Александр Тамоников - Следы со свастикой

Альсман сильно нервничал, спешил убраться из этого проклятого города. Позавчера на квартиру прибыл заместитель Альсмана штурмфюрер Витке, сообщил, что есть коридор, но с большим количеством людей идти по нему опасно. Альсман приказал Курцеру оставаться на месте, ждать ровно трое суток и, если он к этому времени не вернётся, самостоятельно покинуть город. Альсман и Витке исчезли больше от них вестей не было. Группа Курцера сидела в квартире, изнывала от безделья. Эсэсовцы имели обыкновение выполнять приказы, это считалось нормой. Если Альсман и выжил, то давно забыл о своих охранниках. Офицеры СС могли лишь догадываться о том, что происходило в городе, раций у них не было, но они поняли, что в Прагу вошла Красная армия и всячески ругали свое бездушное начальство.

Сегодня, на третьи сутки оберштурмфюрер Зиверс решил сделать вылазку в город, чтобы разведать обстановку и на пороге столкнулся с оперативниками контрразведки СМЕРШ.

- Дэбилы! - прокомментировал всё это Коломиец. - Ежу было ясно, что за ними никто не придёт. Вам не кажется, товарищ майор, что мы потеряли время?

- Дайте мне пистолет с одним патроном, - слабым голосом попросил Ведлиц. - Больше ничего не нужно, я не хочу в плен. Вам совершенно незачем со мной возиться, я занимался охраной и проблемами безопасности. Никакими секретами не владею. Лучше по ищите нашего шефа Альсмана.

Давать оружие врагу было неразумно.

- Ладно, уходите. Я вас догоню, - сказал Коломиец. - Рука не дрогнет, не волнуйтесь.

Выстрел прогремел, когда они спускались по лестнице, такое ощущение, что это была граната, а не ТТ. Странно, но ни у кого не возникло никаких эмоций, словно Коломиец в стенку выстрелил.

Брагин приказал остановить машину недалеко от Карлова моста, ему требовалось время, чтобы раскинуть мозгами. Свежий воздух расслаблял, помогал думать. Он зашагал к парапету, следом гуськом потянулись остальные.

В стороне красноармейцы опять расстреливали власовцев, прогремел залп, за ним несколько не стройных очередей. Похоже это занятие становилось основным развлечением для советских солдат в освобождённой Праге. Стрельба доносилось из-за причала, к которому жались повреждённые судёнышки.

Майор закурил, ноги сами понесли его к месту расстрела. За пределами бетонного парапета стояли грузовики, красноармейцы оцепили этот квадрат, спуск к реке был пологий, у воды валялись мертвые тела, к причалу пришвартовалась ветхая баржа, очевидно на ней и планировалось транспортировать трупы из города. Алое удостоверение подействовало магически, заслоны раздвинулись, пропустили и всех остальных. Брагин плохо понимал зачем сюда пришёл, но его явно вело не праздное любопытство. Он задумчиво смотрел как из грузовика выбирались будущее мертвецы, большинство было в немецкой форме, некоторые в штатском, они успели переодеться, но это им не помогло, на рукавах кое у кого сохранились повязки с императорским триколором.

Охрана не церемонилась, била прикладами, подгоняла, хотя спешить было некуда. Власовцы спотыкались, шипели на охранников, кто-то заложил витиеватую матерную загогулину, за что и получил прикладом в ухо, били их не впервые, многие лица раскрашивали синяки. Красноармейцы подогнали к реке два десятка человек, выстроили в две шеренги. Власовцы не держали строй, стояли как попало, исподлобья смотрели на конвоиров.

Молодой белобрысый паренёк размазывал слёзы по чумазому лицу, жалобно всхлипывал, кто-то был спокоен как каменный истукан, другие шептали молитвы, крестились. Расстрельная команда дожидалось приказа. Лейтенант, руководящий экзекуцией, поднялся наверх, курил, выслушивал пожилого майора.

- Эй, служивые! Что ж вы делаете то? - бросил кто-то из кучки власовцев. - Разве можно так? Война кончилась, нас судить надо.

- Так мы и судим! - отозвался остряк из шеренги красноармейцев.

- Да ни хрена вы не судите! Расстреливаете без суда и следствия!

- Так это суд у нас такой. Со всеми так будет, уж не взыщите, господа предатели.

- Покурить хоть дайте. Чего просто так стоять? - выкрикнул широколицей мужчина с погонами фельдфебеля.

- Ещё чего? Перебьётесь! Вам легче от этого станет, на том свете накуритесь.

- Да что ж вы злыдни такие? Дайте покурить!

Красноармейцы колебались, косились на своего командира. Странная всё таки душа у русского человека.

- Товарищ лейтенант, покурить им можно? - выкрикнул сержант.

- Ладно, пусть курят, только быстро. А то ещё водочки с огурчиком попросят.

В группе потенциальных мертвецов кто-то нервно засмеялся. Курева у красноармейцев теперь было завались, службы снабжения к концу войны работали как часы. Сержант подошёл к фельдфебелю, сунул ему початую пачку папирос, щёлкнул зажигалкой и удалился. Власовцы сломали строй, быстро разобрали папиросы, прикуривая друг у друга. Дымили даже некурящие, кашляли, багровели, но продолжали затягиваться.

- Эй, мужики! Может передумаете? В другой раз расстреляйте.

- Не торгуйся. Другого раза не будет, - ответил низкорослый ефрейтор.

- Совесть у вас есть, а парни? Мы же вам Прагу освободили, вы в неё без боя вошли. За это нас к стенке? Да мы уже, считай, искупили свою вину.

- А кто вас просил? Мы бы и сами Прагу взяли. Теперь вам за это памятник поставить на главной площади? Нет уж, смертью искупать будете.

Майор не мог понять, что же привлекало его внимание. Глаза Влада перебегали от одного лица к другому, кожа на затылке онемела. Лейтенант выслушал инструкции, козырнул майору и отправился к красноармейцам.

- Готовьтесь!

Солдаты выровняли строй, подняли автоматы, власовцы выбрасывали окурки, приглушённо ругались.

- Накурились, черти! - выкрикнул ефрейтор.

Внезапно Ханна тяжело задышала, напряглась, вытянула шею.

- Владислав, товарищ майор! – взволновано зачастила женщина. - Посмотрите внимательно, пятый слева. Это же агент Клёст.

Нет, такого не могло быть, но что-то ведь привело его сюда и желудок наполнялся вакуумом. У человека, на которого указала Ханна заплыло лицо от побоев, кровь свернулась в тех местах, где кулаки и приклады рассекли кожу, остались только глаза, вернее один, другой был основательно подбит.

Дрожь пошла по телу майора. Что за чертовщина? Если это и был Карл Винс, то черты его лица полностью изменились, оно напоминало рыхлый перезрелый помидор. Мужчина словно находился без сознания, не понимал что происходит, уцелевший глаз бессмысленно проницал пространство, такое видимо бывает после сильного избиения, всё вокруг становится до лампочки, даже собственный расстрел, мозг отказывается анализировать события.

- Целься! - гаркнул лейтенант. - По предателям нашей Родины…

- Влад! Остановите его! - взмолилось Ханна.