Андрей Воронин - Слепой. Не брать живым

И первым делом нужно было выбрать, где будет размещаться его будущая контора. Список выставленных на продажу офисных помещений лежал у секретарши на столе, и Артур знал, что Глухов обязал ее раз в неделю его обновлять. В списке напротив нескольких адресов стояли жирные красные кресты и пометка «пр.». Как легко было догадаться, эти помещения уже были проданы. Из тех офисов, которые, можно было предположить, все еще продавались, Артура сразу заинтересовало небольшое, с евроремонтом помещение на первом этаже расположенного совсем близко жилого дома. Там, как было указано в списке, до последнего времени располагался салон модных причесок «Лэйла». Владельцем салона был некто Алишер Исмаилов.

Артура устраивала и совсем небольшая цена, и местоположение этого помещения. Ведь ясное дело, пока он не раскрутится, ему, хочет он того или нет, придется жить двойной жизнью. Он просто вынужден будет усердно работать на Глухова, а параллельно налаживать деятельность своей адвокатской конторы. Ведь неизвестно, как Глухов прореагирует на его самодеятельность. Это сейчас он чувствует себя по отношению к Артуру благодетелем и именно потому помогает ему. А что будет потом — кто это знает?

Сначала Сливин хотел позвонить Исмаилову, но, вспомнив о том, что телефоны, скорее всего, прослушиваются, решил, что правильнее будет осмотреть помещение лично.

Переписав себе адрес, имя владельца и телефон, Артур решил перестраховаться и выписал еще несколько адресов выставленных на продажу небольших офисных помещений в центре, по линии метро. Однако все они стоили на порядок больше, чем «Салон модных причесок “Лэйла”».

Уходя, Сливин оставил список на столе у секретарши и запер дверь своего кабинета.

Когда Сливин подошел к дому, где располагался салон (светящаяся даже днем вывеска «Лэйла» была видна издалека), он подумал, что понял, почему при такой низкой цене помещение до сих пор никто не купил: окна салона выходили прямо на кладбище.

— Господин Исмаилов? — спросил он у лысоватого смуглого мужчины, собиравшего парикмахерские инструменты.

— Да, — с испугом взглянув на пришедшего, кивнул тот и спросил: — А вы кто будете?

— Надеюсь стать новым владельцем этой территории, — сказал Сливин, с интересом осматривая помещение.

Это была обычная трехкомнатная квартира, переоборудованная в парикмахерскую. Евроремонт был сделан на совесть. Подвесные потолки, ламинат, модные обои на стенах и модные жалюзи на окнах. Планировка позволила поставить в бывшей прихожей небольшой диванчик и два мягких кресла. Большая комната была объединена с ванной и кухней, у зеркальной стены были прикреплены три белоснежных умывальника и стояли шесть парикмахерских кресел и столики на колесиках с инструментами, которые и собирал хозяин.

Из большого зала одна дверь вела в туалет и две — в комнаты поменьше.

— А почему вы решили продать это помещение? — поинтересовался Сливин. — Ведь вы вложили сюда немало средств. И вот так сразу, без аукциона…

— А кто вы такой? — вдруг напрягся Исмаилов, изучающе глядя на Сливина. — Откуда у вас сведения о продаже? Я объявлений не давал. Мне помощник губернатора обещал помочь покупателя найти.

— Какой помощник губернатора? — не сразу понял Сливин.

— Юрков, кажется… — наморщил лоб Исмаилов. — Это он вам мой адрес дал?

— Да, — кивнул Сливин, решив пока что не представляться.

— Ну, если Юрков, значит, все в порядке, — проговорил Исмаилов, все еще не спуская со Сливина изучающего взгляда.

— И все же меня очень интересует, почему вы так срочно решили продать такое замечательное помещение? — не отставал Сливин. — Может, здесь имеются какие-то дефекты?

— Да нет, все здесь хорошо, очень даже хорошо. Место выгодное. Посетителей много. Одно неудобство — окна выходят на кладбище. Но я окна жалюзи занавесил, — попытался успокоить Сливина Исмаилов. — А вы здесь что, тоже парикмахерскую держать будете?

— Посмотрим… — неопределенно пожал плечами Сливин.

— Як чему… Если парикмахерскую, то я инструменты продать могу, — предложил Исмаилов.

— А вам что, они не нужны больше? — удивился Сливин.

— Думаю, нет, — как-то обреченно вздохнул Исмаилов и тихо, будто сам себе, продекламировал: — Россия для русских…

— Не понял… — удивился Сливин, — Вы это о чем?

— Ну вот вы — русский и стричь будете русских… А мне куда деваться — неизвестно… Вам что, Юрков не говорил о том, что мне угрожали?

— Нет, — покачал головой Сливин.

— Ну и правильно… Ну и правильно… — задумчиво пробормотал Исмаилов.

— Подождите, а кто вам угрожал? — продолжал расспрашивать Сливин.

— Я думал, что это те, кто купить хотел у меня парикмахерскую. А на вас смотрю, вроде непохожи вы на организатора моей травли, — пожал печами Исмаилов. — Теперь и не знаю, что думать…

— Какой травли? — спросил Сливин, и тут его взгляд упал на валявшуюся на полу скомканную бумажку. Под набранным большими буквами на компьютере текстом красовались череп и кости.

Сливин поднял бумажку и прочитал: «Если завтра не уберешься отсюда по-хорошему, мы выкурим тебя и твоих отпрысков! Россия для русских!» И прямо над черепом с костями подпись «Союз русских сердец»».

Исмаилов махнул рукой и отвернулся.

Когда Сливин вновь взглянул на него, по щеке Исмаилова стекала слеза.

— У меня мать была русская, и я по паспорту русский! — тихо сказал Исмаилов. — Жена у меня только нерусская и отец… Мы из Таджикистана сюда приехали. Когда там неспокойно стало. Там же ведь мы тоже чужие. По паспорту же я русский… А здесь мне кредит хороший дали в банке «Омега». Сам помощник мэра, Юрков, мне помог, даже поручителем стал. Наши дети в одном классе учатся. То есть теперь уже учились… Лэйла моя вообще из дому боится выйти. И жена… Она у меня прекрасный мастер. К ней перед праздниками жены местного начальства за месяц записывались. А теперь она беременна. Мы сына ждем. А они, подонки эти, не только письма пишут, они еще и звонить начали. Я ей говорю: «Не бери трубку!» А она все равно берет… Вот после этих всех угроз в больницу попала…

— А вы в милицию обращались? — спросил Сливин.

— В милицию? Да вы что… В милиции же русские служат. И потом, я уверен, что и в милиции полно тех, кто разделяет позицию этого «Союза русских сердец». Если бы я в милицию заявил, давно бы меня не было, как одного моего друга, Важи. У него тут шашлычная неподалеку была. Так и шашлычная сгорела, и он сам исчез. А все потому, что в милицию обратился, пожаловался, что ему угрожают.

— Так вы твердо решили продать это помещение? — спросил Сливин.

— Мне Юрков это посоветовал. А он-то разбирается…

— И что, уезжать собираетесь?