Иван Стрельцов - Долг платежом страшен

Обе версии не имеют под собой никакой доказательственной базы, но крови это может попортить обоим ведомствам много. И уж тем более не будет способствовать дружеским отношениям между службами.

Первым опомнился Донцов, он перевел взгляд с Генерала на своего подчиненного. Леонид Перваков лишь удивленно повел плечами. Потом взгляд майора остановился на Христофорове.

— Сложившиеся обстоятельства требуют объединить наши усилия, — наконец проговорил Олег, обращаясь к подполковнику. — Мы познакомим вас с информацией по делу Кифана и делу, к которому оно привязано. Разумеется, обмен на вашу информацию, по вашей линии.

— Естественно, — поспешно согласился Христофоров, моментально среагировав на предложение равноправного сотрудничества. В конце концов, плохой мир лучше доброй ссоры...

Прошло четыре часа с того момента, как Кольцов «отоварил» Дениса «песочной колбаской» по черепу. За время его «нетрудоспособности» сыщику пришлось этого гоблина спеленать, руки за спиной окольцевать тугим хитроумным узлом немецких парашютистов при помощи обычного брючного ремня, ноги плотно опутать липкой лентой скотча. Такой же скотч он наложил на рот оглушенного, дабы избежать нежелательных звуков во время движения. Затем уложил монстра в багажник «восьмерки» и не спеша поехал за город.

Вдали от трассы Глеб сидел на берегу речки, любовался ярко-желтым диском луны на фиолетовом небосводе, лунной дорожкой, бегущей по зеркальной глади воды. «Жаль, что в детстве родители не отдали меня в художественную школу, сейчас был бы вторым Шишкиным или Левитаном. Но, к сожалению, я стал тем, кем стал, и потому следует выполнять свою работу».

Глебу надоело ждать, когда Денис соизволит прийти в сознание. Поэтому пришлось применить радикальные меры. Ухватив за краешек скотч, прилепленный ко рту гоблина, он резко его дернул.

Над водой пронесся душераздирающий крик. Дав юному другу время окончательно прийти в себя, сыщик склонился к его лицу.

Привыкшие к темноте глаза Дениса без труда узнали Кольцова. Он быстро понял, где находится и что сейчас может произойти.

— Вы, Глеб Иванович? — запинаясь, проговорил он. — Я же на вашей стороне.

Сыщику понравилась его реакция, особенно, как он дрожал. Его большое тело тряслось, будто через него пропускали слабые разряды электрического тока.

Кольцов несколько секунд смотрел в его глаза, так хорошо подсвеченные луной, потом произнес:

— Знаешь, Дэн, давным-давно меня учили, что разведчики, как и преступники, горят на мелочах. Кто-то не так прикурил, кто-то проявил не там излишнюю осведомленность или наоборот. В общем, один раз попав под пристальный взгляд спецслужб, они уже не могут спрятаться в тень, и тогда два варианта: либо со временем быть разоблаченным, либо бежать без оглядки. Но, чтобы почувствовать на себе заинтересованный взгляд контрразведки, нужно обладать достаточным опытом и талантом. Ты не имеешь ни того, ни другого.

— Вы, вы, — юный собеседник снова стал запинаться, — хотите сказать, что я шпион?

— Нет, преступник. А погорел ты вот на этой мелочи. — Глеб продемонстрировал ему золотую зажигалку, изъятую вместе с пачкой сигарет и пистолетом Макарова, у которого фрезой был сточен табельный номер. — Этот «Зиппо» я забыл в ресторане «Золотая гора» в Хребте-Уральском, когда гулял там с капитаном Колодиным и его прокурорскими друзьями Брагиным и Лигостаевым.

— Так что, ваша зажигалка была единственной? — не сдавался Денис.

— Конечно, нет, — согласился Кольцов. — Но достаточно, как было сказано, один раз попасть в поле зрения. Когда я пытался проанализировать события, то получилось, что преследователи легко нашли меня на твоей квартире. Хотя до этого мне удалось от них оторваться. А, наблюдая за тобой из окна, я обратил внимание на золотую зажигалку, от которой ты прикуривал.

— Это всего лишь цепь совпадений, -г- попытался еще раз оправдаться Денис, будто сейчас в морге МВД не потрошили двух его дружков. Или, может, он пытался выставить себя заложником. Пора было заканчивать эту мелодраму.

— Могло быть все, что угодно. Но есть одна деталь, которая никак не могла быть случайностью. Мне удалось раздобыть твое «личное дело» в институте. Ты Денис Павлович Латышев, а по матери, Татьяне Леонидовне, ты Хрохмин. Родной племянник полковника Владимира Леонидовича по кличке Гестапо. Этим и объясняется квартира в центре Москвы, дорогая аппаратура, импортные тренажеры. На этот раз череда совпадений превратилась в цепь доказательств. Из чего становится ясно: беглый полковник Хрохмин вместо того, чтобы прятаться на бескрайних просторах России или ближнего зарубежья, подался, как говорится, в самое логово, в Москву. А тут он со своей кипучей энергией долго усидеть без дела не смог. Так же, как и официально не мог вынырнуть, необходимо было подставное лицо. Андрюха Акулов, которого только что выгнали из ФАПСИ, подходил как нельзя лучше, тем более, он уже стал моим компаньоном, то есть официальная «крыша» была. Не знаю, чем его купил Гестапо (скорее всего, фантастическими перспективами), только не верил ему до конца полковник. Вот для чего ты был приставлен к нему бодигардом. Ну а когда я выписался из больницы, вы с Мариночкой опекали меня вдвоем. Говори, так?

Денис вдруг перестал дрожать, лицо исказилось злобой, и он, едва не брызжа слюной, сказал:

— Знаешь, Кольцов, что я тебе скажу. Когда мы с Колодиным «мочили» твоего дружка, он визжал, как свинья. А твоя подружка, видел бы ты ее перепуганное лицо, когда я «КамАЗом» давил малолитражку. В то время я жалел, что она осталась жива, а теперь рад, скоро ты сможешь целыми днями любоваться ее уродством.

Денис злорадно улыбнулся и даже озорно подмигнул:

— Ну как, тебе нравится, что я говорю? Лучше давай покончим со всем разом, раз уж твоя взяла и мы находимся в тихом месте без свидетелей.

— Легкой смерти ищешь, пацан, — на этот раз Глеб улыбнулся очаровательной улыбкой вурдалака. — Смерти боишься меньше, чем дяди. Хочу тебя огорчить, убью я не тебя, а твоего дядю и всех его кочевых друзей, как и тех двоих, что остались на «Челюсти». Потому что за смерть моего друга и увечья моей девушки надо отвечать. А ты будешь жить, и не потому, что я такой добренький. Просто вчера у меня состоялась беседа с одним очень большим преступным авторитетом. Твой дядя их сильно обидел, кому-то придется и за это отвечать. Так что приготовься после суда, Денис, стать популярнейшей порнозвездой голубого шоу за Полярным кругом.

Гоблин заскулил, как побитая собака, понимая, что сыщик переиграл его по всем статьям. Теперь до него дошло: все сказанное не было ни шуткой, ни пустой бравадой. Он был обречен и никак не мог этому помешать.