Олег Красин - Невидимый рубеж. Книга третья. Долиной смертной тени

– Как себя чувствуешь, башка не болит? – подал голос Ромка, намекая на недавнюю контузию, полученную при взрыве «Тойоты».

– Не-а, – протяжно ответил Ковалев, – прошло вроде. Что у тебя за разговор? Случилось чего?

Песоцкий запустил руку в карман брюк и оттуда он извлек гильзу, подобранную в траве, на обочине дороги, ведущей в товарищество «Сенеж». Гильза в свете фонаря, падающего на край столика, была почти незаметна в желтом свете, похожа на забытый кем-то золотой колпачок авторучки и потому казалась вполне безобидной. Дмитрий осторожно подцепил ее, вставив зубочистку в отверстие, осмотрел, спросил без особого любопытства:

– Это откуда?

– Понимаешь, Димон, недавно выезжал на мокруху, двух жмуров осматривал. Кстати, Оксана тоже там была. Так вот, в траве нашел эту гильзу.

– Ну и что?

– Показалась мне странной. Сечешь? Гильза чуть больше, чем у Макарова, я сравнивал. Похоже, от «Гюрзы» или «Вектора». И я загрузился: какого лешего здесь стреляли из спецоружия? Там ведь простые дачники были в машине – парень и девчонка. Кажется, «Гюрзой» ваш спецназ оснащен?

Лицо Дмитрия, до того бывшее расслабленно-довольным и вполне безмятежным, сразу напряглось и стало сосредоточенным.

– Думаешь, спецназ? – уточнил он.

– Нет, причем тут спецназ? – поморщился Роман на недогадливость приятеля. – Кто-то надыбал ствол, чуешь? Ствол не простой, не травматика, такой в магазине не купишь для переделки в боевой.

– Прикольно! – пробормотал Ковалев. – А ты что, уволок улику оттуда?

– Если что, я вернусь и найду гильзу на том же самом месте.

– Ты из-за этого не хотел приглашать Оксану?

– Ага!

Дмитрий хмыкнул: – Фокусник! Окей, гляну.

Он взял бумажную салфетку со стола, аккуратно закатал в нее гильзу и положил в карман рубашки. После этого продолжил интересный разговор:

– Слушай, а пули в теле? Их же найдут и поймут, что там спецоружие применили.

– Пока они обнаружат, пока идентифицируют, – ухмыльнулся Песоцкий, – вы быстрее сработаете.

Они продолжили пить пиво, но былая безмятежность и расслабленность покинула их, словно нечто грозное и опасное повисло над столиком вместе с молчанием. Подняв голову вверх, Дмитрий рассеянно посмотрел на раскрытый над головой зонтик и вдруг представил его щитом от бедствий, грозящих им с Ромкой, по крайней мере, этим вечером. Из-под этого щита уходить не хотелось.

Мимо изредка проезжали машины, чертя по асфальту светом фар, загадочные, замысловатые буквы. Из них, пожалуй, можно было составить сообщения, если бы Ковалев знал азбуку символов. Автомобилей на улице было мало – большинство уже покинуло центр Москвы и разъехалось по окраинам, а здесь остались немногие, напоминающие случайных прохожих, заблудившихся в переулках старого города. Они проезжали и не мешали сидеть ему и его приятелю Ромке здесь, перед кафе за столиком, наслаждаться теплым летним вечером.

– Что вам принести? – вдруг услышал он голос официанта, оторвавший его от созерцательного раздумья. Но вопрос официанта оказался адресован не им. За соседним столиком сидела девушка, возле нее стоял официант и принимал заказ.

– Зацени девчонку! – прервал Рома установившееся молчание, которое, по всей видимости, его – говорливого и жизнедеятельного парня, – чрезвычайно угнетало.

Но Ковалев и без его слов заценил девчонку. Она была в летнем платье из просвечивающей ткани, сквозь которую белели контуры бюстгальтера и трусиков, но в этом не было ничего вульгарного – вся молодежь ходила так жарким летом. Девушка заказала мороженое с кофе-эспрессо, и в большой чаше официант принес три мороженных шарика: желтый, зеленый и розовый. Взяв ложечку, она стала осторожно отправлять кусочки мороженого в рот, запивая кофе мелкими глотками. Она делала все нарочито аккуратно, медленно, пластично, словно умывающаяся утром кошка, протирает себе мордочку.

Дмитрий невольно засмотрелся. Надменный лоб, капризные, четко обрисованные губы, короткая стрижка, длинные ресницы. Эти черты он схватывал мгновенно, как художник, который закладывает в память чужой образ, чтобы воспроизвести его на хосте. А может и как опер, чтобы по отдельным приметам создать словесный портрет подозреваемого.

– Ты че, заснул там? – отвлек его от наблюдений Роман.

– Нет, – бросил Ковалев, – так задумался.

От Песоцкого, как от опытного ловеласа не ускользнуло внимание приятеля к посторонней девушке, и он решил, что Димону надо предоставить шанс.

– Слушай, мне пора! – с хитрецой во взгляде сообщил он и демонстративно посмотрел на часы. – Ты посиди здесь, не торопись, отдохни! Потом созвонимся.

И оставив деньги на столике, он удалился той легкой походкой, какой ходят обычно парни, избалованные женским вниманием, а Ковалев остался за столиком, думая, как найти предлог для разговора с незнакомкой. Обычно, ему не приходилось лазить в карман за словом, и он не считал себя необщительным и скучным: как-никак, он не первый год он оперит. Но сейчас? Он раздумывал, о чем бы ее спросить, ведь вопрос – это самый простой, банальный способ знакомства. Спросить можно о погоде, о мороженом, о кафе, да мало ли о чем? Например, как пройти в библиотеку?

Однако в конечно счете его выручил случай. Девушка уже доела мороженое, выпила кофе, принялась рассчитываться по чеку, оставленному официантом в узкой длинной папке.

– Извините, вы не сможете разменять тысячу? – она обратилась к Ковалеву по-свойски, как к соседу, сидящему рядом за столиком.

– Конечно! – с готовностью согласился Дмитрий. Он порылся в своем кошельке, достал деньги.

– Спасибо! – бросила ему девица и сама затеяла разговор: – Сегодня жарко было! Даже вечером душно.

– Меня спасает пиво! – заметил Ковалев. – А вы не хотите?

– Ой, нет! Я поела сладкое и еще кофе. Нет, спасибо!

Они замолкли, исчерпав тему погоды, и Дмитрий, чтобы не чувствовать себя неловко, предложил наудачу:

– Не хотите пройтись?

Девушка с легкостью согласилась.

– Меня зовут Саша, – сообщила она, когда они уже шли по остывающим плиткам тротуара в сторону Кремля.

– А меня Дмитрий. Иногда друзья зовут Димоном.

Саша улыбается:

– Как бывшего Президента России?

– Точно. Только фамилия у меня другая.

Он шел недалеко от нее, совсем рядом – на расстоянии ладони и видел сквозь прозрачную ткань ее тело, чувствовал запах кожи, туалетных духов. Запах тонкий, настойчивый, тревожащий. Неожиданно Саша проявила инициативу и взяла его под руку, отчего тело ее оказалось еще ближе. Она касалась его бедром, грудью и Дмитрий теперь мог заглянуть в ее глаза, в самую их глубину, затененную длинными ресницами.

– А где ты работаешь? – поинтересовалась она.