Николай Брест - Враг или брат?

– Мой позывной Кабан, – буркнул пленный.

Женщина пристально посмотрела на брата и тихо сказала:

– Ах вот как!

Кабан повернулся к ней и с улыбкой продолжил:

– А имя мое Мыкола! – затем к Угрюмому. – А як твое?

– Зачем оно тебе? Позывной знаешь – и хватит! – Немного помолчали. Костер почти потух.

– Ну что ж, – снайпер встал, – веди нас, Кабан. Только не как Иван Сусанин поляков.

– Может, без него пойдем? – спросила женщина. – Не верю я ему!

– Закинчуй, Тома! Я шо зовсим – ридных вбываты?! – Микола развел руками.

– Отож, брехун, – ответила сестра, – десять тысяч долларов? Кто ж тебя, укропа, знает?

– Отставить балаган! – резко приказал Угрюмый. – Выбора у нас нет – придется довериться Кабану! Пошли.

Половину ночи необычная группа пробиралась к позициям ополченцев. Несколько раз попадали под обстрел. Однажды под минометный. При первом же взрыве Кабан упал, закрывая собой мальчишку. Небольшим осколком проводника ранило в плечо. Угрюмый освободил пленника от пластиковых наручников, перевязал рану и вернул винтовку. Ближе к рассвету добрались до вполне безопасного места. В ополченскую зеленку.

– Ось и все, – остановился Кабан, – дальше без мене.

– Хорошо. Благодарю! – Угрюмый протянул руку. Кабан пожал.

– Скажи, – спросил Угрюмый, – зачем ты на панаму смайлик налепил, как покойный Рико?

– В память о друге.

– Будешь мстить? – Угрюмый тяжелым взглядом смотрел на Миколу. Тот отвел глаза. Пробурчал: – Война есть война.

– Лучше не делай этого! – искренне сказал Угрюмый.

– Почему? – Кабан удивленно вскинул брови.

– Потому что правда на моей стороне! А ты против своих родственников воюешь! Называешь их ватниками и российской армией! Бог – на моей стороне!

– И на моей тоже! – Кабан достал из нагрудного кармана матерчатый поясок с молитвой «Живый в помощи», показал: – Ты не того убил! Рико – это я! С моей винтовкой лежал напарник. Кабан – его позывной. Он был совсем зеленый! Очень хотел убить кого-нибудь из ватников. Выпросил у меня панаму – «на удачу!». Вот так! Почему меня Бог спас – не знаю! Но накануне, я повредил руку. Поэтому работал «вторым».

Приподняв в прощальном жесте панаму, Микола повернулся и пошел прочь.

– Подожди, Рико! – Угрюмый взмахнул, указывая направление рукой. – Иди левым краем посадок – справа растяжки и забытые мины, – затем помолчал и закончил: – Мое имя Николай!

– Спасибо… брат… Николай! –вражеский снайпер скрылся в листве. Женщина и мальчик со слезами смотрели ему в след.

Угрюмый вздохнул. Из груди вырвался сдавленный, хриплый стон.

– Ось! Очнулся клятый сепар! – один из бойцов ВСУ отделился от группы, сидящей у костра, и подошел к лежащему на боку связанному снайперу. Слегка пнул и веселым пьяным голосом сообщил: – Зараз допрашивать будем.

Угрюмый стиснул зубы, закрыл глаза. Сосредоточившись начал мысленно погружаться в себя, стараясь полностью отрешиться от внешнего мира. В пульсирующем болью сознании застучали молоточками слова: «Господи, прости и помилуй!». Сердце гулко стучало.

