Александр Низаев - Космический наемник

– Ну что, дракоша, поработаем? – спросил Руди Борехара, когда они прибыли на карьер.

В ответ тот лишь выпустил струйку темного дыма.

– Ну-ну, не пыли и так здесь дышать нечем!

– Я убью тебя, Аменс!

– Становись в очередь, дылда!

Посвистывая, Руди закинул на плечо лопату, спустился в карьер по каменным ступеням и скрылся за плотной пеленой из песка. Все арестанты также разбрелись по своим рабочим местам. Охранники, постелив на землю теплые одеяла, беспечно растянулись на них в ожидании конца смены. Раз в час кто-то из них опускался в карьер, чтобы измерить количество добытого песка, дать указания и с помощью дубинки подогнать особо нерадивых работников.

Руди приходилось трудиться в полную силу, так как за невыполнение нормы можно было очутиться в Лимтоке, а в его планы это сейчас не входило. Заитересованность Борехара в астрономе Буфо не выходила из головы Аменса , и он чувствовал, что фламмиец что-то замышляет и необходимо было на данный момент находиться к нему, как можно ближе.

Вдруг сзади послышался шорох. Руди обернулся, и его обдало горячим дыханием Борехара. Наемник инстинктивно пригнулся, и вовремя, над его головой просвистела лопата, которой фламмиец хотел одним ударом снести ему голову.

– Ах ты, чертова горелка! – воскликнул Руди. – Все никак не успокоишься?

Мощный удар прямо в любимую ноздрю заставил Борехара отступить на один шаг назад. Но он быстро взял себя в руки и с рычанием кинулся на противника. Он размахивал лопатой, как мечом, стараясь достать наемника. Руди ловко уворачивался от мелькавшего перед глазами необычного оружия, пытаясь найти что-нибудь для обороны. Свою лопату он выронил, и она где-то валялась под слоем песка. Ничего подходящего, кроме пустого ведра, не было. Выбрав момент, Аменс сделал молниеносный выпад и нанес сильнейший удар в живот Борехару. Тот охнул от пронзившей его боли и упал на колени. Лопата выпала из рук. Не теряя времени, Руди схватил валявшееся ведро и нахлобучил его прямо на голову фламмийца. А затем, пока неприятель не опомнился, поднял лопату и со всей силой опустил ее на импровизированный шлем. Внутри ведра послышался вскрик, и Борехар рухнул на кучу песка. Желая закрепить свой успех, не смотря на свой принцип не бить лежащих, но сейчас было можно, Руди принялся колотить по металлической шапке фламмийца.

– Занятный барабан, – приговаривал при этом Аменс. – Звук, конечно, на любителя, но мне такая музыка доставляет истинное наслаждение. Мой тонкий музыкальный слух еще никогда не слышал такой чудесной мелодии.

Наконец, Руди выдохся, уселся рядом с поверженным врагом и тихонько постучал пальцем по ведру.

– Эй, рыцарь, ты там живой? Шлем снимать будешь или так пойдешь?

Борехар зашевелился, потом приподнялся, осторожно стянул с головы ведро и с отвращением отбросил его в сторону. Выглядел он ошеломленным, как после контузии.

– Э-э, ты зачем шапку выбросил? – укоризненно спросил Руди. – Бери, вдруг еще пригодится, когда вздумаешь со мной пообщаться.

Униженный фламмиец, у которого даже дым из ноздри пропал, встал на ноги и без слов скрылся из виду. Такого позора он, да,пожалуй и никто из его народа, еще не испытывал никогда. Хорошо ,что не было свидетелей его унижения каким-то землянином.

– Эй, кастрюлеголовый, – крикнул вслед Руди, – а попрощаться? Вот невежа!Я ему концерт организовал, а он даже спасибо не сказал.

Но Борехар зря обольщался, что не было очевидцев стычки. В это время Буфо, наиболее страдающий от воздействия песка, лежал за ближайшей дюной и переводил дыхание, пока рядом не было охранников. Зрелище ему доставило удовольствие. "Хоть кто-то поставил этого заносчивого фламмийца на место", – подумал он.

Остаток рабочего дня прошел без происшествий. Из-за потерянного времени Руди пришлось приложить максимум усилий, чтобы выполнить норму, взваленную на него комендантом Фобоса. Но он справился и даже заслужил похвалу от очередного проверяющего охранника.

– Молодец, Аменс! – сказал он. – В первый же день и такие успехи.

– Пустяки, – ответил Руди, еле стоящий на ногах от усталости, – надо еще увеличить нагрузку, а то я даже выспаться успел. Не представляю, что теперь ночью буду делать!

– Я похлопочу за это перед комендантом, – засмеялся надзиратель и громко задудел в медный рожок, оповещая об окончании работ.

Возвращаясь в пещеры, Борехар ни разу не удостоил взглядом Руди, а лишь что-то сосредоточенно обдумывал, изредка выпуская темноватый дым.

После купания заключенных снова развели по камерам, и Аменс остался вдвоем с Буфо. Астроном молчал некоторое время, а затем осторожно, но с блеском в глазах, сказал:

– А здорово ты сегодня Борехара обломал!

– Ты-то откуда знаешь?

– А я все видел! – возбужденно ответил сокамерник. – Давно мне не было так весело.

– О том, что ты видел, не стоит никому рассказывать.

– Но почему? – удивился Буфо. – Пусть все знают, что не такой уж он и крутой.

– Борехар очень мстительный. И если он узнает, что ты был свидетелем его поражения, то просто убьет тебя.

– Жаль, – опечалился Буфо, – но…ты все равно молодец!

– Спасибо. Ты лучше скажи, чем так заинтересовал Борехара?

Буфо поерзал на своем неудобном ложе и потер бородавчатый живот.

– Ну что они там тянут с ужином? Есть хочется, спасу нет, – пожаловался он. – Интересно, что сегодня на ужин? Опять, наверное, полусырое мясо и листик салата. А мне бы сейчас рагу из палуских кувшинок…

– Я тебе задал вопрос, – нетерпеливо сказал Руди. – А ты мне тут про кувшинки рассказываешь.

– Борехар запретил мне кому-либо говорить об этом или иначе пообещал убить меня. Извини.

– Если ты не скажешь, то я убью тебя раньше, – зарычал Руди.

Буфо опасливо посмотрел на Аменса своими водянистыми глазами и со вздохом принялся рассказывать:

– Это случилось несколько дней назад. Прибыл очередной воздухолет с посылками и письмами и, как обычно, выбрали нескольких арестантов для его разгрузки. Счастливчики в такие дни освобождаются от любых работ и лишь принимают прибывший груз, сортируют и разносят по камерам. Естественно, такой чести удостаиваются только примерные заключенные.

Руди кивнул головой, показывая, что он знает об этом. Лично ему во время прошлого пребывания в Стикни не приходилось участвовать в этом процессе.

– Я тоже попал в число грузчиков, – продолжил Буфо. – Я стараюсь соблюдать режим, выполнять рабочую норму и не вступать в конфликты, поэтому меня тоже выбрали. Борехар, который никогда не отличался образцовым поведением, о чем-то пошептался с одним из надзирателей и тоже влился в нашу небольшую группу.

– С каким надзирателем? – задал вопрос Руди.