Алексей Балабанов - Брат и Брат 2

– Да видел я.

– А ты ишо посмотри.

Идут фотографии брата, потом брата с Данилой, потом опять брата.

– Ехал бы ты в Ленинград к брату-то, а? Может, в люди выведет тебя, дурака. Он же заместо отца тебе. Тут и адрес обратный был. Фонтан… какой-то, семьдесят три, что ли? Старый, правда… Да чуть чё, людей спросишь. Чай, не бусурмане живут.

Виктор Багров – бритый, полный, слегка обрюзгший мужчина 38 лет – сидел на стуле в вальяжной позе уверенного в себе человека. На нем были дорогой светлый костюм, цветная, расстегнутая на верхнюю пуговицу рубашка и легкие удобные ботинки – не для ходьбы по осенним улицам Петербурга.

На стандартном для любого офиса столе стояла початая бутылка «Hennessy» и два стакана.

– Чечен откинулся. Надо устроить. – Человек в начале третьего десятка с абсолютно круглым лицом не смотрел на Виктора, наливая коньяк. – Он весь рынок взял. Говорит, раньше мое было. На разборке добазарились по-мирному. Наши войны не хотят. За ним поповские авторитеты. Но Чечен у всех вот где…

Витя молчал, потягивая коньяк.

– Короче, пятнадцать. – Круглый сел.

– Ты меня знаешь, – спокойно отпив, сказал Виктор. – Мои цены реальные. Пятнадцать – деньги хорошие, но за Чечена это мало. Здесь я башкой рискую. У него всегда два-три быка со стволами.

– Сколько?

– Двадцать, и десять сразу.

Круглый выдержал паузу.

– Неделя на подготовку.

– Две. Шухер поутихнет.

Круглый выпил сразу, выдвинул ящик стола, достал две пачки по пять тысяч, бросил перед Виктором.

Виктор садился в машину. У окна стоял Круглый с двумя шишкоголовыми.

– Вперед много взял, – тихо сказал Круглый. – Торчите на крыше, на глаза ему не суйтесь.

Машина тронулась с места.

Двери открылись, и на платформу из вагонов повалил народ. Одним из последних вышел заспанный Данила в стареньких брюках, доармейской болоньевой куртке, с худым рюкзаком через плечо.

У выхода его сразу же остановили милиционеры. Рассмотрели паспорт, билет и отпустили с каким-то напутствием. Он вернулся и показал им адрес на бумажке.

Данила прошел по набережной Фонтанки, разглядывая номера домов.

Поднялся по лестнице и позвонил. Никто не открыл. Он стоял и звонил.

Проходя по Невскому, Данила зашел в музыкальный магазин.

– У вас есть «Крылья» «Наутилуса»? – привычно спросил он.

– Нет, разобрали довольно быстро! – кричала продавщица из-за шума. – Но вы заходите, должны еще завезти.

Ему понравился непривычный для него ответ. Он улыбнулся:

– А есть другое что-нибудь?

– Конечно, вот «Титаник на Фонтанке» с Гребенщиковым. Есть «Отчет за десять лет». Лучшие песни в исполнении друзей.

– Сколько стоит?

– Этот шестьдесят пять, этот семьдесят.

– А… – Данила немного растерялся, продолжая рассматривать витрину.

Девушка все поняла и потеряла к нему интерес.

Темнело. Он позвонил, но с прежним результатом. В полуразрушенном пустом доме было холодно. Он сидел на полу второго этажа у освещенного дальним фонарем окна и кутался в болоньевую куртку на рыбьем меху, прижимая к себе рюкзак. Потом положил его под голову и свернулся калачиком, по-детски подтянув к животу колени. Утром он снова звонил в дверь по найденному накануне по маминой бумажке адресу. Но не было в его движениях былой уверенности. Внутренне он был готов к неудаче.

Потом он позвонил в дверь напротив.

– Кто? – истерично крикнул скрипучий женский голос.

– Я брата ищу. Напротив живет. Багров Виктор. Не знаете, где он?

Какое-то время Данила ждал ответа.

День шел к концу. Данила сидел на поребрике рядом с торгующими старьем мужиками полубомжового вида, курил. Своим далеко не свежим видом и рюкзаком он органично вписался в их ряд.

К ним вразвалку подошел совсем молодой коротко стриженный парень в спортивных штанах и черной кожаной куртке и, обращаясь к ближайшему, сказал:

– Ну что, гниды синие, сдавай по полтиннику.

Он был уже сильно пьян.

Для торговцев это, видимо, было неожиданно.

– Ты чего, сынок, я и не продал ничего еще, – сказал ближайший к Даниле мужик, торговавший ручками и шпингалетами из выселенных домов.

– Товар конфискую, – сказал парень и нагнулся, чтобы свернуть разложенные на тряпке вещи. За поясом мелькнул пистолет.

– Постой, сынок! – испугался мужик.

Данила встал, шагнул вперед и сильно ударил парня по шее. Тот ткнулся лицом в асфальт. Данила ощупал его и достал мелкокалиберный самодельный револьвер. Со знанием дела открыл его и покрутил полный барабан.

– Город – это страшная сила, сынок. Он засасывает с головой. Только тот, кто сильнее, может выбраться. И то…

– Тебя как звать-то?

Темнело, когда они подходили к кладбищу.

– Гофман.

– Еврей, что ли?

– Немец.

– А… а то я евреев как-то не очень…

– А немцев?

– Немцев нормально.

– А в чем разница?

– Слушай, ты чё пристал?

У костра сидело несколько бомжей. Пили водку. Гофман и Данила молча сели. Женщина синюшного вида протянула Гофману полстакана. Он передал Даниле.

– Погоди, – Данила развязал рюкзак. – Я тут гостинцы брату вез, да, видать, не судьба.

Появившиеся продукты вызвали оживление. Данила выпил.

– А чего вы здесь?

– Немецкое кладбище. Вроде как на Родине. Здесь предки мои лежат.

Данила обреченно позвонил. Послушал привычную тишину. Перед тем как уходить, позвонил еще раз.

– Открыто! – послышалось издалека.

Данила встрепенулся и толкнул дверь. Она поддалась. Коридор уходил вправо.

– Открыто! – еще раз крикнули из комнаты.

Не успел он войти, как из-за двери в затылок ему уперся ствол револьвера. Щелкнул затвор.

– На колени, руки за голову.

Данила бросил рюкзак, упал на коленки, одновременно положив руки на затылок:

– Я ищу Багрова Виктора. Он жил здесь, – быстро заговорил он. – Я брат его младший. Только два дня в Ленинграде. Мне мать адрес этот дала… Фонтанка семьдесят три, квартира шестнадцать…

Виктор убрал пистолет и присел на корточки.

Данила почувствовал это и осторожно повернул голову.

– Ну, здравствуй, брат, – улыбнулся Виктор.

Данила жадно ел все законсервированное, запакованное, западное. Виктор смотрел на него, улыбался уголками губ:

– Как мать?

– Нормально. – Данила вскочил достал носки. – Вот тебе.

Виктор бросил носки на кровать и подлил Даниле виски. Тот быстро взглянул на брата.

– Пей, пей. У меня еще дела сегодня.

Данила выпил.

– Вот тебе на первое время. – Виктор достал пачку и отсчитал пятьсот долларов. – Оденься поприличнее, сними квартиру или комнату, не дороже сотки пока… Потом посмотрим. Как в армии-то?

– Нормально, – пробубнил Данила набитым ртом.

– Мать писала, на войне был.

– Не, в штабе.

– Стрелять-то умеешь?