Дмитрий Пейпонен - Черная помада

– Ладно, Муха, давай, иди, мне еще с остальными общаться!

– Им ты тоже будешь говорить, что они самые- самые?

– Ну, а как же!

– Ох и зараза ты, Мурашки! Но, с точки зрения организации процесса, правильный ход! Ты – умница и молодец! НЕ зря командир! Давай, плети свои интриги, я пошла!

Машка махнула рукой и вышла.

Натка задумалась. «А что, если это Машка?» – подумала она и помотала головой, отгоняя дурные мысли.

Натка сняла трубку внутреннего телефона и набрала номер комнаты Виты…

…Утром, когда все разъехались по «рабочим местам», Натка пошла к полковнику.

Она решительно вошла в его кабинет, с ходу уселась в кресло и уставилась на полковника своими огромными серыми глазами, сжав губы.

– Ты, Соловей, скоро с ноги дверь моего кабинета открывать начнешь – сокрушенно сказал полковник, подняв глаза от каких- то бумаг. – Кофе будешь?

– Да, буду. – ка- то резко ответила Натка, отбрасывая волосы назад рукой. – Ты мне вот что скажи: у тебя внутри этих предприятий есть свои люди?

– Вообще, последнее предложение без вопросительной интонации надо было говорить – ты прекрасно понимаешь, что есть! А что такое?

– Просто, у нашего плана дырка, величиной с Австралию: нам на роли кротов некого внедрять, мы всех в безопасность засунули. Так что давай- ка, генерал, своих людей потревожь чуть- чуть! Нам приманки нужны, как ты, надеюсь, понимаешь!

– Понимаю, конечно! – полковник подал Натке пузатую чашечку с кофе. – Напрягу, не волнуйся!

– Вот и славно! – Натка сделала глоток, прикрыла глаза. – Кофе у тебя, конечно, отменный! Как положено генералу!

– Это точно! А ты мне сейчас вот что скажи, командир, у тебя понимание есть, как дальше работать? Или, как обычно, с горки покатились, а там, посмотрим, куда гравитация вывезет?

– Скорее, второе – Натка кивнула, наморщила нос. – По ситуации буду действовать.

– Действовать по ситуации – наше всё – усмехнулся полковник – Планирование – для слабаков, так, Соловей?

– Именно так! – с вызовом ответила Натка. – Это же творческий процесс, как тут спланируешь? Уж кто- кто, а ты- то точно понимать должен!

– Я и понимаю. В общем, людям своим задание дам, будь на связи. Если это все, более не задерживаю, полковник!

Натка встала по стойке смирно, левую ладонь проложила на макушку, правой отдала честь.

– Поняла, господин генерал! Ретируюсь! – и она вышла из кабинета.

А полковник, долго еще слушал, как удаляется звук щелканья Наткиных каблучков, по коридору, а потом снова углубился в свои бумаги…

…А Натка, окончательно обосновавшись в рабочем кабинете, который, по сути, был общим, собирала донесения от остальных. Дня через три выяснилось, что кто- то, из службы безопасности, Урал НИТИ, действительно передавал документацию по новым проектам, британской разведке.

Передача осуществлялась по- старинке, через тайник – человек из института, оставлял бумаги, в тайнике, который оборудовали на городской набережной, помечал тайник специальным знаком, а резидент, когда обнаруживал этот знак, забирал посылку из тайника.

Натка смотрела на фотографии тайника: обычная урна, только с двойным дном. Чтобы взять передачу, нужно было, положив урну на бок, открыть специальный лючок в дне урны.

– Кто- то же, заморочился, сделал точно такую же, как другие, урну, в виде дурацкого пингвина с открытым ртом, чтобы оборудовать тайник – бормотала Натка, разглядывая фотографии. – Надеюсь, не видел, кто не надо, что урну фотографировали? С наших кавалеристов, станется, засветиться в момент фотографирования! Как дети, ей – богу, иногда сами заваливаются, и никаких кротов не надо!

