Борис Бабкин - Хочешь выжить — убей!

— Где же он, сука? — зло пробормотал Арсентий.

— У своей сестренки, — услышал он голос Лили. Обернувшись, обжег ее взглядом.

— Откуда ты знаешь?

— Я у нее вчера была. Лорка сказала, что Семен вечером приедет. Он в Тулу уехал. Ведь Кешку, братика твоей разлюбезной Катюши, — едко проговорила она, — арестовали.

— Слышал, — кивнул Арсентий. — Но правда ли это — не знаю.

— Правда, — злорадно улыбнулась она.

— Ты вроде как довольна? — Он взглянул на Лилю.

— Ну не то чтобы совсем, — пожала она плечами. — А в общем, да. Потому что...

— Закрой хайло! — рявкнул Арсентий.

— Ну, милый, — ее глаза сверкнули, — ты сам виноват. Я ведь говорила, что не надо со мной так. — Лиля ушла в свою комнату.

— Мне плевать, — злобно говорила Екатерина, — что тебе будет. Ты сама это...

— Сама? — закричала Лариса. — Я же для тебя, можно сказать, старалась.

Твой братишка Кешенька — трус. Он никогда ничего не сделал бы Розовой. А тут, конечно... — Она развела руками. — Кгда я сказала, что Таракан деньги повезет, двадцать пять тысяч зеленых, он сразу согласился.

— И что ты от меня хочешь? — спросила Астахова.

— Скажи своему братцу, чтобы он меня не упоминал.

— Ах вот как! — развеселилась Екатерина. — Боишься!

— А ты? — спросила Лариса. — Сама перепугалась. Ведь братик твой и тебя по делу возьмет. Если бы ты этого не боялась, не приехала бы.

В соседней комнате Рыбак и Горыныч, сидя за столом, курили.

— Ты на чьей стороне будешь? — спросил Семен.

— На своей, — усмехнулся тот.

— Если Арсен узнает, что ты спишь с его женой, — Рыбак покрутил головой, — то...

— Он мне велел, — ухмыльнулся Горыныч. Глаза Рыбака округлились. — И вот еще что, если ты снова повысишь на меня голос, пристрелю, понял? — Семен, откинувшись на спинку стула, всмотрелся в его лицо. — Чего вылупился? — нагло улыбнулся Горыныч. — Арсена же тебе бояться надо. Думаешь, он простит тебе свой «мере»? Крутого из себя строишь. Да Арсен немного очухается — и спустит тебя в унитаз.

— Слушай, — неожиданно рассмеялся Рыбак, — а ты мне начинаешь нравиться.

— Я не баба, — грубовато проговорил тот, — чтоб нравиться.

— У меня есть предложение, — сказал Семен, — давай на пару работать. У тебя наглости хоть отбавляй, как у Арсен-тия. У меня полный порядок тут. — Он слегка постучал по своей голове указательным пальцем. — Вдвоем мы Арсена запросто сделаем. С Воронежем я высчитал все отлично. Арсентий клюнул на звонок Пятовой. Но моя ошибка в том, что сам захотел его грохнуть, а теперь вот торчу у сеструхи и боюсь на улицу вылезти. — Он вздохнул.

Горыныч с удивлением смотрел на него. Он не ожидал подобного поворота.

«А что? — подумал парень. — Семен дело предлагает».

— И как ты это себе представляешь? — спросил Горыныч.

Азиат подошел к двери Ларисиной квартиры. Держа в левой пистолет, а в правой лимонку с выдернутой чекой, он нажал на кнопку звонка. Сидевшие на кухне четверо боевиков Екатерины и двое горилл Рыбака, переглянувшись, встали.

Вытащив пистолеты, с опаской поглядывая друг на друга, вышли в прихожую.

— Кто? — заглянув в глазок, спросил один.

— Рыбаку ксива, — глухо ответил Азиат.

Дверь приоткрылась. Выстрелив из пистолета, Тимур швырнул в прихожую лимонку и, захлопнув дверь, рванулся-вниз по лестнице. Громыхнул взрыв. Трое парней, изуродованные осколками, лежали у стен. Один, с оторванной по колено ногой, пронзительно крича, катался по полу, стараясь зажать руками брызжущий кровью обрубок.

