Наталья Росин - Каждый из нас

С глухим стуком в баррикаду врезается камень. За ним еще один. Теперь они сыплются почти без остановки. Виктор чувствует, как один из камней чиркает по шлему, и невольно вздрагивает.

– Сейчас пойдут, – шепчет Люк.

Вчерашний мальчишка, он глядит на вопящую толпу с нескрываемым ужасом. Затем спускается ниже за баррикаду и снимает шлем, вытирая пот со лба.

Люк оказался прав – толпа двигается вперед. Из нее выбегает парень с повязкой на лице, размахиваясь и кидая в баррикады зажигательную смесь. Гул скандируемых лозунгов перекрывает животный вопль. Виктор поворачивает голову, и все происходящее замедляется. Он видит каждую деталь.

Как солдат, стоявший совсем рядом с ними, за мгновение превращается в горящий факел. Бежит прямо в толпу, крича не своим голосом. Пробежав несколько метров, он падает на брусчатку. Виктор видит, как скукоживается на нем одежда и кожа, обнажая красное мясо. Его тянет вырвать и он закрывает глаза, сдерживаясь.

Толпа на мгновение замирает. Но гул нарастает снова. Теперь они ликующе кричат. Виктор открывает глаза в тот момент, как другой мужчина снова зажигает бутылку со смесью. Остальные забастовщики бегут на солдат с улюлюканьем и угрожающими криками. И уже не разобрать, кто из них кто.

– Огонь! – в панике кричит командир и первым открывает очередь по толпе.

Большая часть людей уже прорывается за первую полосу баррикад. В ход идут дубинки. «Их слишком много», – проносится в голове у Виктора. В руках дрожит винтовка, и он все не может заставить себя выстрелить. Рядом Люк, часто моргая от пота, судорожно нажимает на спусковой крючок, стреляя без разбору.

Царит хаос. Часть солдат заживо горят, других по несколько человек забивают палками. Пачками падают подстреленные мужчины и женщины. Загорается транспарант с лозунгом о свободе и правах для рабочих. Вокруг все дымится, вопит и умирает.

Рядом короткий детский вскрик. Люк падает. Камень попадает ему в глаз, и он рыдает, корчась и прижимая ладонь к окровавленному лицу. Виктор больше не думает. Холодная ярость сжимает виски.

«Либо они, либо мы», – бьется в голове единственная мысль.

И он, одурманенный всеобщим безумием, стреляет.

*

16 число, Месяц Урожая, 1580 год после Второго Потопа

Виктор проснулся за час до рассвета. Верхушки елей позолотило едва встающее солнце, воздух в лесу пах мокрой землей и хвоей, птицы только начинали утреннюю перекличку. Положив на колени пистолет, Виктор усердно принялся за его чистку. Не то что бы это было необходимо. Но за делами быстрее забывается прошлое.

От щебета птиц зашевелилась во сне Арил, нахмурив брови. Она зябко куталась в куртку Виктора, которую он пожертвовал в качестве одеяла. Подстилки пришлось делать самим из веток и опавшей хвои, которая теперь торчала из волос Арил.

Виктор хмыкнул, представив, как она начнет вопить, обнаружив себя в таком виде. У них уже случился разговор на эту тему, когда они отошли достаточно далеко от Локина.

– Ты должна убрать это, – сказал во время перевала Виктор, ткнув пальцем на волосы Арил.

– Это? – взбеленилась она в ответ. И взмахнула длинным хвостом.

– Желательно подстричь. Чтобы не зацепилась, если будешь бежать от кого-то.

– Ну уж нет, – замотала головой Арил. – Я не для того годами покрывала их лавандовым маслом, чтобы в итоге просто срезать. Я без них больше не я.

– Зато живая, – пожал плечами Виктор. – Ладно, дай я их заплету так, чтобы не мешались.

– Не сметь! – хищно взглянула на него Арил.

Она надулась, но все же заплела волосы в тугую косу, перевязав резинкой.

– Так-то лучше. А то бегала растрепанная. Хотя и сейчас любой может сделать вот так, – Виктор резко схватил ее за косу.

– Ай-ай! – Арил захлопала по его руке, пытаясь вырваться.

Виктор отпустил ее.

– Видишь. Вот я о чем.

Арил недовольно взглянула на него, переложив косу через плечо и поглаживая ее. Виктор только покачал головой.

«Да, как бы не случилось беды из-за этих волос», – подумал сейчас он в очередной раз. Отложив пистолет, Виктор достал нож и маленький точильный камень. Хорошо, что он предусмотрительно собрал рюкзак со всем необходимым, прежде чем идти на демонстрацию вслед за Арил.

«Хотя», – Виктор горько усмехнулся, – «я слишком хорошо знаю, чем заканчиваются забастовки и мирные демонстрации». Перед глазами вновь появилось лицо того паренька. Виктор тряхнул головой, нахмурившись. Слишком уж произошедшее в Локине три дня назад напоминало забастовку пять лет назад. Виктор сильнее сжал рукоятку ножа. «Никогда мне не отмыться от этой крови».

– Нет! – вскрикнула Арил и резко села с широко распахнутыми глазами.

Виктор вздрогнул от резкого звука.

– Страшный сон? – выдохнул он, чувствуя, как колотится сердце.

– Да.

Арил опустила голову и потерла глаза пальцами. Виктор понял, что она плачет.

– И опять с твоей подругой?

Арил молча кивнула, опуская голову к коленям. Ее плечи мелко затряслись. Виктор только вздохнул. Они три дня добирались до Селвина, чтобы от него сесть на поезд до Лорисента, и все эти три дня лицо умершей подруги преследовали его попутчицу. Но он не винил в этом Арил – лицо мертвого Люка Бриджпорта, как и того пятнадцатилетнего парня, которого он застрелил во время забастовки, преследовали его уже пятый год.

– Я больше не могу так, – судорожно вздохнула Арил. Усилием воли она успокоилась.

– Тогда перестань себя винить и думать об этом. Если ты продолжишь себя мучить, то мы можем не выжить. Оба.

– Выживем. Ты ведь здесь для этого.

– Я тоже не бессмертен, – ответил Виктор, пряча нож в чехол на ремне, куда уже отправился пистолет.

– А как ты вообще получил такую работку в виде меня? – спросила Арил, поднимаясь с самодельной лежанки.

Она вернула Виктору его куртку и принялась яростно отряхиваться от хвои.

– Есть служба наемников. И вот я оказался лучшим из всех, кто находился в Локине на тот момент, – ответил Виктор, собирая все разложенные пожитки и закапывая мусор, оставленный после ужина консервами.

– Повезло, – усмехнулась Арил. – Черт, мои волосы!

Виктор хмыкнул. Предсказуемо.

– Пошли, они обречены. А нам нужно как можно раньше сегодня добраться до Селвина.

– И что будем делать, если он уже захвачен? – спросила Арил, вытаскивая иголки из волос.

– Посмотрим на месте. Главное нам запастись еще едой и сесть на поезд, – ответил Виктор.

Он сам мало представлял, что будет делать в таком случае, но Арил об этом знать было необязательно.

Они двигались быстро. Арил, которая первые два дня не переставала стонать о больных ногах, теперь уловила его ритм и почти не отставала. Когда сквозь деревья завиднелись дома Селвина, Виктор остановил ее движением руки.