Натка через лупу смотрела на уловный знак на урне – нарисованный чем- то черным, круг, перечеркнутый прямой линией.

– Так, а что это у нас? – опять пробормотала Натка, наморщив нос.

Потом сняла трубку телефона, набрала полковника.

– Слушай, а кто у нас фотки делал с тайника? – спросила она, когда полковник снял трубку.

– Игорь, из отдела аналитики, новенький, худой такой – ответил полковник. – А что?

– Да просто, интересно, чем знак наносят на урну? Он, случайно, не проверял в лаборатории?

– Обижаешь, Соловей! Конечно же, проверял! Это помада!

– Что? Помада?

– Да, обычная черная помада!

– НЕ такая уж и обычная. Пойди- ка, найди черную помаду! Дефицит!

– Ну, тебе лучше знать! А вообще, зачем нужна черная помада? Черные губы – разве красиво?

– Это не ко мне вопрос! А к разного рода неформалам и их соскам. Или к молодежи, которая вся из себя, такая бунтари!

– Понял. Еще вопросы?

– Нет, нет вопросов. Я поняла!

– Удачи, Наташа!

– И тебе тоже, и всем нам!

Натка положила трубку, покосившись на фотографии.

– Значит, помада? – пробормотала она. Причем, редкая. И где взяли, блин?

Натка вспомнила, как в прошлом году сама искала помаду, чтоб цвет был поинтересней, но в магазинах не нашла, нашла в каком- то подозрительном киоске, среди шоколадок, бутылок с Амаретто и жвачек с вкладышами. Помада оказалась, лютой подделкой, сделана, явно, была в Польше, на коленке, из подручных средств. Она тогда отдала эту гадость в лабораторию, и там нашли в составе парочку веществ, которые по всем соответствующим реестрам, проходили, как медленнодействующие яды с кумулятивным эффектом.

– Значит, так – начала рассуждать Натка. Это, точно совершенно, не мужик. Не будет же таскать дяденька специально, помаду, чтобы оставлять знак? Нет, не будет. Рисуют чем- то, первым попавшимся, точнее, тем, что всегда при себе. А у кого всегда при себе помада? Правильно, у девочек! это точно! Нет же у них договоренности, что именно черная и именно губная помада. Сто процентов, просто – перечеркнутый круг! Кстати, перечеркнутый ли? Скорее всего, когда вкладывается посылка, рисуется круг. А потом, когда забирается, круг перечеркивают, мол, все, тайник пуст. – бормотала Натка, вспомнив занятия по организации связи с агентами. Тогда, конечно же, надо уточнить, чем именно рисуют круг, а чем потом его перечеркивают!

Натка встала, собрала со стола фотографии и пошла в лабораторию.

Пока Натка шла в лабораторию, она пыталась вспомнить, пользовался ли кто- то из девчонок, черной помадой, или, в принципе, мог ей пользоваться.

«Лика – никогда, это точно, у нее всегда мягкие какие- то оттенки розового» – думала Натка. – «Инга – тоже нет. Эта любит ярко- алую, чтоб выглядеть броско, знает, зараза, что красотка! Вита – тоже нет, у нее любимый цвет – морковный, она сама говорила. Хотя, ей, с ее рыжими волосами, черная, может быть, и пошла бы… Хотя, тогда, с Калитой, она же красилась в брюнетку. А губы? Нет, губы, точно, были какие- то красные! Ногти – да, она в тот раз красила в черный. НО, в принципе, могла бы, теоретически, и губы! Машка? Вот эта оторва, точно могла бы, чтоб на контрасте с ее красными волосами! Это вполне в ее характере, в принципе! Вероника? Эту я вообще не знаю! НО, сколько видела, всегда у нее матовая бледно- розовая, явно какая- то импортная! Черная? Да кто ее знает? Блондинка, блин! Хотя, характер у нее такой… Вполне может и черной пользоваться!»