Посыпались удары. Тело вздрагивало. К избиению присоединился офицер. Угрюмый погрузился в ощущения нереальности происходящего. Сознание его привычно фиксировало детали окружающего мира. Неожиданно, резкие вспышки боли, электрическим разрядом пробивавшие тело, притупились. Отчаяние сменилось надеждой, разум вошел в необычное состояние. Угрюмый ощутил в себе спокойную, уверенную силу, готовность терпеть до конца. Не обращая внимания на боли в груди, плавно вдохнул и медленно-медленно выдохнул. Разум постепенно отстранился от тела. Все звуки и чувства приглушились, пространство сузилось, превратившись в своды узкой трубы. Туда неожиданно втянуло Угрюмого. Понесло с ускорением вверх – все выше и выше. Затем с легкой вибрацией – «Ф-р-р-р!» снайпер вылетел на свет, увидев сверху тело, лежащее на земле.

Сильное удивление охватило Угрюмого, но он спокойно наблюдал. А внизу крича и матерясь, офицер добровольческого батальона нацгвардии Украины, пинал связанное, лежащее ничком, бездыханное тело. Оно когда-то было снайпером с позывным Угрюмый. Вся жизнь – от младенчества до сего дня – в одно мгновение пронеслась перед взором вылетевшей из тела души, сменяясь картинками, как фильм в кинотеатре. Что-то теплое и горькое коснулось сердца. Снайпер удивленно ощутил текущие слезы. «Разве сердце может плакать само, без тела?» – пронеслось в сознании. «Конечно! – услышал Угрюмый. – Именно сердце источник всего, что исходит от человека! Радость, счастье, горе, плач, смех, доброта, злоба. Всё это рождается в сердце!», – голос был густой, мягкий и тихий. «Кто ты?» – спросил Угрюмый. Ответа не было.

Снайпер видел, как несколько человек в камуфляже со злобной яростью терзают, пинают бездыханное, связанное тело. Это же его тело! «Что со мной?» – подумал Угрюмый. И ответил сам себе –«Я умер!». С этой мыслью вырвался вздох облегчения: «наконец-то все закончилось!». Стало легко и радостно. Он начал подниматься вверх, удаляясь от своего тела, от тяжелой, суетливой земной жизни. Ликование наполняло, вознося к небесам, лучи теплого света грели и притягивали.

Внезапно подъем прекратился. Снайпер остановился, упершись в невидимую преграду. Снова мягкий, густой голос, идущий сверху: «Еще не готов! Пусть служит людям!». Угрюмый посмотрел вверх и увидел очень яркий свет. Он звал и не пускал одновременно. Чувство страха и невыносимой тоски охватило душу. «Почему?» – закричал снайпер. «Найди ответ сам! И будь достоин жизни!» – печально, с любовью, ответил голос. В тот же момент Угрюмый провалился в густую темноту, – снова в трубу, по которой поднимался вверх. Падая, в тоске и страхе горестно кричал: «Не надо-о-о!». Затем сила тяжести огромной земли навалилась на грудь. Вдавила в тело. Вернулась вся полнота болевых ощущений поврежденного организма. Угрюмый сжал челюсти, стараясь не дышать. Чуть приоткрыл заплывшие кровоподтеками глаза. Свет костра резанул, пробиваясь болью ото лба до затылка. Тело нестерпимо ломило и жгло. Голова кружилась, тошнило.

К сидящим у костра подошел человек со знакомыми чертами лица. Что-то сказал. Затем наклонился к снайперу. Угрюмый неимоверным усилием воли затаил дыхание. Человек вернулся к костру, заговорил. Снайпер напряг слух. Слов было не разобрать, но Угрюмый все понял – люди у костра решали, что делать с трупом сепаратиста, который скоро начнет разлагаться и вонять. Никто не хотел возиться с мертвым телом. Не сжигать же его здесь! Человек со знакомыми чертами лица предложил отвезти труп в серую зону, а там уничтожить в огне или бросить. Все согласились. Теперь решали, кто это исполнит. Смеялись и шутили, словно речь шла о мешке с мусором. Наконец, нашелся боец, согласившийся вывезти и утилизировать мертвеца. Доброволец подошел к Угрюмому. Наклонился, взял подмышки и резко дернул вверх. Сильнейшая боль обожгла тело снайпера, и он потерял сознание.