Александр Аввакумов - Пион не выходит на связь

– Ты знаешь, сморчок, с кем ты разговариваешь? Давно в рыло, похоже, не получал? Я не посмотрю, что ты на одной ноге прыгаешь…

Романов мгновенно испугался. Лицо его побледнело. Он тотчас забыл все, чему его учили в разведшколе немецкие инструкторы.

– Так ты скажешь нам, где скрывается этот дезертир? Может, ты хочешь проехать с нами на «Черное озеро»? Я думаю, что ты там быстро язык развяжешь.

– За что на «Черное озеро»? Что я сделал такого, чтобы вы меня туда забирали? Я честно работаю, никого не трогаю. Да и Сашку я видел всего два раза. Последний раз, два дня назад. Ну, приходил он ко мне, откуда я знаю, почему он в Казани? Может, в отпуск приехал? Он ведь воевал очень хорошо и всегда был на глазах у командиров.

Молодой оперативник сел за стол и достал из кармана кожаного пальто сложенную бумагу.

– Давай, Романов, рассказывай все, что ты знаешь о Тарасове. Темнить не стоит, если соврешь, сгною в подвале. Ты понял меня?

Павел осмотрелся по сторонам, словно кто-то чужой мог услышать то, что он собирался рассказать о своем друге сотрудникам НКВД. Он быстро скрутил цигарку и, прикурив, начал рассказывать им все, что знал об Александре. Закончив рассказ, он подписал свои показания. Страх, сковывающий его все это время, куда-то исчез.

– Вот что, Романов. Вот здесь я написал номер своего телефона. Если увидишь Тарасова, проследи за ним, а затем позвони мне. Вопросы есть?

– Нет, начальник, – коротко ответил он. – Я все понял, найти и сообщить!

– Значит, правильно понял свою задачу. А сейчас закрой за нами дверь и никому ни слова о нашем посещении.

Они вышли во двор, а Павел, закрыв за ними дверь, впервые осенил себя крестным знамением.

***

Романов встретился с Проценко около десяти часов утра. Встреча состоялась около «Журавлевских казарм» на остановке Петрушкино. Иван подошел к нему, как всегда со спины, и, сев рядом, передал небольшой сверток.

– Я думаю, что ты знаешь, как общаться с этой штукой. Там тебя должен был научить этому ефрейтор Краузе. Часы установишь на шесть часов утра седьмого. Понял? Кстати, ты, во сколько заканчиваешь свою смену?

– В двенадцать ночи, – произнес Павел слегка осипшим от волнения голосом.

– Что нового?

– Сегодня с утра у меня были сотрудники НКВД. Их интересовал Тарасов, это тот, о котором я вам уже дважды докладывал. Он действительно, с их слов, сбежал с фронта и сейчас находится в розыске.

– А почему они искали его у тебя?

– Они считают, что он скрывается у меня. Мы с ним встречались два дня назад у меня дома… Видимо, кто-то из соседей донес.

Он не успел договорить, как почувствовал, что в его спину уперся тупой предмет.

– Ты что, сука! – прохрипел за спиной Проценко. – Решил нас всех запалить? Я же тебе приказал прервать с ним все контакты…

– Да я ничего, он сам ко мне пришел, не выгонять же его силой. Что ни говори, мы с ним прошли не один километр фронтовых дорог. Ты не кипятись, Пион. Он человек надежный, зуб могу отдать.

– Мне твои зубы не нужны, оставь их себе. Главное, что ты не выполнил мой приказ. Ты мог легко не только сорвать нашу операцию, но и подставить нас всех под автоматы чекистов.

– Прости, Пион, ты прав, я не подумал об этом, – примирительно произнес Романов.

– Вот что еще. Организуй мне встречу с этим Тарасовым. Хочу прощупать его немного. Если что, просто замочу.

– Так, где я его найду? Он же в бегах?

– Найдешь, если захочешь. До этого же находил. Пусть придет сюда в семь вечера. Я сам к нему подойду. Обо мне ни слова.

– Ну, я же не мальчик. Я что, не понимаю?

– Смотри, если что, головой ответишь.

Павел почувствовал, что предмет, упиравшийся ему в бок, куда-то исчез. Он повернул голову и увидел удаляющуюся мужскую фигуру, которая исчезла за снежной пеленой. Романов сунул сверток за отворот телогрейки и, взяв в руки костыли, медленно направился в сторону дома. Из стоявшего недалеко от остановки грузовика вышел мужчина небольшого роста неброской внешности и медленно направился вслед за Павлом.

Романов, проходя мимо дома Тарасова, увидел его жену, которая развешивала выстиранное детское белье.

– Здравствуй, Надя, Саша случайно не дома? – поинтересовался он у нее.

– А ты что, Павел, не знаешь, где мой муж? Он – на фронте, – коротко бросила она, продолжая развешивать белье.

– Передай ему, что он мне нужен, – тихо произнес он и заковылял дальше.

Около своего дома он оглянулся и, убедившись, что за ним никто не наблюдает, открыл калитку и вошел во двор. Его мать что-то делала в сарае, и он, сплюнув у порога на землю, открыл входную дверь. В прихожей, в углу, на табурете сидел Тарасов. Павел вздрогнул от неожиданности и молча прошел в комнату, вслед за ним проследовал и Александр.

***

Проценко, направляясь на встречу с Тарасовым, решил заглянуть в дом Учителя. Тот что-то строгал в сарае и не сразу заметил вошедшего во двор гостя.

– Здравствуй, – поздоровался с ним Проценко. – Что скажешь нового?

Учитель слегка усмехнулся в свои пышные усы и посмотрел на Пиона. Чем меньше времени оставалось до начала операции, тем больше и больше волновался за ее результат этот человек.

– У меня все в порядке, Пион. Взрывчатка и детонатор на месте. Сегодня мне на смену, там все и заложу. По моим расчетам, выгрузка продукции начнется часа в два ночи.

– Вот и хорошо. Установи часы на три часа утра. Должно рвануть как раз во время загрузки. Вот было бы здорово, если бы кто-то отвлек внимание охраны. Ну, например, попытался бы проникнуть на территорию предприятия.

– Но туда просто так не прорвешься, ведь это похоже на самоубийство.

– В том-то и дело. Прорваться туда действительно невозможно, но почему бы не попробовать это сделать. Представляешь – тревога, охрана брошена на место прорыва…

– Я хорошо понимаю, что ты предлагаешь, Пион. У меня, кажется, есть подобный человек. Попробую использовать его втемную. Посмотрим, что из этого получится.

– Главное пошуметь немного и не более.

Учитель взял в руки доску и поднес к глазам. Он ласково погладил ее своими огрубевшими от работы руками. Он был доволен своей работой. Заметив это, Пион спросил его:

– Я что-то не пойму тебя, Учитель, зачем тебе все это? Пройдет несколько часов, и здесь не останется ни одного дома, а ты все стругаешь какую-то доску?

– Что я тебе буду объяснять, Пион, ты же все равно меня не поймешь. Ты многого не понимаешь в этой жизни. Пусть и это будет непостижимой для тебя тайной.

– Ну, где уж нам, дуракам, что-то понять, – с обидой произнес Пион.

Он резко повернулся и вышел из сарая. Вслед за ним вышел и Учитель.

– У меня сегодня встреча с одним человеком, – на ходу произнес Проценко. – Я его практически не знаю, и поэтому хотел попросить тебя, Учитель, чтобы ты меня подстраховал на всякий случай. Мало ли что, посмотри, понюхай.