Михаил Серегин - Ангел по имени 112

Он посветил фонарем за дверь. Дело его рук выглядело очень неприятно – гора окровавленных собачьих тел перегораживала коридор, стены которого были щедро заляпаны кровью. И главное, никаких ощутимых результатов эта резня не принесла. Чуть поодаль по-прежнему стояла собачья стая с горящими глазами, готовая в любую минуту возобновить свое наступление. Сколько собак ждало в коридоре, сосчитать Величко не мог, но одно было ясно – их оставалось еще очень много.

Но кроме собак в подземелье появился кто-то еще. Величко готов был держать пари, что слышит чьи-то медленные шаги, которые доносились с той же стороны, откуда пришли собаки. Величко вернулся к друзьям и доложил обстановку.

Славик, уже успокоившийся и избавленный от цепи, услышав про шаги, испуганно сказал:

– Это он, «лейтенант»! Он медленно ходит, ему тяжело, старый он очень.

– А ты, похоже, ему сочувствуешь? – с любопытством спросил Грачев. – Он же тебя на цепи держал! И сейчас вряд ли пожалеет.

– Не пожалеет, – вздохнул Славик. – Я у него вроде как на испытательном сроке был. А теперь он меня точно во враги народа записал. Да я не обижаюсь. Ему тут несладко пришлось. Посиди столько лет под землей, поневоле умом тронешься.

– Боюсь, мы тут тоже надолго засели, – с черным юмором констатировал Грачев. – Допустим, собак перестреляем, а в старика же стрелять не будешь. Может, все-таки удастся его уговорить?

– Вряд ли, – мотнул головой Славик. – Он в этом смысле упертый. Настоящий сталинец.

– А мы тоже притворимся, – подал голос Мачколян. – Трудно, что ли?

– Трудно, – возразил Величко. – Политграмоту знать нужно. Боюсь, у меня тут пробел. Труды товарища Сталина не изучал.

– Остается одно – уходить, – категорически сказал Грачев. – Допустим, мы с Ашотом прикрываем, а Величко с Графом и Славиком тем временем постараются отыскать ближайшую лестницу или шахту лифта, чтобы подняться наверх. Доберемся до машины, а там решим, что дальше делать.

– Этот «лейтенант» с собаками знает выходы наверх как свои пять пальцев, – напомнил Величко. – Он нас и там достанет. Как вы ни хотите, а придется нам его нейтрализовать в первую очередь.

– Что значит – нейтрализовать? – подозрительно спросил Мачколян.

Молчание Величко было гораздо выразительнее слов. Но после короткой паузы он все-таки ответил:

– Нейтрализовать – значит вывести из игры. Любыми доступными способами. Конечно, мы постараемся, чтобы никто не погиб, но…

– «Лейтенант» неохотно поднимается наверх, – взволнованно сказал Славик. – Ему там не нравится. Он за нами не пойдет, вот увидите!

– Не пойдет – еще лучше, – тут же согласился Величко. – Только у меня есть уточнение. Прикрывать будем мы с Мачколяном. Ты, Грач, изо всех нас меньше всего пострадал, значит, тебе и мальчишку опекать. А чтобы вы не заплутались, я с вами Графа пошлю.

– Тогда я тоже себе пулеметик присмотрю, – деловито сказал Мачколян.

Он шагнул в сторону, намереваясь порыться в ящиках с оружием, и в этот момент грохнула входная дверь. Вздрогнув, все обернулись.

В свете фонарей за стальными прутьями снова замелькали собачьи морды.

– Ожили! – пробормотал Грачев. – Ну ничего, сейчас дадим вам взбучку!

– Видно, хозяин уже близко, – озабоченно заметил Величко. – Нужно поменять диск в пулемете…

И вдруг из коридора донесся незнакомый человеческий голос, усиленный допотопным рупором и лишенный каких-либо интонаций:

– Враги народа, вы полностью окружены! Предлагаю добровольно сложить оружие и сдаться! Любое сопротивление будет подавлено самым беспощадным образом! Даю на размышление две минуты! Выходить без оружия, с поднятыми руками, по одному!

– Как в кино, слушай! – озадаченно заметил Мачколян. – Послушай, Славик, дорогой, он это серьезно?

– Нет, он так шутит, – ответил за Славика Грачев. – Тут у них под землей специфическое чувство юмора.

– Грач, ты хотел с ним поговорить, мне помнится, – сказал Величко. – По-моему, сейчас самое время. А вдруг получится? Ты у нас все-таки психолог.

– Психолог – это не значит психиатр, – проворчал Грачев. – Но, в принципе, я не против. Нужно использовать все шансы. У нас всего две минуты.

Он оставил друзей и осторожно подошел к двери почти вплотную. Здесь он погасил фонарь и крикнул:

– Господин… Э-э, товарищ лейтенант! Послушайте! Я предлагаю вам переговоры! Мы не враги. Мы спустились в бункер с поверхности. Мы выведем вас отсюда. Ваше заточение кончится – вы увидите солнце!

Грачев замолчал и прислушался. Молчание старика показалось ему благоприятным знаком. Если этот человек задумался над словами Грачева, то можно было рассчитывать, что он примет правильное решение.

– Вы спустились сюда, – вдруг снова раздался скрипучий, почти бесстрастный голос. – Значит, должны знать пароль. Какой у вас код доступа?

«А черт его знает, какой у нас код, – с досадой подумал Грачев. – Вот же занозистый старик! Шестьдесят лет тут просидел и еще пароль требует. Просто железный дровосек какой-то».

– Послушай, отец! – крикнул он. – Твой объект давно никого не интересует. Про него все забыли. Твоя воинская служба закончилась много лет назад. Мы гражданские люди, спасатели. Мы поднимем тебя на поверхность и определим в лучший санаторий. Ты персональную пенсию получишь. Питание диетическое – фрукты, кефир, масло сливочное…

«Ну чем тебя еще заинтриговать, старый хрыч? – с тоской подумал Грачев, не слыша ответа на свои посулы. – Я даже не знаю, что было самым заманчивым для людей той эпохи. Пообещать ему генеральское звание? Награду от президента? Но за такое словцо он меня просто на месте расстреляет. Вот тебе и психолог! Все равно что с египетским фараоном разговариваешь…»

– Две минуты прошло, – вдруг рявкнул жестяной голос. – Последний раз предлагаю вам сдаться.

Грачев обернулся к товарищам и развел руками. Они не могли видеть его жеста, но им и так было все понятно. Грачев пошел обратно, но едва он сделал первый шаг, как за его спиной, прямо за дверью, с оглушительным треском разорвалась граната.

Грачева швырнуло на пол, над его головой полетели осколки и куски собачьего мяса. «Лишь бы не сорвало дверь! – подумал он. – Это было бы очень некстати».

В голове у него звенело, но он заставил себя встать и крикнуть:

– Нужно освободить место на стеллажах! Тогда собаки нас не достанут!

Повторять ему не пришлось. Мачколян уже сбрасывал на пол тяжелые ящики, освобождая верхнюю полку.

– Славик, лезь наверх! – приказал он, подхватывая мальчишку и придавая ему нужное ускорение.

– Что, так и будем отсиживаться теперь на полках? – спросил Величко. – Как в бане? Парку будем просить прибавить?

– А ты что предлагаешь? – спросил Грачев. – На прорыв идти, под гранаты? Абориген-то, видишь, совсем озверел.