Михаил Серегин - Кимоно для боя

Снежная пелена закрутила коня и всадника, и вдруг что-то ослепительно блеснуло в спирально вздымающемся воздухе. Раздался звон… Это конь Цюй Юаня разбил лед времени своим грозным копытом. Вырвавшись из водоворота, он мчал отважного всадника, все дальшее и дальше унося его, пока он совсем не скрылся из виду. Снова звон, зависший на одной ледяной серебряной ноте. Резкий, дребезжащий, непрерывный…

Китаец открыл глаза и привстал. В прихожей надрывался звонок. Он поднялся и пошел открывать, потирая глаза. На пороге стояла Саша. На голове у нее была шелковая косынка, в руке она держала темные очки. Одета она была в кожаный плащ идеального покроя.

– Я уж думала, тебя нет.

– Кажется, я задремал, – он помог ей снять плащ. – Проходи. Как себя чувствует Ольга Васильевна?

Китаец незаметно запер дверь на ключ, прошел в гостиную и опустился на диван. Саша села рядом. Она очаровательно выглядела в черных брюках-стрейч, белой блузке с отложным воротничком и глубоким узким вырезом и золотисто-коричневом, идеально сидевшем на ней жакете. Во всем ее облике было что-то задорно-мальчишеское и одновременно мягкое и женственное. Он не удержался и провел рукой по ее голове, с которой она сняла косынку. Саша вздрогнула и подалась к нему. Подождав, когда ее ухо окажется рядом с его губами, он шепнул:

– Я знаю, это ты отправила Олегу видеокассету, на которой Катя в постели с Сергеем.

Саша отпрянула, глядя на Китайца широко раскрытыми глазами.

– Почему ты не отправила ее раньше? – Он спокойно закурил, глядя на ее лицо, по которому скользили солнечные блики.

– Какая кассета, бог с тобой! – Саша удивленно захлопала ресницами.

– Я ждал от тебя чего-то подобного, – невозмутимо сказал Китаец, – но если ты забыла, я напомню: ты послала видеокассету с постельными играми Петрушенко и некоего Сергея, с которым я, – Китаец посмотрел на часы, – часа два назад имел непродолжительную, но полезную беседу.

– И что же? – пренебрежительно хмыкнула Саша. – Какое это ко мне имеет отношение?

– Ты от Ольги Васильевны научилась заносчивости? Тебе это не идет. Советую тебе быть более мягкой и внимательной к собеседнику.

– Ну, знаешь, – Саша встала с дивана и принялась нервно ходить из угла в угол, потом вдруг остановилась, порылась в сумке, достала дрожащими пальцами сигарету и, с трудом манипулируя зажигалкой, прикурила.

– Этот Сергей рассказал мне о своей встрече с некой Галей, почти что Галой (ударение на последний слог), – насмешливо посмотрел на Сашу Китаец, – подробно описал ее. И ты знаешь, меня поразило внешнее сходство этой женщины с тобой. Я понял, что Галя и Саша – одно и то же лицо.

– Не намерена слушать эти россказни! – Саша швырнула сигарету в пепельницу и быстрым шагом направилась в прихожую.

– Ты делаешь много лишних движений, – холодно произнес Китаец, – вернись и дослушай меня.

– Немедленно открой дверь, не то я буду кричать! – донесся из прихожей раздраженный голос Саши.

Китаец поднялся, прошел в прихожую и, облокотившись о стену, спокойно посмотрел на Сашу. Та стояла, набросив плащ и держа в руках сумку и косынку.

– Скажи, ты намеренно назвала себя Галей? – иронично спросил он. – Здесь есть какая-то связь с женой Элюара, а затем – Дали?

– Открой дверь! – Саша стояла с упрямым видом.

Китаец вырвал у нее сумку и, быстро расстегнув ее, запустил в нее руку.

– Да что ты себе позволяешь, ты… – задыхаясь от негодования, Саша кинулась на Китайца.

Он одной рукой схватил оба ее тонких запястья, другой выгреб из сумки записную книжку. Потом легонько оттолкнул Сашу и, найдя нужную страницу, сунул ей книжку под нос.

– Ты и сейчас будешь отрицать, что встречалась с Сергеем и заказала ему «организовать» досуг Петрушенко?

Он смотрел на нее в упор, и Саша непроизвольно поежилась под этим взглядом. Но возмущение взяло верх над мгновенной растерянностью.

– Да как ты смел копаться в моей сумке! – завизжала она.

– Извини, старые сыскные привычки, – издевательски улыбнулся Танин, – и видишь, они мне пригодились. Пойдем, расскажешь мне все как есть.

Он попытался взять ее за руку, но она негодующе вырвалась. Тогда он прижал ее к стене. Приподнял ее лицо за подбородок и, глядя прямо в глаза, медленно и отчетливо произнес:

– Тебе лучше выложить мне все, иначе я начну думать, что ты замешана в убийстве Петрушенко.

Сознание собственной беспомощности наполнило Сашу ужасом. Она испуганно смотрела на Китайца, точно завороженная.

– Ты поняла меня? – Китаец легонько тряхнул ее за плечи.

Потом не спеша нашел губами ее холодный, приоткрытый рот и вжался в него со страстным ожесточением. Саша забилась было в этих железных объятиях, но потом ее маленькое гибкое тело, уступая силе Китайца, безвольно обмякло. От поцелуя у нее сперло дыхание. Ей казалось, что она вот-вот хлопнется в обморок. И еще ей казалось, что Китаец решил задушить ее.

– Мне нечем дышать, – проговорила она с усилием, когда он оторвал губы от ее рта.

– Я тебя понимаю – перенервничала.

Он снял с нее плащ и как сомнамбулу повел за собой в гостиную. Стал медленно раздевать.

– Нет, – она неубедительно отстранила его руки.

– Ты меня очень разочаруешь, если не расскажешь… – прошептал он, укладывая ее на диван, – давай спокойно побеседуем. Я-то понятно, дурак, увлекся тобой, а вот ты… Ты приняла мое предложение… Почему?

– Я… я тоже… – Саша, тяжело дыша, привлекла его к себе.

– Тогда расскажи, – отстранился Китаец, – иначе я буду думать, что ты обманула мое доверие. Или это Ольга Васильевна обязала тебя следить за мной? – он бросил на Сашу недоверчиво-пронзительный взгляд.

– Чушь! – вскричала Саша.

– Итак, я слушаю, – настаивал Танин.

– Мне нечего тебе рассказать, – полупрезрительно улыбнулась Саша, которая уже пришла в себя.

– Я помогу тебе. Начнем с записки, сопровождавшей кассету. С Олега требовалась довольно крупная сумма – двадцать тысяч долларов.

Саша с недоумением посмотрела на Китайца.

– И вот я спрашиваю себя: зачем нужна была эта записка? Или ты решила пошантажировать Олега? А может, ты за что-то мстишь ему?

– Глупости!

– Возгласами меня не проймешь, – усмехнулся Китаец, – так для чего тебе понадобилось писать эту чертову записку?

– Я ничего не знаю о записке, – сдвинула брови на переносице Саша.

– Не знаешь? – недоверчиво посмотрел на нее Китаец.

– Нет, – твердо повторила она.

– А о кассете, значит, знаешь…

Саша отвернулась.

– Если ты не знаешь о записке, то из этого следует, что кассету посылала не ты. Выходит, ты действовала по чьему-то заданию? – не отступал Танин.

Саша села. Свет залил ее красивое лицо, которое было сейчас еще бледнее, чем обычно.