Андрей Воронин - Комбат. Идеальное вторжение

— Перевязывай себя сам, если получится.

Бандит был крепким парнем и даже раненый вполне мог одним ударом свалить Елгавина, если бы тот оказался слишком близко. Михал Сергеич вызвал милицию. А те, проявив несвойственную им гуманность, совершили грубейшую ошибку. Бандит потерял слишком много крови, и его отвезли в ближайшую больницу. Там, едва придя в себя после операции, он выпросил у соседа по палате телефон, дал знать корешам, где находится и удалил номер.

Дурачок, лучше бы сам потребовал отправить его в тюремный госпиталь. Он рассчитывал на пресловутое уголовное братство, хотя в том мире правит циничный расчет. А Фитиль быстро разложил все по полочкам. Выкрасть раненого из больницы довольно сложно, а потом вообще начнется сплошной геморрой. Незадачливого стрелка придется переводить на нелегальное положение, искать ему укромное место, холить и лелеять. Иначе нельзя. Менты станут его искать, и если он снова попадется им в лапы, дело резко запахнет керосином. Рядовые боевики понятия не имели, с какой целью похищают людей, но описать внешность своих жертв могли. Стоило дотошному следаку, каковые еще попадаются в органах, систематизировать словесные портреты, и он с большой долей вероятности установит личности некоторых похищенных. И все, приплыли, менты примутся вовсю шурудить в «Новой жизни». Конец бизнесу, конец наполеоновским планам. А если вовремя не соскочить, то и конец жизни. В такой ситуации Фитиль не мог рисковать, он вызвал Корнеплода и отдал ему жесткий приказ.

Раненого ликвидировали. Но беда не приходит одна. В «Новую жизнь» нагрянула комиссия, более серьезная и въедливая, чем все предыдущие. Заявилась она в офис к Жирносеку в количестве шести человек. Глава комиссии безапелляционно заявил:

— К нам поступил сигнал о крупных нарушениях в вашей фирме. Мы обязаны все проверить.

— Какие нарушения? — обаятельно улыбнулся Жирносек. — Может, экономим на электричестве, создаем замороженным недостаточно комфортный режим.

— Вы свой юмор оставьте Петросяну с Галкиным, у нас дело серьезное, — не поддался глава на уловку Богдана Ильича. — Где ваш бухгалтер?

— Я за него.

— Удивительно слышать! Как так, фирма — и без бухгалтера?

— К нам поступает примерно один клиент в неделю. Какой смысл держать бухгалтера?

— Ладно, — смилостивился глава комиссии. — Берите все финансовые документы и едем туда, где вы держите ваших подопытных.

— Сейчас. Только мне надо позвонить одному из моих лаборантов, чтобы приехал в офис. Вдруг в мое отсутствие явится клиент. Они пока редко жалуют нас своим вниманием, мы ими дорожим.

— Знаем мы ваши звонки! Хотите предупредить, чтобы спрятали все незаконные вещи, — нахмурился один из членов комиссии, мужчина с выправкой бывшего военного.

— Да какие у нас могут быть незаконные вещи? К тому же вы будете слышать мой разговор.

— Ладно, — смягчился мужчина. — Только о проверке ни слова, иначе схлопочете крупные неприятности.

Жирносек набрал номер Фитиля:

— Володя, я должен отлучится, подскочи в офис. Документы я заберу с собой, поэтому, если явится клиент, оформляй договор на обычной бумаге.

Теперь оставалось полагаться на догадливость Фитиля, хотя особой изворотливости ума от него не требовалось. Богдан Ильич забирал документы из офиса только в одном случае — если отправлялся с проверяющими в криоцентр.

Четверо членов комиссии уселись в просторный минивэн, а двое навязали свою компанию Богдану Ильичу. Может, боялись, что он даст деру?

В криоцентре они сначала устроили дотошный переучет замороженных, сверяя количество тел со списком. Делали это почему-то всем скопом, возможно, прикидывая, а стоит ли под конец земной жизни вместо неизбежной кончины отдать себя в руки Жирносека? Затем двое принялись изучать финансовую отчетность, а остальные, явно заскучав, нетерпеливо на них поглядывали. Тут и Фитиль подскочил. Увидев проверяющих, он сделал вид, будто сильно удивился, и спросил у Жирносека:

— Ильич, откуда столько народа?

— Комиссия, ищет нарушения в моей работе.

— Комиссия? И они до сих пор сидят в твоей халупе? В кабак, немедленно всех в кабак! Сразу видно, что человек только начал заниматься бизнесом, стоит, как неродной, и глазенками хлопает. Послушай меня, старого предпринимателя. Людей надо уважить, хорошо принять. Бери бабки и едем, — Фитиль принялся довольно бесцеремонно подталкивать членов комиссии к выходу.

— Кто он такой? — спросил у Жирносека один из проверяющих.

— Мой знакомый, бизнесмен.

— Да какая тебе разница, кто я такой? Просто хороший человек и дурного не посоветую. Хватит вам, навкалывались, едем отдыхать.

— Невозможно работать, — пожаловался один из людей, проверявших финансовые документы.

— Вот и я о том же. Прячь свои бумажки! — потребовал Фитиль.

И так силен, и при этом крайне доброжелателен, был его напор, что как-то сами собой исчезли документы, а лица членов комиссии выразили желание немедленно отправиться в приличное злачное место и угоститься на халяву.

— Только зря потратили деньги. С финансовой отчетностью у меня полный ажур, — потом мягко укорил Жирносек Фитиля.

— Нашел чего жалеть? Копейки! Главное, что отвадили гадов! — эмоционально возразил тот.

Утренний парк встретил Комбата традиционными звуками: тихим шелестом листьев, чириканьем птиц и редким лаем собак. Маршрут Рублева тоже был традиционным: неторопливым бегом по аллее до спортивной площадки, где он проделывал комплекс специальных упражнений. Одно время собачники оккупировали площадку, выгуливая там своих питомцев. Они рассчитывали на свое численное преимущество и грозный вид некоторых собак. Любителей заниматься спортом ранним утром можно было пересчитать по пальцам одной руки, и все они молча уступали захватчикам. Все, кроме Бориса. Сначала он мирно объяснил, что площадка устроена для людей, желающих укреплять свое здоровье, а для выгула собак хватает других мест. Потом разобрался с особо упорствующими. Обошлось без рукоприкладства, хватило одного вида рассерженного бывшего командира десантно-штурмового батальона. Теперь лишь новички, только прикупившие собаку, по неопытности забредали на площадку, но быстро понимали свое заблуждение.

Комбат выбежал из аллеи, перешел на шаг и сделал несколько дыхательных упражнений. Все выполнялось на полном автоматизме, и Рублев одновременно мог спокойно думать. Бордель — не уличная точка, здесь глупо использовать тактику лихого кавалерийского наскока. Действовать надо исподволь, осторожно. Но как? Устроиться на работу электриком или сантехником и постепенно заводить знакомства? Мысль интересная, только квалификация Рублева могла вызвать лишь скептическую ухмылку у настоящего сантехника или электрика. Не говоря уже о такой мелочи, что план требовал слишком много времени. А оно на вес золота, поскольку каждый потерянный день мог обернуться еще одной загубленной человеческой жизнью. Следовало придумать какой-то неожиданный ход.