Андрей Кивинов - Акула. Отстрел воров

Акулов докладывал Катышеву, прибывшему только что:

— Кирилл Кулебякин, восьмидесятого года рождения. Получил ранение в руку. Ничего серьёзного, только кисть зацепило. Ещё царапины всякие. И мокрые штаны.

Катышев хмыкнул, разглядывая дымящиеся останки «мерседеса». Пожарные давно отработали и уехали, теперь там работали эксперт-взрывотехник и представитель бюро СМЭС [3]. Последний осматривал оторванную часть руки, от кисти до локтя, и требовал, чтобы одну из мощных ламп придвинули ближе к нему.

— Возьми да сюда принеси, — пробурчал техник-криминалист, возясь с тяжёлой треногой. — Покойнику уже все равно, где ты его препарировать будешь.

Когда свет был установлен, эксперт стёр копоть с перстня на пальце оторванной руки. Щурясь, разглядел мусульманскую символику.

— Золото? — спросил техник-криминалист, присаживаясь рядом с ним; он немного бравировал своей невозмутимостью.

— Какое, на хрен, золото? Подделка.

— А на тачку денег не пожалел…

— …Немудрёно, что он обоссался, — заключил Катышев, отворачиваясь от останков того, что ещё недавно было престижной машиной. — Из больницы он не сбежит?

— Он отсюда уезжать не хотел. Плакал, что второй раз хозяина не уберёг.

— Второй раз?

— Вот именно. Сгоряча проговорился.

— Потом начнёт отпираться.

— Пускай. Найдётся способ его разговорить. На всякий случай я отправил с ним двоих наших. После больницы привезут в отделение,

— Добро… Смотрю, ты уже начальником становишься? Распоряжения отдаёшь…

— Тебя же ведь не было.

Катышев заявился неизвестно откуда. В машине, которую он поставил чуть в стороне от остального милицейского транспорта, его дожидалась молодая блондинка. Сидела на переднем пассажирском месте, курила третью уже сигарету и куталась в шубу. Скорее всего не от холода, просто хотела продемонстрировать, что ей очень скучно, но она стоически, не жалуясь, переносит как скуку, так и необходимость быть свидетелем неприятного зрелища. Когда она опускала стекло, чтобы бросить окурок, становилась слышна магнитола. Звучала отечественная попса. Последний раз — «Зима, холода, все как будто изо льда…»

— Готовый понятой для протокола осмотра, — прокомментировал Катышев, перехватив акуловский взгляд.

— Да? Ей восемнадцать-то есть, Василич?

— Обижаешь.

— Не стал бы я с ней связываться.

— Почему? — Катышев чуть напрягся.

— А вдруг ты её не удовлетворишь? Она потом от подписи в протоколе откажется, заявит, что мы все подделали. Или скажет, что ты обманом расписаться заставил. Обещал жениться, а потом бросил. Огребем неприятностей, шеф!

— Дурак ты, Акулов!

На Катышеве был камуфляж армейского образца, но с милицейскими знаками различия. Он любил форму, видимо, в память о молодости, отданной службе в ВВ [4]МВД, и щеголял в ней при каждом удобном случае, становясь похожим на лихого командира роты спецназа. На совещаниях или во время дежурств по району это было уместно, но сейчас-то она ему для чего? Девчонку молодую соблазнять?

Очередной окурок вылетел в окно. «Иногда я жду тебя…»

— Обстреляли из автоматов. Вот оттуда, — Акулов указал направление. — Гильз — море. Всяко больше одного рожка выпустили.

— А где этот Кулебякин стоял?

— Вот здесь.

— Хм… Метров тридцать, не больше. Говоришь, одно ранение в руку? Да с такого расстояния из него дуршлаг должны были сделать! Чо за туфту он нам гонит?

— Разберёмся, Василич. Может, в него никто и не целился. Кто он такой? Им Громов был нужен.

— Это полное свинство с его стороны — дважды становится потерпевшим в нашем районе. Черт! И ведь знал, падла, кто такой зуб на него заточил. Ну что ему мешало исповедаться перед нами?

— Наверное, не верил, что мы отпустим грехи.

— С Кулебякой надо пожестче поговорить. Без нежностей. Ты его видел? Чо он из себя представляет?

— Расколем.

Подошёл эксперт-взрывотехник. В отличие от судебного медика, резиновыми перчатками он не пользовался. Правую руку он держал чуть на отлёте и нёс пистолет, зацепленный указательным пальцем за спусковую скобу.

— Почти не пострадал от пожара…

— Где ты его нашёл?

— В машине. Теперь уже не скажешь, где он точно лежал.

— Больше ничего?

— Пока нет. Но там до утра проковыряться можно.

— Ты уж, пожалуйста, повнимательнее. Ну-ка, покажи…

Это был «ТТ» отечественного производства, с полным магазином патронов.

— Даже номера не затёрты. — Катышев осмотрел находку со всех сторон, измазался в саже и вернул специалисту: — Отдай вон той тёте. Она у нас главная.

«Тётей» была дежурный следователь городской прокуратуры — после девяти вечера районные следаки на происшествия практически не выезжали, разве что в самых пиковых случаях, а сегодняшний, видимо, не был квалифицирован как нечто чрезвычайное. Воробьёва уведомили, но он приехать не соизволил, Тростинкину найти не смогли.

— А что ты вообще думаешь?

— Трудно пока сказать определённо, — взрывотехник пожал плечами. — Моё неофициальное мнение, хорошо?

— Годится.

— Грамм четыреста тротила и радиоуправляемый взрыватель.

— Что? Я думал, в бензобак попали, вот она и рванула… Хм, спасибо! Представляешь? — вопрос адресовался Акулову. — Не слабо подготовились ребятки! А стрелять не умеют. Причём — второй раз.

— Не вяжется как-то.

— Все вяжется как надо! Учли ошибки и подготовились.

— Нет… Тогда — кулацкий обрез и засада, которая для них самих могла превратиться в ловушку. Сегодня — войсковая операция.

— Надо трясти Кулебяку как грушу. Чувствую, от него вонь идёт! — Катышев ударил кулаком по раскрытой ладони и посмотрел вслед взрывотехнику, направившемуся к «тётеньке».

А вскоре она сама подошла к ним. Высокая, красивая. Молодая — лет двадцать с хвостиком. В норковой шубе до пят и с безупречной причёской. Под тонкими каблучками крошился лёд. В полусогнутой левой руке она держала папку из дорогой кожи. Акулов не к месту припомнил Сазонова — у него была такая же папка, стоившая много больше зарплаты как милицейского капитана, так и прокурорского следака.

Женщина говорила уверенно:

— Я уже почти все закончила.

За такое короткое время не управился бы и более опытный профессионал.

— Так быстро? — Андрей не сдержал удивления.

Взглядом его не удостоили. Женщина говорила только с начальством:

— Утром надо будет провести дополнительный осмотр — сейчас слишком темно. Но этим пускай занимается уже ваш следователь. Так что потрудитесь обеспечить охрану места происшествия. И пусть кто-нибудь приедет забрать у меня материалы. До десяти, даже до половины одиннадцатого, я буду у себя в кабинете. Постарайтесь, чтобы ваш человек не опоздал.