Фалько - Доспех духа. Том 6

В самой северной части МИБИ за зданием администрации располагался сад, огороженный по периметру. В центре сада стоял небольшой одноэтажный домик, очень смахивающий на жилище садовника. Студентам сюда заходить запрещалось, зачем следил охранник у калитки, но все знали, что там находится спортивный зал, где тренировался ректор. А так как сила великого мастера легко могла травмировать, студенты и сами не рвались внутрь. Смельчаки на спор или ради любопытства пробирались мимо охраны, когда ректор уезжал по делам, но чаще всего это заканчивалось выговором и серьёзным наказанием, вплоть до отстранения от учёбы. Поэтому про спортзал никто не вспоминал, пока в МИБИ не появился наследник Императора. Занятия физкультурой у Николая проходила как раз в этом зале и даже пришлось усилить охрану, чтобы любопытные парни и девушки ему не докучали.

Охранник у калитки, немолодой мужчина в возрасте, меня узнал, вежливо поздоровался, пропуская в сад. В узких окошках зала, находившихся под самой крышей, горел свет. Если прислушаться, то можно уловить присутствие огромной, давящей силы. Небольшое здание имело всего одну комнату, поэтому входя ты сразу попадал в спортивный зал. Зеркала здесь были только у дальней стены, зрительно увеличивая размер помещения. Всё выглядит предельно просто и аскетично, паркетный пол, который при желании можно застелить матами, сложенными в углу. Всё-таки сказывается увлечение ректора дзюдо. Из тренажёров можно увидеть лишь перекладину для подтягивания, вмонтированную в стену. Но, когда заходишь, внимание сразу падает на пару изящных китайских мечей, закреплённых на стене. Скорее всего, подарок или сувенир, оставшиеся после многолетней учёбы в Китае.

Геннадий Сергеевич сидел по-турецки, медитируя и работая с потоком силы, который я почувствовал. Сейчас рядом с ним, без вреда для здоровья, мог находиться только мастер второй ступени.

— Доброе утро, — поздоровался я, скидывая куртку и разуваясь.

— Доброе утро, — он открыл глаза, постепенно уменьшая поток силы. В отличие от меня, для утренней тренировки ректор выбрал самый обыкновенный спортивный костюм, в которых ходили все преподаватели МИБИ. — Как самочувствие?

— Отличное. Я много сил не потратил и постепенно восстанавливаюсь.

— Проходи.

— Как всё закончилось с Колизеем? — спросил я, усаживаясь напротив.

— Не закончилось. Спецоперация по отлову разбежавшихся бандитов будет идти ешё минимум две недели.

Позавчера вечером, когда Геннадий Сергеевич навещал меня в военном госпитале, он вскользь упомянул, что сумел поймать пятерых мастеров. Не знаю, как ему это удалось, но результат удивлял. Я бы в лесу да на болотах вряд ли хоть кого-то смог догнать. Судя по слегка опустившимся бровям, ректору эта тема портила настроение, поэтому я решил пока воздержаться от вопросов. Позвоню капитану Смирнову. Они мне, вообще-то, обещали полный доступ к информации, вот пусть и утолят любопытство.

Геннадий Сергеевич поставил передо мной знакомую подставку со свечкой и зажёг маленький фитиль, просто коснувшись его пальцем.

— И всё равно я не понимаю, как это происходит, — сказал я. — Если в пламени свечи есть мировое «ци», то я его не чувствую.

Огонёк свечки распался на два. Один по-прежнему горел на фитиле, а второй поднялся в воздух. Чтобы провернуть подобный фокус, я отделил от изначального огонька чуть больше трети, соединив их тонкой ниточкой силы. При этом я точно знал, сколько можно забрать огня, чтобы он не погас. Ну и отдалять их далеко друг от друга не следовало.

— Нужна только практика, — сказал Геннадий Сергеевич, одобрительно кивнув, глядя на это.

— А есть ещё способы взаимодействия с энергией мирового ци?

— Всякое сравнение имеет под собой шаткую основу, — наставительно сказал ректор, — поэтому аналогии в рассуждениях бывают вредны. То же самое с пониманием силы. Будь здесь не свеча, а стакан воды, которую можно превратить в лёд и снова растопить, суть от этого не поменяется. В Китае говорят, что все мастера мира, пытаясь подняться на следующий уровень, бьются в закрытую дверь, даже не догадываясь, что за ней не лестница в небо, а каменная стена. И чем яростней они ломятся, тем толще камень позади неё. А для того чтобы открыть эту дверь, не нужно прилагать силу. Случается так, что ты просто подходишь к ней и распахиваешь. Остаётся лишь взойти по крутой лестнице и не сорваться. Данный тест просто показывает, что дверь открыта, а остальное зависит лишь от тебя.

— И сколько занимает подъём по этой лестнице? — спросил я, не очень довольный таким расплывчатым объяснением. Не люблю я подобного.

— Обычно несколько лет, но иногда может затянуться и на гораздо больший срок. Крайне редко случается, что у людей просто не хватает сил, пройти этот путь до конца.

— Было бы проще, если бы существовала особая практика, повторение или изучение которой позволит прорваться на этот самый уровень.

— Такое бывает только в китайских сказках, когда герой прочтёт свиток или каменную табличку, прочитав которую сразу становится мудрецом. Вижу, что тебе не терпится, поэтому займёмся «приближающими» техниками. Так их называют в Поднебесной. Их всего семь, и когда ты сможешь повторить последнюю, до становления великим мастером останется всего одна ступенька.

— А можно сразу с неё начать?

— Она требует сил гораздо больше, чем есть у тебя сейчас, — улыбнулся ректор. — И с этим нужно что-то сделать в первую очередь. Поэтому начнём с «жадной» тренировки.

— О, вот это я люблю, — закивал я.

С Геннадием Сергеевичем мы занимались около часа. «Жадная» тренировка подразумевала поглощение собственной силы. Нужно было попытаться создать доспех духа и при этом поглотить энергию «ци», затраченную на это. Если пытаться привести аналогию, то я правой рукой складывал из кубиков стенку, а левой рукой её разбирал. С первого раза у меня не получилось делать это одновременно, но к концу тренировки смысл я уловил. Осталось только практиковаться и за неделю я этот хитрый приём освою. Непонятно зачем подобное нужно и что оно тренирует, но выглядело забавно.

К концу часа, когда я начал улавливать суть тренировки, нас очень грубо прервали. Двери в зал открылись и на пороге появился Великий князь Воронцов. Будь это кто-нибудь другой, Геннадий Сергеевич придавил бы его силой, чтобы в следующий раз думал, но сейчас он сдержался, в самый последний момент.

— Доброе утро, — бодро приветствовал нас князь, словно ничего такого и не произошло. — Не вставайте, прошу. Я всего на минуту заглянул, проведать, как устроится Николай.

«Мог бы не просить, мы и не собирались вставать» — подумал я.

— Доброе утро, — приветствовал его Геннадий Сергеевич. — Учебный план Николая Ивановича не изменился. И преподавателям из академии по-прежнему придётся покидать территорию МИБИ вечером. Свободных комнат в общежитии не осталось. Если хотят, пусть снимают квартиру в домах напротив.