Эл Шейгец - Реквием по больному разуму

– Человек создан, чтобы созидать и разрушать, так почему наше общество мешает ему… этим заниматься? – уже с трудом говорил Димон.

– Ты прав… Ты, как всегда, прав… Надо ещё выпить… – ответил я.

– Я ведь вижу потенциал. Ты мог бы… Пр-пригодиться. Вот тебе моя карточка… Позвони…

– Ага. За созидание!

– За него".

Разумеется, после такой знатной пьянки я не мог восстановить все события, но был один момент, на который я сразу обратил внимание – записка жены. Грязный клочок бумаги, исписанный ручкой. Содержание его было слишком простым, не стоит его здесь приводить, а суть была в том, что, Маша уходит от меня, потому что я стал "невменяемым и слишком ревнивым". Забавно, ведь, оказывается, у этой женщины все-таки было какое-то подобие такта – она не сказала ни слова о том, что я вернулся пьяным. Знала, что и сама идеальной никогда не была. Мысленно послав жену ко всем чертям, я ощутил настоящее удовлетворение.

Нет депрессии.

Свобода.

У меня даже не болела голова, как ни странно. Весь мир пестрел красками, мне хотелось дышать. Я посмотрел на часы и с удивлением отметил, что сейчас всего лишь 7 утра. На работу мне надо было к десяти, но тогда я почему-то даже и не подумал об этом. Я вспомнил о Димоне. Карточка. Карточка! О, неужели это будет нечто новое? Я стал рыться в карманах, надеясь, что найду… Как же мне хотелось почувствовать, что это не сон и не жалкая игра моего больного воображения… И поиски мои быстро увенчались успехом. На серой пластинке было чётко выведено: «Зимаков Дмитрий Андреевич». Ни должности, ни каких-либо других сведений, кроме контактного телефона, больше не было. Пожав плечами, я взялся за свой Xiaomi, и начал набирать номер, даже и не подумав о том, что час ранний, и человек, возможно, ещё спит. В голове стучала лишь одна фраза: сегодня, 18-го июня 2017-го года я вернулся к жизни.

– Алло, – на удивление быстро и бодро сказал знакомый голос.

– Доброе утро. Я Саша.

– Саша? Какой Саша?

– Александр. Мы познакомились в ночном клубе вчера… Вернее, сегодня.

– Что… А-а, точно-точно. Привет, – ответил он.

– Привет. Ты вроде говорил со мной о работе, и… – начал я.

– Не сегодня, мой друг, не сегодня, слишком занят. Завтра вечером – у гаражей.

– Гаражей? Что мы будем…

– Ты все узнаешь, о ’кей? Просто приходи, – оборвал Дмитрий меня ещё раз.

Вызов был завершен. "Странно… – подумал я, – это странно, но к странностям я был готов".

«2»

Я должен был собираться в офис. Мне нужны были душ, завтрак, костюм. Но… собираться я не хотел. Да, за прогулы строго наказывали, но неужели вы все – всего лишь рабы своего дела? Я никогда не прогуливал. И именно это обстоятельство ещё больше толкало меня нарушить устоявшуюся привычку – я хотел ощутить, каково это – быть нарушителем. Каково это – проснуться рано утром, понять, что не хочешь идти на работу, и – не пойти? Я вот не знаю. Хочу узнать.

Я мылся не спеша. Сегодня мне некуда было спешить. Я чувствовал, как горячая вода смывает с меня остатки моей нерешительности, моей инфантильности. Хотелось быть нужным миру. Когда я закончил, я надел простую одежду и вышел из дому. Похмелья не было. И у Дмитрия, судя по его голосу, тоже. Как в 18 лет. Мне снова 18. Я пришёл в кафе. Это было особое кафе – моё любимое. Оно открывалось очень рано, но в это время там почти никого не было. Когда я зашёл, там было всего четыре человека – двое молодых мужчин за одним столом, с большим рвением уминавших свой завтрак, ещё один, постарше, сидел в одиночестве и что-то читал. И была одна девушка, смотревшая телевизор. По нему показывали боксёрский поединок, очевидно, ещё вчерашний. Кто дрался? Ну… А, к черту, зачем гадать, ведь я совершенно в этом не разбираюсь. Один из боксеров сделал апперкот и нокаутировал своего соперника.

