Ивар Рави - Зеноби

Я взял полотенце, нашел себе отдельно стоящий лежак и, положив сумку в изголовье, пошел в море. Осторожно ступая, боясь порезать ногу о кристаллы соли, осевшей на камнях, вошел в воду до пояса и осторожно погрузился, стараясь не плескаться. Плотность воды в Мертвом море столь высока, что можно лежать на поверхности и читать газету. Но если раньше это меня прикалывало, то теперь я выставлял себя на всеобщее обозрение: лежишь на спине — грудь вздымается, маня похотливые взгляды; переворачиваешься на спину — торчит попа, заставляя мужской контингент фантазировать.

Понежившись минут десять — больше не рекомендуется врачами — я вышел, смыл с себя соленую воду и с удовольствием растянулся на лежаке. Постепенно обсыхая и смотря на голубое небо через солнцезащитные очки, я плавился на теплом солнце, отогнав все тревожные мысли, наслаждаясь теплым ветерком с моря. Но не прошло и пяти минут, мое уединение было нарушено: Сергей Викторович собственной персоной, пыхтя как паровоз, подтянул пустой лежак чуть ли не вплотную. Совершив сие героическое усилие по передвижению предмета мебели, светлое будущее России в ее инновационной составляющей зычно подозвал к себе мальчишку из официантов пляжного бара. Дождавшись, когда тот замрет в вопросительной и учтивой позе, он обратился ко мне с присущей ему фамильярностью:

— Александра, душечка, что вы будете пить? — Делать вид, что я его не вижу, было глупо, но пить из рук этого толстяка, претендующего на роль «папика», мне совершенно не хотелось.

— Спасибо, мне ничего не надо, — я вежливо отказался. Сквозь солнцезащитные очки мне было хорошо видно, как пристально смотрит Сергей Викторович на мою грудь. Видимо, он ее уже мял в своем воспаленном воображении, и мои слова для него прозвучали не по плану.

— Ну что вы, Александра, я же от чистого сердца. К тому же это вас ни к чему не обязывает. Не дожидаясь моего ответа, он дал указание официанту на ломаном английском языке. Я усмехнулся про себя, услышав заказ: только дегенерат будет пить виски на пляже и заказывать девушке мартини. Мы же не на светском рауте. Совок из некоторых людей так и не вытравить ничем. Вот такие они, «хозяева жизни», воровать научились, отгрохали особняки, сидят на премиумных машинах, а элементарных знаний ноль, воспитание совсем ни к чему, главное, бабло есть, а все остальное они думают, что купят.

Хорошо прогревшись, я перевернулся на живот, досадуя на это ненужное мне соседство: теперь будет пялиться на попу. И хотя я не был ханжой, но именно его взглядов мне хотелось бы избежать. Не знаю, то ли солнце меня сморило, то ли это сказались две полубессонные ночи, но я практически сразу задремал. Проснулся от легкого прикосновения. Сергей Викторович, протягивая мне мартини, как бы невзначай коснулся моего плеча и возможно, даже задержался на пару секунд. Может быть, прикосновение было животом, огромным кулем, свисавшем вниз, но дремота тем не менее была нарушена.

— Сашенька, ваш мартини, — озвучил он содержимое рюмки.

«Сашенька, надо же. Как быстро я стал Сашенькой!» — меня несколько позабавила попытка укоротить дистанцию между нами. Никогда не чувствовал в себе тяги к мужскому полу, и попадание в женское тело, мою ориентацию не изменило. Он мог становиться на колени, петь серенады, доставать Луну с неба: но я не собирался вступать в интимные отношения с мужчинами, а он был бы последним человеком на Земле, если бы я передумал.

— Сергей Викторович, спасибо, но я не буду, — вежливо и твердо ответил я.

— Почему?! — удивился он, не понимая, как кто-то может отказываться от дармовщинки.

— Я не пью спиртного, — сказал я спокойным и холодным голосом, чтобы расставить все точки над «i».

— Да разве это спиртное? Это же практически сок! — полуобиженно, полуутвердительно протянул мой визави и, не дождавшись моего ответа, поставил рюмку на деревянный пристенок моего зонта. Ну когда уже этот боров в своем заплывшем жиром мозгу уяснит, что стандартный вариант «напоить и трахнуть» здесь не пройдет?!

Я попытался сделать вид, что полностью погружен в принятие солнечных ванн. Сергей Викторович попытался завязать разговор, но получив в ответ односложные «да» или «нет», оставил свои бесплодные попытки. Этот мастодонт шумно вздохнул и побрел в сторону моря, видимо, решив охладить свои эротические фантазии. Может, понял, что ответов, подразумевающих возможность продолжить разговор, от меня не дождаться?

Наверняка в момент его купания уровень воды так поднялся, что специалисты-маринологи радостно отметили: Мертвое море прекратило мелеть или, более того, начался возврат к нормальному уровню воды. После его ухода стало немного свежее, видимо, он загораживал мне ветерок, дувший со стороны моря. Увидев, что вышедший из моря Сергей Викторович сполоснулся в чистой воде и уже приближается ко мне, я встал с намерением снова окунуться в воду, полагая, что он хоть немного поваляется на пляже.

Каково же было мое удивление, когда я вновь увидел рядом с собой этого мастодонта. Он лежал на спине, и его огромный безобразный живот свисал по бокам. Встретившись со мной взглядом, он радостно помахал мне рукой, перевернулся на живот и по-собачьи, не брызгаясь, начал сближение. Я в тот момент также находился на спине, но спешно перевернулся на живот и начал потихоньку отгребать, стараясь незаметно двигать руками. Скорость кашалота, приближавшегося ко мне, была явно выше, и я, понимая, что одними руками не обойтись, подключил ноги.

Однако Мертвое море имеет свои верхние и нижние течения, траектория которых не поддается логическому объяснению. Вместо того чтобы отдалить меня, оно вначале повернуло направо, а потом и вовсе потянуло назад. Остановился я, уткнувшись в мягкое и холодное тело Сергея Викторовича. Запаниковав, я сделал мощный толчок ногами по лягушачьи, стараясь не попасть в него, и меня наконец отнесло на пару метров.

Представляю себе картину, открывшуюся перед самым носом толстяка: девушка пытается уплыть, дрыгая ногами враскорячку, при том, что вся попа, прикрытая лишь клочком материи, торчит из воды и просматривается очень хорошо. Что я не ошибся, понял по липкому и мерзкому взгляду толстяка, вернувшегося следом за мной к лежаку. Решив, что это последнее купание сегодня, лег обсохнуть, злой на себя за этот досадный промах.

Прислушиваясь к негромкому людскому гомону, снова незаметно провалился в сон. Второе пробуждение было куда более мерзким: я проснулся от ощущения, что по моей попе гуляет муравей или что-то более тяжелое. Приподнявшись, я увидел, как Сергей Викторович с самодовольным лицом лапает меня за пятую точку, при этом второй рукой что-то мнет у себя в паху между складками жира. Его растопыренная пятерня по-хозяйски трогала меня за попу, практически незащищённую узкой полоской купальника.