Мэтью Рейли - Храм

Рейс протянул идола вождю. "Рапы снова заперты в храме, — сказал он. — Пришло время отправляться домой.

— Мой народ благодарит вас за все то, что вы сделали для него, Избранный, — сказал Роа. — Если бы в мире было больше людей, похожих на вас.

Рей скромно склонил голову, а Рене здоровой рукой взяла его под руку.

— Как ты себя чувствуешь, герой? — спросила она.

— Я считаю, что меня надо еще раз стукнуть по голове, — ответил он. — Как еще мне объяснить все эти отчаянные подвиги? Наверное это все адреналин.

Рене покачала головой и посмотрела ему прямо в глаза.

— Нет, — сказала она. — Я не думаю, что все дело в адреналине.

Затем она приятно поцеловала его в губы. Когда она наконец оторвалась от него, то улыбнулась.

— Пойдем, герой. Пришло время отправляться домой.

Под овации туземцев Рене и Рейс покинули верхнюю деревню.

Когда они пошли в Вилкафор, где-то в глубине деревни из бамбуковой клетки, привязанной к четырем деревьям, раздался приглушенный крик.

По полу клетки от боли в животе катался несчастный Фрэнк Нэш, у которого были отрублены обе руки.

Туземцы не стали убивать его на главной улице Вилкафора. Вместо этого они отрубили у вора руки и оставили его для более подходящего действия.

Через час началось шествие индейцев к храму Солона. На церемониальных носилках несли тела. Процессия проследовала к храму по веревочному мосту.

На одних из носилок корчился от боли Нэш, а другие занимали тела Ван Левена, Марти, Лорен, Романо, и участников команды из флота и АПНИОР. Любая, мертвая или живая, человеческая плоть умиротворит живущих в храме богов-кошек.

Вся деревня, распевая в унисон, собралась позади храма. Два могучих воина подняли цилиндрический камень, открыв жертвенный желоб.

Сначала вниз сбросили мертвые тела Ван Левена, Марти, Лорен и людей из флота.

Последним к жертвенному желобу поднесли Фрэнка Нэша. Он видел, что происходило с другими, и его глаза расширились от ужаса, когда он понял, что произойдет с ним.

Он закричал через кляп, когда совершавшие жертвоприношение священники связали ему ноги. Когда два индейских воина поднесли его к желобу, он начал неистово корчиться.

Его опустили ногами вниз, и Фрэнк Нэш вытаращил глаза от ужаса, когда в последний раз увидел небо.

Воины сбросили его в желоб. Нэш кричал всю дорогу.

Каменный цилиндр водрузили на место, и туземцы в последний раз покинули вершину башни, чтобы никогда больше не возвращаться. Вернувшись в деревню, они начали готовиться к долгому путешествию, которое приведет их куда-то вглубь джунглей, в место, где их никогда не найдут.

Высоко над Андами «Гусь» летел в Лиму.

Забинтованный, но живой Дуги сидел в кабине. Рейс, Рене, Габи и Ули сидели сзади.

После примерно часа полета Габи присоединилась к Дуги.

— Привет, — сказала она.

— Привет, — ответил Дуги, поняв, кто пришел. Он нервно сглотнул. «Зеленый берет» все еще думал, что Габи очень привлекательна и не ровня ему. Она много потрудилась, нежными руками бинтуя его раны. Он все время пялился на нее.

— Спасибо, что помог мне с тем кайманом во рву, — сказала она.

Он покраснел.

— Пустое.

— Все равно спасибо.

— Без проблем.

Настала неловкая тишина.

— Я вот что подумала, — боязливо произнесла Габи. — Знаешь, если тебя дома никто не ждет, то, может быть, зайдем ко мне, и я приготовлю обед.

Сердце Дуги почти перестало биться.

— Это будет здорово.

В пассажирском салоне в десяти футах у них за спинами Рене положила голову на плечо Рейса и уснула.

Рейс разговаривал по сотовому телефону Эрла Биттикера с Жаном-Полем Демонако. Он поспешил рассказать ему обо всем, что происходило в Вилкафоре. О ФУР и нацистах, флоте и армии, и, в конце концов, о техасцах.

— Подождите минуточку, — сказал Демонако. — У вас был военный опыт?

— Никакого, — ответил Рейс.

— Значит вы типа просто неизвестный герой?

— Что-то в этом роде.

Они поговорили еще немного. Демонако дал Рейсу адрес и номер телефона американского посольства в Лиме и назвал местного агента ФБР, затем добавил, что ФБР позаботится о путешествии обратно в США.

Повесив трубку, профессор смотрел в иллюминатор на проносящиеся под ними горы, его потрепанная бейсболка была надвинута на глаза, а правой рукой он теребил изумрудное ожерелье у себя на шее.

Потом он прищурился и вынул из кармана тонкую обернутую в кожу тетрадь, отданную ему Маркесом на банкете в то утро.

Рейс просмотрел ее. Она была совсем не толстой. На самом деле в ней было лишь несколько исписанных от руки страниц.

Почерк был знакомый.

Рейс открыл первую страницу и начал читать.

Достойному искателю приключений, который найдет эту тетрадь.

Я пишу при свете факела в предгорьях прекрасных гор, господствующих над Новой Испанией.

Согласно моим непрофессиональным расчетам, сейчас приблизительно 1560 год со дня рождения Господа нашего. С того времени, когда я впервые ступил на эти чужеземные берега, прошло почти двадцать пять лет.

Для многих из тех, кто может прочесть этот труд, это не значит ничего. Я пишу его в предвкушении написания другого, более полного описания удивительных приключений, выпавших на мою долю в Новой Испании, которое я могу вообще не написать.

Но если мне все-таки удастся это сделать, и если ты, храбрый авантюрист, сумеешь добраться до нее и поможешь самым благородным из туземцев, а после прочтешь ее, тогда то, что последовало потом, будет для тебя иметь значение.

Почти двадцать пять лет прошло после моего невероятного приключения с Ренко, и все мои друзья уже умерли.

Бассарио, Лена, даже сам Ренко.

Но не пугайся, дорогой читатель, они умерли не от бесчестных поступков или ухищрений. Все они умерли во сне, став жертвами злодея, от которого не скрыться никому — от старости.

В живых остался один я.

Грустно, но у меня не осталось ничего, ради чего можно было жить здесь, и я решил вернуться в Европу. Я собираюсь закончить свои дни в каком-нибудь удаленном монастыре вдали от мира, где, если будет на то воля божья, целиком запишу свой удивительный рассказ.

Я оставляю эту тетрадь в хороших руках своих друзей-инков, чтобы они передали ее своим детям, а те — своим, чтобы отдать ее самому достойному из искателей приключений. Его качества должны быть сообразны достоинствам моего друга Ренко.

Здесь я должен постараться развеять некоторые выдумки, которые я собрался включить в более полное изложение моей истории.

После смерти Эрнандо на огромной каменной башне, Ренко конечно вошел в храм с двумя идолами, но вскоре выбрался оттуда через подводный проход у основания гигантского каменного пальца, целый и невредимый.