Владимир Велесов - Начало Новой Мировой

Ещё пока самолёты лежали на крыле, старший пилот взволнованно проговорил в рацию:

– «Меркурий», я «Игла-2». Аппаратура сообщает об атаке.

Когда корпус занял привычное положение, молодой напарник обратил внимание на аппаратуру. По телу вновь пробежала дрожь, тело онемело и отказывалось принимать другое положение. Когда остаток сознания отошёл от страха, визжащий голос прокричал в рацию:

– Выпущены ракеты! По нам!

– Выпускай ловушки! – скомандовал командир.

За двумя продолговатыми летательными аппаратами, успевшими отдалиться друг от друга, почти на минуту потянулась полоса ярких огней, призванных отвлечь ракеты на себя. Молодой пилот всей душой надеялся, что так и будет: неизвестные снаряды наведутся на ловушки и взорвутся на них, а оба пилота или хотя бы он сам выйдут целыми и здоровыми. В толще ярких огней взорвалось по одному снаряду. Вместе с осознанием этого пришло минутное спокойствие. Нарушили его приборы, продолжающие утверждать, что за ними летят ещё ракеты.

– Твою мать, ещё одна! – взвизгнул «Игла-1» и тут же оцепенел, чудом не вздрогнув.

– Ускоряйся, попробуй уклониться. – как можно спокойнее проговорил нервничающий «Игла-2».

Командир и сам был не в расположении духа, но старался не показывать страх молодому напарнику, дабы не усиливать панику.

Как только Су-27 принялся отходить в сторону на повысившейся скорости, всю машину тряхнуло и повело в сторону. Бросив взгляд в сторону, пилот заметил выбивающееся из крыла пламя.

– Бляха… – выругался ведущий, глядя на то, как аппаратура указывает на преследование ракетой противника. – "Меркурий", я подбит, преследует ракета…

Как сбили напарника, «Игла-1» не видел. Истребитель усиленно набирал скорость в попытках разорвать расстояние с неизвестным снарядом. Мысли и эмоции будто снесло встречным потоком воздуха, взволнованный напряжённый взгляд сверлил приборы, оцепеневшие от страха руки вцепились в штурвал.

Когда стало ясно, что оторваться не получится, пилот сбросил скорость и вцепился в руль сильнее. Кроме напряжения на лице ничего не осталось, а в голове была всего одна мысль: «Ты вернёшься, Коля… Тебя дома ждут, ты обязан… Обязан! Обязан!». Перед глазами пролетела вся его короткая жизнь, все хоть немного значимые моменты пролетали мимо сознания и виднелись мельком. Вот ракета приближается. С каждым пройденным ей метром напряжение во всём теле нарастало. Тело снова свела слабая дрожь, когда вот-вот должно было состояться столкновение. Именно в этот, последний момент, руки рванули штурвал в сторону. Пилот зажмурил глаза и готовился к тому, что манёвр не удастся.

Лишь через несколько секунд до перепуганного осознания дошло, что истребитель до сих пор движется по заданному штурвалом курсу. Испуганный взгляд смотрел на приборы, которые уверяли об отсутствии преследования ракетами.

Несколько секунд Николай пытался осознать произошедшее. Мысль о напарнике пришла с запозданием. Тут же взбудораженный голос протараторил в рацию шлема:

– «Игла-2», я «Игла-1», от атаки ушёл. Ты где?

Аппаратура связи ответила холодным молчанием. Такой ответ парня никак не устраивал. Первым делом в голову пришло предположение, что напарника у него больше нет. Проглотив скудную слюну, парень повторил пересохшими губами:

– «Игла-2», я «Игла-1», подтверди связь. Приём…

Эта попытка тоже оказалась безуспешной. Ответом была та же безразличная ко всему тишина…

– «Игла-1», я «Меркурий», – вышел на связь обеспокоенный командир из штаба. – Ты оторвался?

– Так точно. – протараторил одним словом взбудораженный пилот, вспомнив позывной командования. – Что со "вторым"?

– Не отвечает. – тяжело ответил резко ставший прерывистым голос. – Аварийный маяк не работает… Судя по всему, сбили…

– Какие дальнейшие указания? – поникшим голосом спросил Николай.

– Возвращайся. Один ты в слишком большой опасности.

– А как же разведка?

– Нашлись другие наблюдатели. Больше ни слова, ждём на базе.

* * * * * * * * * *

Утро для Дмитрия началось с воя сирены, пробивающегося сквозь приоткрытую форточку. Ближайшие несколько минут после пробуждения остекленевший взгляд смотрел на экран телевизора, в котором диктор на региональном канале сообщал о случившемся и раздавал указания для эвакуирующегося населения. В сдержанном тоне слышалось хорошо скрываемое, но немного слышимое волнение.

Ранним утром, на территории их области приземлились три гигантских неопознанных объекта. Для их отслеживания была отправлена пара истребителей. Каким-то двум лейтенантам ВКС удалось сообщить в штаб о начавшейся высадке, после чего их самолёты подверглись атаке. Вернуться на базу удалось лишь машине лейтенанта Николая Тóпорова. В семь часов утра развёрнутый недалеко от места приземления пункт наблюдения сообщил о начале обстрела реактивной артиллерии. Обстреливали близлежащие посёлки. О погибших информации не было, но на попытки связаться с местами обстрела никто не отвечал.

Когда на экране появилась карта с отмеченным местом приземления и посёлками, попавшими под огонь, взгляд зацепился на обведённую красным кругом надпись. Название посёлка, где вчера вечером находилась его девушка, с которой Дима разговаривал какие-то несколько часов назад, врезалось в голову острым лезвием. Осознание ударило не менее тяжёлым молотом.

Пока диктор зачитывал указания жителям города, мужчина продолжал смотреть в меняющийся на экране текст. Все звуки вокруг будто огибали обескураженного человека, который безуспешно пытался убедить себя в том, что самый дорогой ему человек жив. Каким-то чудом жив…

Из ступора Дмитрия вывел рингтон телефона. Ритмичная мелодия привлекала внимание к аппарату, будто вокруг ничего не происходило. Поначалу не хотелось обращать на него внимание и отправить звонившего под тот самый обстрел, но имя в центре экрана заставило молнией метнуться к столу и схватить габаритный сенсорный аппарат.

– Дима, ты где? – сразу после принятия вызова спросил голос с другой стороны провода.

Голос с лёгкой хрипотцой принадлежал другу, которого в их скромной компании называли по званию с работы. Познакомился со Стасом «Сержантом» Дима в больнице, когда второй лежал там после аварии, а первый долечивал повреждённые при инциденте голосовые связки. Они и стали причиной хрипа, который раньше был куда сильнее. Однако такая проблема со здоровьем не стала проблемой при продолжении службы и не помешала получить звание выше и новую должность.

– Дома, только поднялся. – отозвался нервный Дима.

– Лиза с тобой?

– Нет… – взгляд снова стал мутным. – В деревню вчера вечером уехала…

– Вот ведь… – со сцепленной челюстью процедил Стас. – Ладно. Собирай вещи и пулей на улицу. Мы будем ехать через тебя. Можем вывести.