Фалько - Доспех духа. Том 6

— Кузя, ты сейчас где? — спросила она сразу.

— В кафе, недалеко от вокзала. Решу вопрос с Совой и вернусь в Асторию.

— Хорошо, мы тебя ждём. Пётр Сергеевич с тобой хотел поговорить. Ты молодец, я тобой горжусь. Скажи Сове спасибо от всех нас.

— Обязательно.

Повесив трубку, я набрал номер Кати Хованской.

— Да, Кузьма, я слушаю, — раздался её голос в трубке.

— Привет. Мне нужно человека поселить в Питере до воскресенья. В Астории — не вариант, там уже мест нет.

— Что за человек, какие запросы?

— Девушка, работает на мою фирму. Желательно не на окраине города гостиницу найти, чтобы мне за ней не ездить полдня.

— Рядом с моим номером есть один свободный, — сказала она. — Сейчас всё устрою. Ты помнишь, где моя гостиница? На набережной, где вы меня на автобусе забирали.

— Да, помню. Буду там минут через двадцать. И нам бы ещё с тобой поговорить, но не по телефону.

— Хорошо. Позвони, я встречу.

— Спасибо, — я нажал кнопку отбоя и убрал телефон. — Такие дела.

Милена потягивала кофе, успев выпить уже две чашки и ополовинить третью. Похоже, не только я кофе любил. К тому же она клала какое-то неимоверное количество сахара.

— А может, Трубин совсем не расстроится, когда узнает о твоём уходе, — сказал я.

— Расстроится, — хмыкнула Милена. — Ты его плохо знаешь. Он такой злой бывает, когда что-то из рук уходит, что близко не подходи, зашибёт. У него в охранной фирме одни отморозки работают.

— Он здесь, в Питере, я его вчера в Александровском дворце видел. Если пересечёмся, я с ним поговорю. Ладно, давай кофе допьём и пойдём ловить такси. Гулять по ночному городу у меня что-то желания нет.

В окне можно было увидеть, как дождь немного усилился. С такси проблем не возникло, но вот с Катей я так и не поговорил. Не хотел задерживаться, а погода не позволила поговорить на улице. Обещал позвонить на днях, как только разберусь с работой во дворце. Наумов меня тоже не принял, так как у него была важная встреча с кем-то. Я успел принять душ, посидеть с Тасей перед телевизором и уснуть.

Разбудили меня в половину седьмого утра. Мой телефон вечно стоял в режиме «для семьи», поэтому позвонили Таисии, она меня и подняла. Быстро приведя себя в порядок, я вышел в коридор, где столкнулся с Коневым. Обычно он всегда ходит в строгом костюме, поэтому довольно необычно увидеть его в неприметной серой ветровке из плотного непромокаемого материала, таких же штанах и тяжёлых военных ботинках. Завершала картину подозрительная вязаная шапочка, наверняка превращающаяся в балаклаву. Выглядел он собранным и серьёзным, как всегда, но мне показалось, что он ночью не спал.

— Доброе утро, — поздоровался он скорее машинально, протянул мне точно такую же шапку.

— Вижу, что пока доброе, но скоро таковым быть перестанет?

— Примерно, — он кивнул. — Пойдём, прокатимся немного. Нам по пути, потом подвезу тебя к дворцу.

Рано утром в отеле было необычно тихо. В конце этажа мы даже застали дежурную, мирно посапывающую за столиком. Ресторан и кафе только открывались, готовясь принимать посетителей, привлекая их запахом ароматного свежеиспечённого хлеба. Аж слюнки побежали. Виталий Сергеевич заглянул туда буквально на секунду, чтобы забрать бумажный пакет с фирменным логотипом ресторана. Затем мы вышли к стоянке, сели в старенький чёрный мерседес и неспешно покатили по проспекту.

— Завтрак, — сказал Виталий Сергеевич, показывая на пакет. — Нам ехать пятнадцать минут.

Внутри действительно нашёлся небольшой термос и термокоробочка. Омлет с ветчиной, сыром и зеленью. В термосе же был сладкий кофе с карамельным вкусом.

— Как Алексей? — спросил я, решив, что лучше позавтракать.

— В тяжёлом состоянии. Его сначала хорошенько избили, потом бросили в холодильник. Он замёрз сильно и потратил много сил. Ещё бы час или два и уже не спасли бы.

— Значит, разобрались, что произошло?

— На многоэтажной стоянке, рядом с торговым центром, Алексей столкнулся с безбашенной молодёжью. У некоторых от избытка денег крышу сносит, и они ощущение реальности теряют.

— Эка вы красиво выразились, — я удивлённо посмотрел на него. — Из какого рода выходит молодёжь? Не из тех, кто Разумовских поддерживает? И не было ли там молодого князя, а то руки чешутся ему по шее дать.

— Нет, это нувориши.

— Кто? — не сразу понял я.

— Люди из низших сословий общества, стремительно разбогатевшие. Конкретно родители этих… заработали состояние на новых технологиях, программном обеспечении и каких-то играх для телефонов. Салют говорит, что у них оборот в сотни миллионов, а стоимость компании подпрыгнула почти до миллиарда.

— Неплохо, — едва не присвистнул я. — Когда такие деньги внезапно на голову падают, связь с реальностью действительно потерять можно…

— Только за деньги силу купить нельзя, — сказал он, хрустнув оплёткой руля. — Один из той молодёжи оказался экспертом первой ступени и Алексей ему, ожидаемо, сломал ногу. Показал разницу не столько в силе, сколько в качестве оной. На этом можно было конфликт считать исчерпанным, но за оскорблённых вступился род Титовых. В торговом центре был их человек, который эту проблему пообещал решить.

— Почему тогда не прибили сразу, а в холодильнике заперли? — уточнил я, хотя догадывался, какой будет ответ.

— Потому что с трупа никакого спроса. А если бы мы расторопней были, то они бы предъявили его нам живым, пусть и немного замёрзшим.

— Поганая логика, — поморщился я. — Но, Титовы, не слышал раньше. Может, я их видел на приёме во дворце?

— Непременно видел, — сказал Конев. — Живут в Санкт-Петербурге, владеют недвижимостью и торговыми домами, в том числе и тем самым, рядом с которым конфликт произошёл. В разборках за власть не участвуют, но водят большую дружбу с губернатором.

Мы свернули на набережную, вдоль которой тянулось четырёхэтажное старое здание из красного кирпича. Виталий Сергеевич сбросил скорость, и машина въехала под арку.

— А что Плетнёв? — спросил я, вспомнив губернатора. С интересом посмотрел на явно заброшенные здания с выбитыми окнами и дверями.

— Он в курсе и вмешиваться не будет.

— Интересное здание. Такая разруха в центре города.

— Старая и заброшенная мануфактура. Её продали пару лет назад, но новый хозяин не спешит превращать во что-то. Городские власти требуют, чтобы исторический фасад здания остался прежним, а для этого нужны огромные деньги на реставрацию и ремонт.

Машина развернулась на небольшой площадке, где стояла ржавая и обшарпанная белая малолитражка. А вообще, всё вокруг выглядело так, словно здание простояло без присмотра лет сорок. Выбитые окна, горы строительный мусор под стенами, в центре двора полуразрушенный домик, то ли подстанция, то ли какой-то цех. И очень много красно-бурого кирпича, отчего в глазах рябило. Даже серое, светлеющее небо не размывало эту рябь.