Иван Стрельцов - Долг платежом страшен

Юноша лет двадцати, одетый в наряд дореволюционного полового — ярко-красную сатиновую косоворотку, подпоясанную веревочным ремешком, обутый в лакированные сапоги с узким, острым носком, согнулся в поклоне:

— Прошу-с.

Кольцов переступил порог ресторана, стеклянная дверь с легким шипением закрылась. Они прошли через богато обставленный холл, где выстроились вдоль стены, как проститутки в борделе, еще несколько официантов.

Зал был оформлен в духе эмигрантской ностальгии, стены были отделаны деревянной лакированной вагонкой и по периметру украшены охотничьими трофеями — головами лосей, кабанов и косуль.

Плетеная мягкая мебель была выставлена в шахматном порядке. На каждом столике стоял светильник под цветным матерчатым абажуром. В противоположном торце зала была выстроена сцена в виде огромной раскрытой раковины, по краям стояли чучела двух огромных медведей с хищно разинутыми пастями.

— Прошу сюда, — официант указал в сторону отдельных кабинетов, расположенных с левой стороны зала.

Возле первой двери стояли два коротко стриженных мальчика в строгих костюмах, похожие, как близнецы. Узкий лоб, выпирающие вперед квадратные челюсти и маленькие, как смотровые щели танка, злые глазки.

— Сдайте оружие, — сказал правый из близнецов тоном человека, точно осведомленного, что гость вооружен. Запустив руку под куртку, Глеб достал пистолет. Держа «ТТ» за ствол, протянул правому близнецу.

— Еще есть? — угрожающе поинтересовался левый близнец. Глеб развел руками, позволяя себя обыскать. Охранник к нему не прикоснулся, в его руке оказался прямоугольный предмет, похожий на линейку. Портативный металлоискатель подобно мотыльку облетел вокруг сыщика.

— Чистый, — Сказал левый. Правый сунул пистолет за пояс и тут же прикрыл его полой пиджака, потом указал рукой на дверь кабинета: — Вас ждут.

Небольшое помещение, обитое бархатом, большой круглый стол из красного дерева и два массивных стула с высокими резными спинками. За столом напротив двери сидел немолодой мужчина в дорогом костюме мышиного цвета строгого покроя, неестественно яркий галстук был пронзен золотой булавкой в виде цветка, в центре которого отливала перламутром большая жемчужина.

Достаточно беглого взгляда, чтобы понять: перед Кольцовым ярко выраженный представитель Кавказа. Черные с благородной проседью вьющиеся волосы, гордый профиль с мощным, как орлиный клюв, носом, черные, как маслины, глаза.

— Добрый вечер, — первым поздоровался Глеб.

— Добрый, — без акцента ответил хозяин отдельного кабинета.

Поднявшись со своего места, он протянул руку с узкой длинной ладонью. Пожатие его было мягким.

— Меня зовут Гидеван Натанович, фамилия в данном случае значения не имеет. Как вас зовут, я знаю, Глеб Иванович, присаживайтесь, нам есть о чем поговорить.

Они сели за стол, новый знакомый положил на стол пачку сигарет и предложил:

— Курите. — Потом спохватился. — Ах, простите, забыл, врачи запретили вам курить.

Кольцов улыбнулся. Немного примитивно его собеседник решил сразу показать, что ему все известно о собеседнике и тот должен проникнуться уважением или испугаться. Но при этом становилось ясно, что разговор будет по-настоящему серьезный.

— Мы действительно знаем о вас почти все, — будто прочитав его мысли, заговорил Гидеван Натанович. — В определенных деловых кругах Москвы у вас приличная репутация, что для частного детектива большая редкость. Но сейчас не время для комплиментов, сейчас нам взаимовыгодно объединить усилия. Мы хотим...

— Простите, Гидеван Натанович, — перебил Глеб своего собеседника. Он разглядел на мизинце его правой руки раритетный перстень с большим темно-кровавым рубином, а на левой руке поблескивал платиновый «Ролекс», украшенный мелкими бриллиантами, такая цацка стоит двадцать-тридцать тысяч долларов. Перед ним сидел настоящий туз, а не сявка, пытающаяся выдать себя за крутого. — Кто мы?

— Мы — финансово-промышленная группа, — произнес кавказец. Выдержав небольшую паузу, он со значением добавил: — Такие объединения называются синдикатами. Известный вам Вадим Григорьевич Картунов служил у нас председателем правления банка «Самоцвет-Инвест».

— Так это он меня вам сосватал?

— Нет, — Гидеван Натанович отрицательно покачал головой. — У нас достаточно мощная служба безопасности, чтобы не обращаться к одиночке, пускай даже талантливому.

— Тогда не понимаю.

— Сейчас объясню. — Кавказец достал сигарету, не спеша прикурил, затем заговорил снова: — Интересы нашей группы распространяются на все сферы производства и науки. Если что-то может принести доход, мы инвестируем в него средства, а потом получаем прибыль.

Кольцов не стал задавать глупого вопроса: относится их бизнес только к легальным сферам или... И дураку понятно, что сверхприбыли приносит лишь криминал. Вопрос задал другой:

— Это как-то связано с моими нынешними неприятностями?

— Представьте себе.

— Тогда внимательно слушаю.

— Когда страна под названием СССР разделилась на полтора десятка независимых государств и быть богатым стало неопасно, наступила эпоха накопления первичного капитала. Мы, группа небедных и неглупых людей со связями, создали сеть торговых фирм, несколько банков на периферии (чтобы меньше бросаться в глаза завистникам и конкурентам). Стремительное вливание нашего бизнеса в мировую систему позволило наладить плотные отношения с западными деловыми кругами. Соответственно и доходы стали фантастическими, мы покупали заводы (предварительно их обанкротив), а затем сырье, продавали на Запад, экономя на рабочей силе и тому подобном. Наша финансовая группа постепенно стала превращаться в государство внутри государства.

— А я какое имею к этому отношение?

— До недавних пор никакого. Но всему свое время.

— Тогда я весь внимание, — Глебу действительно стало интересно, где он или его агентство могли пересечься с крутыми мафиози.

— У нас была четкая и отлаженная система. В технологический процесс посвящать вас не буду, это в какой-то мере коммерческая тайна. Да и не в этом дело. Неожиданной проблемой для нас стал, не поверите, «чеченский синдром». Ну, ладно бы, как в кино любят показывать, один контуженный на войне ветеран объявил войну преступности. Мы бы быстро нашли на него управу. Но бороться с хорошо подготовленной организацией, за которой к тому же стоит государство, — это очень накладно. Но не бороться — значит еще больше усугубить положение...

Мозг сыщика подал сигнал тревоги, что-то в словах собеседника показалось ему до боли знакомым. Гидеван Натанович улыбнулся, видимо, он действительно обладал даром телепатии.