– Да, – торжествующе прошептала девушка.

Я подмигнул и ответил ей:

– Отличный удар!

Она слегка улыбнулась и сказала:

– У него не бывает плохих.

Немного погодя она снова на меня посмотрела, подняла вверх два пальца и представилась:

– Алена Пажощще.

Я оглядел её. Невысокий рост, очки, прямые чёрные волосы до плеч, чёрные брови и ногти того же цвета. Над правой ключицей татуировка с сердцем, а в языке пирсинг. Кожаная куртка, джинсы, кеды, рюкзак. На вид около двадцати лет. Да, безусловно, у неё было другое имя.

Забегая вперед, немного об Алене:

Девушка неформального образа жизни. Вкусы: мрачная литература, бургеры, бокс. Она испытывала рвотные позывы от аниме и просто на дух не переносила розовый цвет. Развлекалась же в основном тем, что стебалась над человеческим идиотизмом, а также примерно раз в неделю посещала врачей, сводя их с ума своими выходками. Они перекидывались ею, как футбольным мячом, но вот незадача – Алене было совершенно все равно, кому выносить мозг. Впервые принимая её, новая женщина-терапевт задала ей вопрос:

– Что у вас болит?

Алена же, глубоко вздохнув, и проведя ногтями по груди, томно и с фальшивой болью отвечала:

– Душа…

Когда невропатолог расспрашивал Пажощще о природе её заболевания, она качала головой, и отвечала, вводя врача в ступор:

– Все мы больны. Я прямо чувствую, как умираю. Как умираете Вы. Вы умираете, доктор.

А случайно поймав в коридоре хирурга, она говорила:

– Неужели же Вы, человек такой важной профессии, не можете набраться смелости предложить даме руку и сердце? У вас же навалом этого добра, доктор, так почему же?

Хирург шарахался в сторону, а Алена удалялась с хохотом в следующий кабинет.

И наконец, кабинет психотЭрапии – самое любимое. Все потому, что она сама превращалась в психотерапевта:

– Вы даже не представляете, душечка, как я устал от всего этого, от никчемной, лишенной всякого смысла жизни! – пламенно декламировал врач, – о, ведь Уильям Шекспир давно нам сказал: "Я клялся – ты прекрасна и чиста, а ты как ночь, как ад, как чернота…" – врач говорил последние слова со слезным надрывом, а потом и вовсе начинал рыдать, слушая советы, которые давала ему Алена.

Да, такой она была. Но тогда я этого ещё не знал.

Мы вместе вышли на улицу. Там мы разговорились, бредя в одном направлении:

– Ходила на интервью в магазин бытовой техники, – рассказывала девушка, – пьяный мужик у входа с огромным фингалом под глазом попросил 50 рублей на воду, ну, а так как я люблю офигенные диалоги с такими индивидами – дала ему 10 рублей ради того, чтобы послушать, сколько на самом деле зарабатывают продавцы-консультанты в том месте и как там всех обставляют. Я думаю, чувак шарит. Не зря же он бомж.

Думаю, ещё вчера я бы и не приблизился к ней, а сейчас я слушал, не отрываясь. И все в этой девушке было неформальным, загадочным. Было что-то такое, что вызывало неподдельный интерес. Думал ли я тогда, что знакомство ней повлечет за собой такие последствия? Нет. Однако в ту секунду я забыл о ней, поскольку увидел мужчину, приближавшегося ко мне. Он смотрел недружелюбно, а когда подошёл, будто бы случайно задел меня плечом. Я обернулся и понял, что за мной стоят ещё два человека и передо мной – тоже.