Александр Тамоников - Подземная война

Крыши домов едва просматривались. Густой стеной стояла акация, теснились абрикосовые деревья. Улица Голубые Пруды находилась дальше.

– Что теперь? – прошептала девушка. С темнотой она не очень ладила, глаза в полумраке пугливо поблескивали.

– А теперь идете за мной, товарищ Алина, и постарайтесь не шуметь.

Он не мог понять, что с ним происходило. Ниточка так себе, явная пустышка, но что-то напряглось внутри в ожидании открытия.

Два силуэта перебежали переулок, растворились в зарослях и вскоре возникли на дороге. Улица Голубые Пруды была предельно узкой – две машины едва бы разъехались. Старенькие дачи стыдливо прятались за плодовыми деревьями.

Раздался шум – по параллельной дороге ехала машина. Свет фар блуждал по деревьям. Это был мобильный патруль на пикапе. Машина проехала, шум затих.

Ни в одном из окрестных домов не горел свет. Дачи были старые, многие из них доживали свой век без присмотра.

Нужное строение находилось через два участка. Ограду из штакетника украшал вьющийся дикий виноград. Он еще не мог похвастаться пышностью – листья только раскрывались.

– Присядь-ка, – прошептал Алесей. Он даже не заметил, как перешел на «ты». Девушка присела. Лунный свет отражался в ее больших глазах. Ночь была безветренной, небо – ясным. Тучи встали над городом, здесь их не было. Прохлада еще не беспокоила.

Алексей развел руками ветки вьюна, пристроился на корточки. Ограду из штакетника, видимо, для того и придумали – чтобы воры не ломали себе голову. Штакетины с гвоздями выдирались без сопротивления, только последняя отчего-то решила поскрипеть. Алексей застыл, потом отвел деревянные планки в горизонтальное положение.

– Садись здесь и слушай сюда, – прошептал он. – Я лезу первым, ты за мной, не шумишь, не охаешь, вперед не забегаешь. Как окажемся на той стороне, пристройся под деревом и не отсвечивай… Что молчишь?

– Ничего. Даю тебе сделать себе мнение…

Он перебрался через забор, перебежал к дому. На участке было тихо. Где-то далеко забрехала собака. В заброшенном хозяйстве Павлинского живность, похоже, отсутствовала. «И зачем мы сюда приехали?» – мелькнула невеселая мысль.

Участок был небольшой, весь зарос бурьяном, выделялась только дорожка к калитке, мощенная плиткой. Покрытие вздулось от времени и вылезших из земли корней. Все остальное пространство заросло сорняками, виднелось несколько кустов и одиноких деревьев.

Из полумрака проступали контуры строения. Домик был щуплый, дощатый, высотой в один этаж, не считая сплющенного чердака. Справа от крыльца – качели, беседка, много лет назад здесь, возможно, было уютно – скромность украшала хозяев.

У крыльца Алексей махнул рукой и присел. От дерева отделилась тень, быстро подбежала и превратилась в девушку.

– Алексей, в доме никого…

– И я придерживаюсь того же мнения. Но нужно убедиться.

– То есть мы, сотрудники правоохранительных органов, собираемся взломать чужое жилище?

– Да. Представь, что мы воры.

– Уже представила. Эх, доля воровская…

Он поднялся на крыльцо, задыхаясь от беззвучного смеха, снова присел, обнажил ствол. Доски под ногами угрожающе прогибались. Алина сопела в затылок. Он устал на нее отвлекаться, так можно и до греха довести! Несколько минут они провели в молчании, слушали. Алексей включил фонарь, осветил пространство под ногами. Доски были с гнильцой, в них въелась грязь. Навес над крыльцом отсутствовал.

Он потянул на себя дверь – хотел убедиться, что заперто. Она протяжно скрипнула и открылась! Кожа покрылась мурашками. Майор подался назад, сделал знак: не шевелиться! Из дома пахнуло плесенью – но не сильно.

– Послушай, Алексей, я бы не сказала, что сюда много месяцев никто не приходил… – прошептала Алина.

Их мнения совпадали. Но чувство опасности помалкивало. В доме, по-видимому, никого не было..

– Сиди здесь. – Он бесшумно перебрался через порог. Половицы поскрипывали, но, в общем, терпимо. Луч света забегал по предметам обстановки: вырвал из темноты колченогий стул, развалившееся кресло, печку, из которой выпали кирпичи. Люди, возможно, эту дачу посещали, но здесь не жили. Зачем тогда посещали?

Он быстро осмотрел две маленькие комнаты, во второй почти все пространство занимала ржавая койка.

– Осмотрись здесь, я на чердак загляну…

Наверх вела расшатанная лестница. На заваленном досками чердаке жила только грязь. Когда майор спустился, девушка изучала с фонарем замок.

– Алексей, обрати внимание, – она тоже стала «тыкать», – все вокруг безнадежно старое, дышит на ладан, а замок в порядке, без ржавчины, пахнет свежей смазкой. Ты понюхай, сам убедись. Сюда приходят люди, но что они здесь делают? Мебель страшная, повсюду беспорядок, этой обстановкой никто не пользуется…

Потом она осветила прогнившую половую рейку, потрогала прилипший к полу кусок грязи.

– Это свежая грязь. На ней фрагмент рисунка подошвы. Здесь недавно кто-то был. Подожди, сейчас я прослежу его путь…

Грязь действительно была свежая, ее занесли совсем недавно. Следы обрывались у крышки люка, ведущего в подпол.

– Смотри. – Она осветила скомканный коврик, лежащий в стороне. – Для чего он тут? Явно для того, чтобы лежать поверх крышки. Но он не лежит. Забыли про него, когда вылезли из подвала? Могли, но вряд ли. Значит, недавно пришли с улицы и забрались внутрь. Трудно прикрыть крышку этой ветошью, находясь там, внутри…

Она разжевывала ему, как первокласснику! Колотилось сердце. Алексей распластался на полу, приложил ухо к дощатому щиту. Девушка озадаченно молчала. Неужели это случилось и они вышли на нечто любопытное? И сделал это не компетентный СМЕРШ, а простая девушка, пусть даже и сотрудница милиции?

Под землей было тихо. Он колебался. Сидеть и ждать у моря погоды? Если кто-то спустился, значит, вернется, и тогда его можно брать. А если их двое, трое или больше? Вопрос отпадает. Девушка не в счет, а он один не справится. А если никто не выйдет? Караулить неделями? Вопросы сыпались как из рога изобилия. Он плавно потянул кольцо, приподнял крышку, затем отвел ее до упора, пристроил на полу. Мутный свет запрыгал по земляным стенам, осветил заплесневелые банки, бидоны, добротную лестницу. Выбора не оставалось, только вперед…

Проход в катакомбы обнаружился в глубокой нише, где были установлены распорки, предохраняющие от осыпания земли. Щит из сколоченных реек, под ним яма, земляные ступени. Шахта уходила в бесконечность, электрический свет до ее основания не добивал. Алексей опустился на пару ступеней, остановился. Волосы шевелились на затылке. Он боялся или трусил? Бояться – дело нормальное, боятся все, а трусят – только малодушные…

– Знаешь, мне уже страшно, – призналась Алина. – Ты же не собираешься туда спускаться? Там мрак, неизвестность, разные подземные существа…