Владимир Колычев - Наезд по понятиям

– Тебе что-то не нравится?

– Все не нравится.

– Ты мне тоже не нравишься, – поддержала Майю Лика. – Но еще не поздно все исправить!

– Что исправить? Ты думаешь, что Игнат может вернуть все, что потерял?

– Что ты имеешь в виду?

– Как что? Положение, силу, деньги, этот дом, наконец…

– Я не об этом… Ты должна поддержать Игната. Ему сейчас очень тяжело. Ты ему очень нужна…

– Ксюшка ему нужна, а не я… Пусть он ее и забирает!

– А ты?

– Что я!.. Я уж как-нибудь и без него проживу…

– Смотри, каяться будешь.

– Пусть сам кается в том, что изменял мне… И вообще, пусть кается. Грехов за ним много. Одно слово, бандит…

Лика хотела что-то сказать. Но промолчала. Только безнадежно махнула рукой. Виолу ей не исправить…

– Уезжать нам отсюда надо, – сказала Майя.

– Уезжайте, мне-то что? – презрительно усмехнулась Виола.

– Ты что, остаешься?

– Да, я остаюсь. Я не такая трусиха, как некоторые…

– А ребенок? Ты хоть понимаешь, что бандиты могут с ним сделать?

– Игнат – тоже бандит. И ничего, жив Антошка и здоров…

– Ну ты и гадость! – не выдержала Ксюша.

Виола хотела сделать выпад в ее сторону, но вовремя спохватилась. Ее остановило ружье… Пусть и дальше боится.

– Ты можешь оставаться. Только Антошку я забираю с собой! – решила Ксюша.

– Ну и забирай! – неожиданно легко согласилась Виолетта. – Только учти, отвечаешь за него головой…

– Перед кем, перед тобой?.. Напугала…

Ксюша поднялась в детскую, собрала вещи, забрала Антошку и вместе с ним спустилась во двор, где ее в машине ждали Майя и Лика. Виола куда-то запропастилась. Даже не вышла попрощаться с ребенком. Ну не сумасшедшая?

– Да, пригрел Игнат змею на груди, – возмущенно сказала Лика.

Она плавно стронула машину с места.

– Антошка, Антошка, пошли копать картошку! – пропела Майя и забрала малыша у Ксюши.

Они уже выехали со двора, когда на пути у них появилась очень симпатичная девушка. Она ожесточенно махала рукой, требуя остановиться.

– Что это еще за явление? – останавливая машину, спросила Лика.

Она опустила стекло. Но девушка в свою очередь открыла правую переднюю дверь.

– Здравствуйте, я – Настя! – представилась она.

– Ну, Настя, ну и что дальше?

– А вы – Виолетта?

– Ну что ты, Виолетта у нас на таких раздолбайках не ездит… А тебе она зачем?

– Я… Я за Леву поговорить хотела…

– За Леву?!. Постой-ка, постой-ка! Ты случайно не та Настя, про которую он говорил?

– Да, наверное… А что он говорил?

– Только хорошее… Садись, чего стоишь?

Настя села на свободное переднее сиденье. И машина продолжила путь. Куда везла ее Лика, Ксюшу мало волновало. Она знала, что Лика и Майя не собирались предавать своих мужей. И у нее не было никакого желания отрекаться от Игната. Значит, им всем по пути…

– И откуда ты такая красивая взялась? – спросила Лика.

– Сбежала! – выпалила Настя.

– От кого?

– От сестры. И от ее мужа… Это же Игорь нажаловался в РУОП на Леву…

– Игорь Шаталов?.. Он не только на него нажаловался. Все наши мужики в тюрьме по его милости…

– Я знаю, почему он это сделал.

– Ну расскажи, если знаешь, – как-то без особого интереса попросила Лика.

– Я знаю… Лева один раз уже сел из-за Игоря в тюрьму. Это Юля его тогда предала… И сейчас она его предала… Я слышала их разговор… Она говорила, что у Левы дела идут хуже некуда. Конкуренты, милиция, денег нет, бизнес у него отобрали. Игорь, мол, последняя его надежда… А Игорь сказал, что с неудачниками не работает. Сказал, что сейчас все умные люди с ментами работают. Сказал, что «крыша» есть такая, красная. Это когда менты защищают банкиров от бандитов, не забесплатно, разумеется…

– Знаем мы про красные крыши, – кивнула Лика. – Значит, Игорь под ментов решил отойти. И на Леву в милицию заявил…

– Да, да, заявил… Я так поняла, что Леву уже арестовали… Я на квартиру к нему ходила, а там какой-то парень. Сказал, что Лева в тюрьме. Я спросила, как с ним связаться, а он мне этот адрес дал. Я такси взяла и сюда…

– Так ты говоришь, что сбежала от Шаталова?

– Ну, не то чтобы сбежала. Сказала, что мне срочно в институт надо, ну они меня и отпустили. А так под замком, считай, держали. Да и не только они… У нас же еще и менты поселились. Игоря охраняют…

– Это плохо, что его охраняют. Поговорить бы с ним не мешало. Надо бы объяснить ему, что он не прав… Может быть, ты с ним поговоришь?

– Да я уже говорила. Сказала, что Леву люблю. А он ни в какую. Еще и оскорбил, бандитской подстилкой назвал…

– Вот скотина!.. Ладно, он об этом еще пожалеет… А ты в самом деле любишь Леву?

– Да!

– И помочь ему хочешь?

– А чем я могу ему помочь?

– Ему сейчас моральная поддержка нужна. Он должен знать, что ты его не бросила…

– Да я и не собираюсь его бросать… И плевать мне на Игоря. И на Юлю плевать…

– Вот и хорошо… Ты с нами поедешь или как?

Насте тоже было по пути и с Ликой, и с Майей. И с Ксюшей тоже…

Лика привезла их в квартиру в Медведково. Это место она и имела в виду, когда говорила, что здесь они будут в тесноте, да не в обиде. Ксюша чувствовала себя своей среди своих. Во всяком случае, обижать ее никто не собирался. А насчет тесноты… Квартирка-то совсем не тесная. Четыре комнаты, огромная кухня, дорогая мебель, евродизайн. И четыре бабы. Все без мужиков. Но Лика заверила, что скоро все уладится и мужики выйдут на свободу. Ксюша очень хотела верить, что Игнат вернется к ней, а не к Виолетте. Хотелось надеяться, что он останется с ней навсегда…

– Стоять! Лицом к стене! – гаркнул вертухай.

Игнат остановился, неторопливо повернулся к стене.

Ему уже предъявили обвинение в вымогательстве. Следствие набирало обороты. Сначала был изолятор временного содержания, и вот он оказался в Бутырке.

Леву и Вилли привезут сюда завтра. А его под раздачу пускают уже сегодня. Минуя сборку, его прямым ходом ведут в пресс-хату. Все-таки сдержал Шпагин свое слово…

Ему не приходилось бывать в пресс-хате. Но он хорошо знал, что это такое. Ментовское начальство знает, как ломать авторитетов. Для этого они придумали специальные тюремные камеры, куда заключают крепких на удар отморозков. Эти уроды готовы сломать и опустить отца родного, лишь бы только получить жалкие льготы от своих шефов. Сегодня им на расправу бросают Игната. И если он не сможет дать им отпор, на его авторитете можно ставить жирный крест…

Сейчас, перед вратами в ад, Игнат как нельзя лучше понимал, что дал маху. Не надо было противиться руоповцам, нужно было признать свою вину. Тогда бы им вплотную занялся прокурорский следователь, тогда бы его отправили в нормальную тюремную хату. А потом он просто бы отказался от своих показаний…