— Ax ты сука! — вскочил Рыбак. — Арсена привел! — Он выхватил пистолет.

Опрокинув в его сторону стол, Горыныч вскинул «ПМ». В соседней комнате неподвижно стояли побледневшие женщины. Рыбак выстрелил и сумел, дернувшись в сторону, избежать пули, выпущенной из пистолета Горыныча. Выскочил в прихожую, увидел горящую на вешалке одежду. Пытаясь хоть что-то разглядеть сквозь дым, замахал перед собой руками. В него выстрелили двое легко раненных боевиков, посчитав, что в квартиру ворвались бросившие гранату люди.

— Сучка! — по-своему поняв взрыв и выстрелы, закричала Лариса и бросилась к стоявшей на столе сумочке. Прыгнув следом, Екатерина вцепилась ей в волосы и повалила на пол. Лариса сумела захватить ее колено локтем. Екатерина упала. Приподнявшись, с пронзительными криками боли и ненависти женщины сцепились. На газовой плите кухни варился поставленный перед приходом Екатерины борщ. Пена, выбиваясь из-под крышки, шипя, прибивала огонь, а скоро и совсем погасила конфорку. Двое раненных осколками парней, отплевываясь и протирая глаза от дыма, пытались доползти до двери. Огонь, жадно пожиравший висевшую на вешалке одежду, добрался до проводки. Женщины, поочередно наносившие друг другу удары, раскатившись, вскочили. Дым заполнил комнату-. Они бросились к двери.

Стоявший под окнами Ларисиной квартиры Азиат, довольно улыбаясь, смотрел вверх. И тут раздался мощный взрыв. Часть дома просела. Грохнуло еще раз, стена обвалилась. Из-под развалин неслись истошные крики. Большой кусок балкона придавил к асфальту тело Азиата.

Губа, держа руку в оттопыренном «ТТ» кармане, быстро взбежал по лестнице. За ним, немного приотстав, следовал Дедов. Подойдя к квартире, Губа вытащил из заднего кармана ключ. Подошедший Дед, пытаясь восстановить дыхание, сделал несколько вдохов. В руке он держал «Макаров». Губа, покосившись на него, зло блеснул глазами. Он понимал, что, возможно, все это окажется западней. И все-таки шел. Его подогревала ненависть. Дед с его разрешения съездил домой, чтобы удостовериться, что милиция им не интересуется. И вернулся неожиданно скоро. И то, что он сказал ему... Губа погладил указательным пальцем раздвоенную шрамом губу и сунул ключ в замочную скважину. Дверь подалась.

Выставив перед собой пистолет, Дед облизнул пересохшие губы. Он впервые в жизни шел туда, откуда мог не вернуться.

«И на кой хрен я сказал ему? — уже не в первый раз упрекнул он себя. — Мог просто позвонить, и все. Как он взбеленился! — Покосившись на Губу, Дед вздохнул. — А я, чертило, напросился на эту карательную акцию. Хотя, — зло вспомнил он, — я же не Рэмбо, чтобы с балкона по деревьям скакать».

Губа осторожно открыл дверь. И увидел женщину. Она приложила палец к губам и махнула рукой на дверь.

— Он там. С ним трое, — прошептала она. Губа коротко и резко ткнул ее стволом «ТТ» в солнечное сплетение. Она начала падать. Губа обхватил ее за плечи и положил на пол. Осторожно, держа «ТТ» у бедра, двинулся к двери. Дед перешагнул через женщину и тихо закрыл входную дверь. Губа прислушался. В комнате разговаривали. Он показал Деду четыре пальца. Снова облизнув сухие губы, Дедов кивнул. Ногой распахнув дверь, Губа впрыгнул в комнату. Выстрелом уложил вскочившего парня. Ударом ноги отбросил к стене второго и всадил пулю в голову третьего. Лежавший на кровати Астахов, чуть приподнявшись, замер. Не сводя с него горящих ненавистью глаз. Губа шагнул к сбитому им парню и резко ударил его каблуком в переносицу.