Александр Тамоников - Посылка для генерала

Адъютант провел Максимова по коридору к кабинету командующего, а не в зал совещаний командного состава.

«Значит, не совещание, значит, вопрос касается только моего корпуса».

Сняв в приемной шинель, Максимов вошел в кабинет. Там были только двое: сам Батов и новый член Военного совета армии генерал-майор Радецкий, плечистый мужчина с крупной бритой головой.

– Товарищ генерал-лейтенант, генерал-майор Максимов по вашему приказанию прибыл.

– Хорошо, что быстро прибыл, – Батов подошел к гостю и пожал ему руку. – Дело важное и срочное. Впрочем, как всегда. Вы еще не знакомы? Прошу знакомиться: генерал-майор Радецкий, член Военного совета армии.

Поздоровавшись с Радецким, Максимов подошел к столу и сел на предложенный стул. Батов вернулся за свой рабочий стол и сложил на нем сжатые в кулак руки. Шевельнулись желваки на его худощавом лице, обозначились глубокие складки возле рта. Но в глазах командующего, кроме усталости, чувствовалась и огромная энергия. Как это могло сочетаться в одном человеке! Видимо, уставшее тело никак не мешало движению мысли, мозг командующего работал не переставая. Армия и фронт находились в преддверии больших событий. Максимов знал это, чувствовал.

Радецкий сел напротив Максимова и, не скрываясь, разглядывал его с большим интересом.

– Я вызвал вас, Игорь Викентьевич, по очень серьезному вопросу, – начал говорить Батов. – Мы с вами воюем вместе меньше полугода, но я успел оценить ваши способности как командира корпуса. Да и о вашей прежней службе наслышан. Разумеется, прежде чем было подписано ваше назначение в армии, я наводил о вас справки. Вот Николаю Антоновичу только что о вас рассказывал. И мы пришли к единому мнению, что можно вам поручить одно очень важное и опасное дело.

– Совершенно верно, – поддержал командующего Радецкий и вдруг улыбнулся открытой обезоруживающей улыбкой. И сразу обстановка в кабинете перестала быть напряженной. – И командующий армией, и другие командиры, в чьем подчинении вы воевали с начала войны, характеризуют вас как грамотного, умелого и инициативного командира. Вы владеете навыками маневренного боя, управления войсками в самых сложных боевых условиях. И вы вполне справитесь с задачей, выполнять которую придется в отрыве от основных сил армии.

– В отрыве? – Максимов удивленно посмотрел на Радецкого, потом на Батова. – Рейд?

– Совершенно верно, – удовлетворенно кивнул командующий армией и обменялся взглядом с членом Военного совета, как будто сказал ему, что вот, я же говорил вам. – Подойдем к карте!

Генералы подошли к стене, где, закрытая занавеской, висела карта участка фронта от Орла до Харькова. Хорошо был виден выступ в обороне советских войск в районе Курска. Батов обвел его тыльной стороной карандаша и повернулся к Максимову:

– Вы прекрасно понимаете, что у фашистов появилось желание этот выступ срезать и организовать нам приличный «котел» под Курском. Это даст им возможность разгромить три фронта, и тогда, как они полагают, путь на Москву будет снова открыт. Более того, эта операция за счет спрямления линии фронта позволит вермахту высвободить значительные силы, которые нужны им на юге, где развивается наступление на Украине. А еще им нужны резервы для того, чтобы остановить наши войска под Ленинградом. Рвется колечко! Прорываем блокаду. Город вздохнул свободнее!

– Есть планы Ставки, как воспрепятствовать немцам здесь, под Курском?

– Есть! – кивнул Батов. – Фронтовая разведка подтверждает это по составу войск, которые немцы сосредотачивают на направлениях главных ударов. Есть сведения: идут подкрепления из Германии и из Скандинавии. Взбесившийся фюрер никого не слушает, не верит своим генералам, требует срезать Курский выступ.

– А силенок-то у него уже маловато, – с улыбкой добавил Радецкий. – Это вам не лето 41-го.

– Так какова же моя задача? – спросил Максимов. – Разведка сил противника?

– Не только разведка. Задача несколько сложнее, Игорь Викентьевич, – Батов взял Максимова за локоть и вернулся к столу. – Прошу садиться. Видите ли, состав частей и соединений мы приблизительно знаем. Мы дадим вермахту возможность атаковать, попытаться взять инициативу в свои руки. Однако встретим мы его так, как еще ни разу не встречали. Все возможные средства – на танкоопасных направлениях и направлениях главных ударов. Оборона армий выстроится в три линии, дальше – линия обороны Центрального фронта, за спиной, как стратегический резерв, армии Степного фронта, которые перекроют возможные фланговые удары, поддержат в случае необходимости силы передовых фронтов. Ну а на завершающем этапе, когда мы обескровим врага, измотаем его, выбьем танки, фронты перейдут в контрнаступление и завершат уничтожение группы армий «Центр». Гитлер нам как будто сам предлагает это решение, сам кидает основные и невосполнимые силы в нашу мясорубку.

– На стадии подготовки операции и в процессе ее выполнения, – добавил Радецкий, – мы рассчитываем на помощь партизан в немецких тылах. И немцы это поняли. От Брянска до Харькова начались массовые карательные операции. Немцы бросили значительные силы на борьбу с партизанским движением, жгут села при малейшем подозрении в связи жителей с партизанами. Зверствуют не только фашисты, но и украинские националисты, которых их хозяева бросают на партизан.

– Ваша задача, генерал Максимов, задача вашего корпуса – нанести отвлекающий удар, имитировать на начальном этапе рейда наступление наших войск. Затем пройти по тылам с боями: уничтожить тыловые склады, штабы, дезорганизовать, нарушить управление, отвлечь на себя силы врага. За это время партизанские отряды передислоцируются, выведут из-под удара свои соединения. У нас появится возможность вывезти раненых, подбросить партизанам оружие, снаряжение, взрывчатку, инструкторов. В это же время будет произведен массированный удар по аэродромам противника. Мы нанесем люфтваффе максимальный урон. На момент главного удара активность немецкой авиации должна быть сведена к минимуму. Спутаете планы врага – это залог успеха будущей оборонительной, а главное, наступательной операции под Курском. Но, Игорь Викентьевич, об истинных целях рейда знаете только вы один. Для всех это начало общего наступления наших войск, которое, по разным данным, то ли продолжится, то ли мы от него отказались, и один ваш корпус застрял в немецких тылах. Да и о предстоящем прорыве вашего корпуса будут знать единицы.

Максимов вернулся к себе лишь под утро, предупредив по телефону, чтобы к его приезду собрались на совещание начальник штаба, начальник оперативного отдела штаба, зампотех и командиры частей. Голос адъютанта Полякова, несмотря на предутренние часы, был бодрый. Это Максимова порадовало. Он вообще был доволен своим адъютантом, его не просто исполнительностью, а очень толковой исполнительностью, умением понимать без слов и на два шага вперед.