Сергей Самаров - Высокоточная смерть

Перед тем как поместить в камеру, меня обыскали, отобрали смартфон, часы, все документы, авторучку и зачем-то пустую поясную кобуру от пистолета. Видимо, кобура охраннику понравилась, и он рассчитывал, что я не скоро буду иметь возможность потребовать ее возврата. Я особо настоял на том, чтобы все отобранное было засвидетельствовано протоколом.

Долго отдыхать мне не позволили. Хотя я удобно устроился на лежаке и сразу уснул, уже минут через сорок за мной пришли и грубовато разбудили. Правда, я проснулся гораздо раньше – только услышав шевеление ключа в замке, но делал вид, что крепко сплю. За спинами коренастых охранников я увидел голову эксперта ФСБ, которого уже встречал в кабинете Альтшулера и перед дверью кабинета. Видимо, он принимал участие в экспертизе порошка в пакете, что извлекли из-под моей машины.

Как и в подвал, меня повели под конвоем на второй этаж, где располагался отдел по контролю за оборотом наркотиков.

Полковник Николаев выглядел убитым горем человеком. Впечатление складывалось такое, что его только что огрели тяжелым кирпичом по голове. Надо же, как зло какие-то непонятные люди подшутили над ним! Он уже рассчитывал на раскрытие какого-то значимого по своей гласности и эффекту преступления, а тут оказалось, что вместо обещанного кокаина в пакете был простой порошок мела для строительных работ. Да и офицера с удостоверением сотрудника ФСБ Николаеву тоже хотелось бы иметь среди обвиняемых. Но все сорвалось, поскольку и порошок был не тот, и ни на пакете, ни на магните не было обнаружено моих отпечатков пальцев. А кто сообщил в отдел о «закладке» такой большой дозы наркотика, было, скорее всего, неизвестно.

Но полковник Николаев умел держать себя в руках. Вставать, когда меня привели в его кабинет, он не стал. Я, впрочем, не обиделся. Его живот так плотно врезался в край стола, что каждый подъем с места граничил для полковника с подвигом, тому же столу грозило при этом подвиге опрокидывание.

– Ну что, гражданин Кукушкин, мы вынуждены, к сожалению, тебя освободить «за недостаточностью улик»… Посмотри все, что у тебя забрали, и распишись в получении.

Полковник выложил на стол мой пистолет, копию приказа министра обороны о награждении меня именным оружием, мой смартфон, авторучку, документы и поясную кобуру. Все было на месте, и мне осталось только расписаться в возврате. Что я и сделал.

– А скажи-ка мне, Кукушкин, кто доложил в ФСБ о твоем задержании? Как так получилось, что к нам прислали для контроля вашего эксперта?

– Думаю, это кто-то из охранников моей жены, – пожав плечами, предположил я. – Скажите спасибо, что они стрелять из окна не начали. Вы перед ними как мишени в тире «светились». Быстро бы всех вас перебили… А если бы моя жена со своим наградным пистолетом присоединилась, тогда вообще ни у одного не было бы шанса уйти. Она из пистолета с пояса стреляет лучше вашего снайпера, стреляющего из своей винтовки.

– Ладно, – сказал полковник с грозными нотками в голосе, – можешь быть свободен. Охранники тебя до выхода проводят. На пост я уже позвонил. Иди, чего ждешь…

Ждал я, честно говоря, что он хотя бы извиниться за задержание, но это было, видимо, не в привычках полковника. Настаивать, впрочем, я не стал.

Мы двинулись на выход вместе с экспертом. Один из охранников шел впереди, показывая дорогу, второй замыкал строй. Дежурный майор был, как сказал Николаев, предупрежден и только сделал знак стоящему у дверей полицейскому сержанту, который нас пропустил без задержки. Но я в дверях обернулся. Дежурный провожал нас взглядом, полным ненависти, что легко было понять – это не ненависть конкретно ко мне или к эксперту, это вселенская ненависть типичного мента ко всему человечеству. Я давно замечал такие чувства среди ментов. И имею твердое убеждение, что подобных людей только за один ненавидящий взгляд следует гнать из органов большущей метлой.

На улице находиться было намного приятнее, чем в камере с ограниченным пространством и спертым воздухом. Проветривалась камера из рук вон плохо, хотя над дверью под потолком и висел кондиционер. Это было даже интересно, поскольку кондиционеры в современном мире даже не в каждом коммерческом офисе можно отыскать. Видимо, международные гуманистические организации со всех сторон давят на нашу власть, требуют более гуманного отношения к заключенным и к просто задержанным. Но, несмотря на это, у меня не возникло желания снова попадать в камеру. Хотя комфорта заключенным я, говоря честно, пожелать не могу. Необходимо, мне кажется, не смягчать наказание, а, наоборот, ужесточать, вплоть до введения каторжных работ для особо упертых в воровские порядки.

На полукруглом крыльце я остановился, осмотрелся и сразу увидел на парковке для служебных автомашин маленький грузовичок «Хенде Портер». Рассмотреть номер при первой встрече с грузовичком у меня возможности не было, а сейчас, когда я его рассмотрел и запомнил, мне попросту было не с чем его сравнить. Водителя в этот раз в кабине не просматривалось. Если подполковник Николаев сюда и приехал, то он машину покинул и наблюдает с какого-то другого места, возможно, из легковой машины, которых и на парковке, и на дороге рядом было множество. Обнаружить его сложно. Он обнаружит меня раньше и скроется.

Через две машины от грузовичка расположился микроавтобус с полностью тонированными стеклами.

– Нам туда? – спросил я эксперта, кивнув в сторону микроавтобуса.

Как раз в это время опустилось стекло водительской дверцы, и полковник Альтшулер сделал мне знак рукой. Я направился к «Газели», сел в салон и тут же попросил Альтшулера:

– Можно сразу запросить данные на владельца грузовичка, что стоит неподалеку. Мне показалось, он стоял на улице рядом с поворотом в больницу, а за рулем был подполковник Николаев. Номер… – Я продиктовал номер, видя, что полковник Альтшулер уже вытащил трубку.

Полковник сделал запрос и стал ждать ответа. Потом, после того как ему позвонили, сообщил мне, что машина числится за каким-то обществом с ограниченной ответственностью, имеющим два собственных продовольственных магазина. И назвал водителя. Это был, естественно, не Николай Николаевич Николаев. Эксперт, усевшийся рядом со мной, сразу поставил себе на колени ноутбук, дожидавшийся его на свободном сиденье, и набрал данные на водителя. Я посмотрел в монитор. Этот человек весьма отдаленно смахивал на подполковника Николаева. Но у меня не было уверенности, что около больницы я видел именно его.

– У водителя три судимости. Две за мелкие кражи, одна за разбой. Теперь посмотрим, что это за ООО такое? Так. Находится – это уже устаревшие данные – под управлением уголовного авторитета Полковника. Полковника уже давно нет, а данные по-прежнему висят в базе…