна быть охрана…

– Ну как такая девушка и без охраны, – ехидно усмехнулась она. – У меня есть телохранитель. И, поверьте, он человек воспитанный…

– А мне, увы, не повезло… В общем, я приношу вам свои извинения и обещаю, что мой троглодит будет наказан… Если можно, назовите мне свой адрес…

– Зачем? – заинтригованно улыбнулась Вика.

– Я должен выслать вам по почте его ухо, – сказал Сергей Сергеевич.

– Это шутка?

– Да. И смотрю, не совсем удачная… Но может, я исправлю положение? Я знаю одно место, где прекрасно готовят морские уши.

– Час от часу не легче, – раскованно улыбнулась Вика.

– Морские уши – новозеландские пауа, моллюски из раковин. Деликатес.

– В Новой Зеландии я еще не была.

– О! Это запросто!.. У меня сейчас отпуск, можно в любое время… Но сейчас мы едем в московский ресторан…

– Уже едем? Быстро вы.

– Натура у меня такая. Если девушка мне очень нравится, то я тут же прыгаю на белого коня…

– И далеко вас доносят белые кони? До прокуратуры? – усмехнулась она.

– А-а, это… Знаете, вы правы… Бывшая жена обвинила меня в неуплате алиментов, пришлось разбираться. Нет, чтобы в суд, так она в прокуратуру… Неприятная процедура, но уже все в порядке…

– У меня тоже.

– Не буду спрашивать, что привело вас сюда.

– А я вам и не отвечу…

– Так что, мы едем в ресторан? – разудало улыбнулся Сергей Сергеевич.