Александр Тамоников - Кипящая переправа

– Туда тебе и дорога! – заключил Шубин. – Если ты так обожаешь своего фюрера, отправляйся на тот свет. А потом мы и твоего Гитлера туда отправим.

– Глядите! – воскликнул Сергей Бесчастный.

Шубин взглянул в указанном направлении. Только что вокруг дома, за которым они укрылись, никого не было; а теперь виднелись уже несколько десятков немцев. Видимо, их привлек предсмертный крик фельдфебеля. Откуда они только взялись?

– Будто из-под земли вылезли! – воскликнул Пастухов.

– А ведь верно – из-под земли, – согласился Шубин. – Они тут в траншеях живут, как кроты.

Следовало немедленно уходить. Еще чуть-чуть – и разведчиков должны были обнаружить. Ни о какой скрытности речь уже не шла.

– Бегом к проходу! – воскликнул Шубин. – Пастухов, прикрой!

И они с Бесчастным бегом кинулись к проходу в колючей проволоке, где их ждали товарищи. Позади раздались крики немцев, затем послышались выстрелы. И сразу же в ответ грянул автомат Пастухова.

Но в ответ ему тоже грянули автоматы – на этот раз немецкие. Теперь уже везде, куда ни глянь, кишели враги. Выстрелы раздавались со всех сторон. Шубин и Бесчастный кинулись на землю и сами вступили в бой. Теперь уже они должны были прикрывать отход Жени Пастухова. Но никакого отхода не получилось. Едва Пастухов вскочил, чтобы побежать к товарищам, как сразу свалился на землю, обливаясь кровью: его левая рука повисла, как плеть. Разведчик перехватил автомат одной только правой рукой – он был мужик здоровый – и продолжил вести огонь.

Однако положение было отчаянное. Трое разведчиков со всех сторон были окружены врагами, и каждую минуту к немцам прибывали новые силы. Вражеский огонь становился все плотнее, разведчикам буквально не удавалось поднять голову. Что же делать?

В эту минуту им на помощь пришли трое товарищей, оставшихся по ту сторону колючей проволоки. Они незамеченными также проникли на территорию немецкой части и проползли вдоль проволоки метров пятьдесят налево. А затем все трое одновременно метнули гранаты и открыли плотный автоматный огонь.

Эти действия дали нужный результат. Два десятка немцев повалились на землю, огонь с этой стороны сразу стих. Шубин и Бесчастный тоже кинули по гранате, а затем вскочили и бросились к проходу в проволочном заграждении. Пастухов бежал за ними. Возле проволоки они снова упали на землю, проползли за ограду, развернулись и снова открыли огонь по немцам. Теперь им нужно было обеспечить отход товарищей.

Впрочем, Воробьев, Погорелов и Коржаков не стали бежать назад, к уже сделанному проходу – вместо этого они быстро проделали новый проход, используя свои навыки саперов.

Теперь, когда все шестеро покинули территорию злополучной немецкой части, Шубин решил, что худшее уже позади и можно спокойно скрыться в лесу. Однако события развернулись иначе. Немцы не собирались упускать русских разведчиков просто так. К тому же их, как видно, разозлила смерть фельдфебеля Вульфа. Так или иначе, но едва разведчики успели сделать несколько шагов по лесу, удаляясь от немецкой части, как впереди, из-за деревьев, показались силуэты в форме мышиного цвета. Как видно, немцы выскочили в лес через основной проход в проволоке. Правда, пока их было немного. Но было ясно, что с каждой минутой врагов станет все больше и больше и разведчики снова окажутся в окружении.

Решение следовало принимать мгновенно. И Шубин его принял.

– Вперед, бей их! – крикнул он и сам первый бросился на немцев.

Почти не стреляли – расстояние слишком маленькое. Вспыхнул стремительный и жестокий рукопашный бой. У Жени Пастухова кончились патроны; тогда он схватил свой автомат за ствол и действовал им, словно дубиной, раздавая удары направо и налево. Остальные разведчики в основном орудовали ножами. Врагов было два десятка. Половину из них разведчики перебили, остальных обратили в бегство. Теперь перед ними был только лес, и они бросились бежать по нему, не успев определить, в какую сторону они бегут. Но Шубин при этом успел достать компас и заметил, что они движутся на юг, то есть в сторону, противоположную той, в какую им было нужно. И он показал товарищам, что нужно держаться правее, двигаясь в западном направлении.

Так они бежали полчаса. Наконец, когда выстрелы и крики позади стихли, они, тяжело дыша, остановились. А Пастухов при этом сразу повалился на землю. Нужно было срочно заняться его раной. Сержант Воробьев достал медицинский пакет, разрезал гимнастерку друга и обнажил рану. Беглый осмотр показал, что, кажется, Пастухову повезло: пуля не задела кость и прошла навылет. Воробьев промыл рану водой из фляжки, протер спиртом и затем перебинтовал.

Теперь можно было двигаться дальше. И шестеро разведчиков двинулись через лес. Некоторое время они шли на юго-запад, стараясь уйти подальше от расположения 17-го танкового полка, где им так не повезло. А затем взяли прежний курс в сторону Сычевки.

Шубин взглянул на часы. Двигаться этим курсом они могли не больше часа. Потом надо было поворачивать назад. Ведь до ночи командование ожидало от них разведданные. Шубин еще не знал, что наступление советских войск отложено на два дня и у него в запасе есть время… И он мучился от мысли: «Неужели так и не удастся добыть нужные сведения?»

Они прошли еще километра два, когда Петя Коржаков, самый молчаливый участник их группы, вдруг воскликнул:

– Смотрите, что там за холмики, как на кладбище?

Там, куда он показывал, находилась обычная местность: пригорки, лощины, где-то поросшие лесом, где-то открытые. На одном из пригорков виднелось множество аккуратных холмиков.

– А ведь это окопы для танков, – сообразил Воробьев. – А где-то рядом и танкисты находятся.

– Давай-ка туда подберемся, – сказал Шубин.

И они кружным путем направились к пригорку. Когда подобрались ближе, стали видны траншеи, соединявшие танковые окопы и жилые блиндажи. Эти траншеи покрывали весь холм, словно паутина.

– А вот тут они обязательно должны по нужде вверх вылезать, – заключил Шубин. – Не станут же они нужду в блиндаже справлять. Надо подождать.

Неудобство состояло в том, что не было места, где лес подходил бы близко к немецким траншеям. Полоса леса шириной метров двадцать, примыкавшая к немецким позициям, была срублена. Срубленные стволы, видимо, пошли на укрепление блиндажей, а ветки свалили в овраг. В результате незаметно подобраться к немецким позициям в светлое время было нельзя.

Шубин взглянул на часы. Еще только два часа, до сумерек далеко. И потом, сильно ли помогут им сумерки? У немцев здесь наверняка стоят прожекторы, они включат освещение, и действовать будет еще труднее.

– Ладно, давайте пока перекусим, чем можем, – сказал капитан. – А уж потом будем решать, что делать.